Спасо-Преображенский собор Спасского монастыря – древнейший из дошедших до нас каменных храмов Ярославля. Основанный еще в домонгольское время, при князе Константине Всеволодовиче, он был выстроен заново в 1515-1516 гг. Новый собор соединил традиционные формы древнерусского зодчества с итальянским влиянием, характерным для русской архитектуры конца XV- начала XVI века. История формирования архитектурного ансамбля собора, его икон и фресок, книг и церковной утвари полны уникальных фактов и дарят исследователям все новые и новые открытия. С историей собора связаны имена святого митрополита Макария, грозного царя Ивана IV, освободителей России Козьмы Минина и Дмитрия Пожарского, первого царя династии Романовых Михаила и опального патриарха Никона. Обретение знаменитого поэтического произведения русской литературы «Слово о полку Игореве» многими исследователями также связывается с этим собором. Росписи собора – один из немногих фресковых ансамблей времени Ивана Грозного, сохранившиеся до нашего времени без существенных утрат.
Восстановленный Спасский собор представляет собой четырехстолпное, трехапсидное, трехглавое здание на высоком подклете. С двух сторон он обстроен галереями – с севера закрытой, а с запада – открытой, арочной (с южной стороны собор по-прежнему соседствует с огромной церковью Ярославских Чудотворцев). Центральная четырехстолпная часть храма заметно смещена к востоку. Световые барабаны возвышаются над центральной и восточными угловыми ячейками основного объема, опираясь на пониженные подпружные арки. Подобные же арки служат опорой для крестовых сводов, перекрывающих его остальные части. Стройные, относительно небольшого сечения столпы совсем не затесняют храмовое пространство, отчего оно кажется легко обозримым и цельным. Это впечатление усиливают расположенные на одном уровне крестовые своды, что придает интерьеру собора явно выраженный зальный характер. Пространственный крест, столь характерный для более ранних крестово-купольных русских храмов, здесь почти не выявлен. О нем отдаленно напоминает лишь большая, по сравнению с крайними, ширина продольного и главного поперечного нефов. При этом главный поперечный неф по ширине близок западному поперечному нефу, что так же усиливает впечатление зальности пространства для молящихся. В системе же перекрытий пространственный крест вообще никак не обозначен. Первоначально храм довольно равномерно освещался окнами трех барабанов, круглыми окнами в люнетах южной, западной и северной стен и расположенными относительно невысоко окнами северной стены четверика и апсид. При этом свет из круглых окон акцентировал внимание на системе перекрытий храма. Зодчий явно стремился к соразмерности и конструктивной ясности в построении интерьера. В самом деле, его ширина почти равна расстоянию от пола до верхнего обреза подкупольного карниза центрального барабана. Кроме того, длина пространства для молящихся почти равна высоте подкупольных столпов. Высота же первоначально относительно невысокого иконостаса составляло примерно половину расстояния от порога западного входа до иконостаса. Это соотношение между длиной самого храма и высотой его иконостаса было довольно широко распространено в русской храмовой архитектуре XV-XVI веков.
Первоначальный Архитектурный декор интерьера был выдержан в формах близких к тосканскому ордеру. К сожалению, часть декоративных элементов была утрачена в процессе росписи храма, но на основании исследований реставраторов мы можем представить их первоначальный облик. Аттические базы в основании и импосты в виде отрезков трехчастного антаблемента в завершении столпов, а также тонкие карнизы в основании барабанов делили внутреннее пространство по вертикали на три зоны: импостов, среднюю – от импостов до верха сводов и нижних карнизов и барабанов, и верхнюю – пространство барабанов. Крещатые столпы, ордерный декор и четко выявленные подпружные арки создавали впечатление кристаллической ясности архитектурно-художественного образа. Как установлено, первоначальный иконостас состоял из местных икон и деисусного чина, которые вместе с каменной алтарной преградой заслоняли от глаз молящихся лишь нижнюю часть пространства алтаря. Верхняя часть этого пространства, включая люнеты над апсидами, располагавшиеся поверх иконостаса, была видна находившимся в храме. А от его западного входа можно было увидеть даже верхнюю часть конхи центральной апсиды. В свою очередь, из алтаря поверх иконостаса просматривалась не только значительная часть центрального барабана, но и вся система сводов четверика. Частично видны были и окна западной стены. Таким образом, верхние зоны храма и алтаря первоначально были зрительно связаны, что подчеркивало целостность и единство интерьера. В диаконнике собора располагался придел, посвященный празднику Покрова Пресвятой Богородицы. Придел от алтаря также отделяла каменная преграда, следы которой были обнаружены И.А.Гудковым, одним из реставраторов и исследователей монументальной живописи собора. Подобно интерьеру, наружный облик храма первоначально отличался редкой соразмерностью и гармоничной ясностью своих форм. Его внутренняя структура отчетливо обозначена на фасадах. Плоские лопатки, членящие фасады по вертикали, отвечаю расположению внутренних столпов, граница между этажами обозначена широким декоративным поясом, а в основании полукруглых профилированных закомар четверка расположен трехчастный пояс-антаблемент, отвечающий импостам столпов и стен интерьера. Барабан центральной главы в основании имеет декоративный пояс кокошников, а в завершении – трехчастные антаблементы. Подобными же трехчастными поясами в завершении и более простыми базами обладают и верхние столбы галереи. Все элементы наружного декора храма выполнены из тонко профилированного кирпича. При сооружении нового здания зодчие XVI века, следую воле заказчика, а также собственным пристрастиям, ориентировались, как правило, на какой-то определенный образец или на несколько таких образцов. В последнем случае облик здания как бы «складывался» из отельные черт, позаимствованных у более ранних памятников. Их комбинация была, как привило, достаточно индивидуальной и неповторимой, что и определяло своеобразие нового сооружения. Спасский собор в этой системе – не исключение, и в его архитектурном решении более или менее отчетливо прослеживаются черты восходящие к некоторым более ранним храмам и к различным архитектурным традициям.
От своего домонгольского предшественника Спасский собор 1516 года унаследовал, в первую очередь, размеры, а также четырехстолпную трехапсидную структуру плана, типичную для древнерусских храмов. Однако древние черты переосмысливаются здесь в духе более поздних традиций, во многом определявшихся соборами Московского Кремля, которые оказали значительное влияние на русскую архитектуру XVI века. Это влияние ощущается, прежде всего, в некоторых внешних архитектурных признаках, которые, как уже отмечалось исследователями, восходят к кремлевскому Благовещенскому собору, построенному в 1484-1489 гг. псковскими мастерами. К ним относятся высокий подклет, двухъярусные открытые галере, трехглавое завершение, пояс кокошников в основании центрального барабана и форма его аркатуры. Примечательно, что в Благовещенском соборе присутствие кокошников в основании центрального барабана было обусловлено наличием повышенных подпружных арок под этим барабаном, тогда как у Спасского собора такие арки отсутствуют. Следовательно, кокошники здесь лишены какой-либо конструктивной логики и возникли исключительно в подражание кремлевскому храму. Наиболее существенной чертой системы перекрытия четверика Спасского собора является то, что все составляющие его крестовые своды расположены на одном уровне. Это так называемые палатный тип перекрытия, принципиально отличающийся от крестово-купольного, призванного ясно обозначить пространственный крест, осеняющий всех находящихся в храме. В палатном же типе перекрытия пространственный крест остается практически не выявленным. Впервые в России подобную систему сводов применил Аристотель Фиораванти в московском Успенском Соборе (1475-1479 гг.). В последующие несколько десятилетий в русской храмовой архитектуре продолжал господствовать крестово-купольный тип.
Замечательно, что Спасский собор стал вторым зданием на Руси, в котором была последовательно применена система палатного перекрытия. Несомненно, что она непосредственно восходит к московскому Успенскому собору. Круглые окна в тимпанах закомар Спасского собора, как полагают многие исследователи, возникли под влиянием московского Архангельского собора (1505-1508), построенного другим итальянским архитектором – Алевизом Новым. Но, скорее всего, это впечатление обманчиво. Дело в том, что у московского храма четыре круглых окна, объединенные в одну композицию, расположены только в тимпане средней закомары западного фасада. Одинарные же окна в люнетах свода являлись типичной четной итальянской архитектуры эпохи Ренессанса. И если зодчего Спасского собора считать русским мастером, то придется признать, что он переосмыслил прием устройства круглых окон Архангельского собора строго в русле ренессансной традиции. Для начала XVI века это кажется маловероятным. Круглые окна в Спасском соборе применил, скорее всего, именно итальянский мастер – без оглядки на кремлевскую церковь, а просто следуя одной из основных традиций итальянской архитектуры того времени. И все же некоторые архитектурные особенности ярославского храма могли быть унаследованы от Архангельского собора – к их числу относятся характерные «алевизовские» порталы и прием фиксации верхней отметки иконостаса посредством обрывающихся чуть выше над ним лопаток алтарных столпов. Большой интерес представляет найденная по время археологических раскопок золоченная белокаменная раковина, происходящая из интерьера храма. Считается, что она повторяет «алевизовские» раковины Архангельского собора. Она действительно на них похожа, но отличается формой завитка, расположенного в нижней части. Известно, что раковины являлись одним из излюбленных мотивов в оформлении, как наружного, так и внутреннего облика храмов эпохи Ренессанса. Чаще всего эти раковины очень похожи одна на другую и отличатся именно трактовкой нижнего среднего завитка. Получается, что как и в случае с круглыми окнами, «алевизовская» раковина в Спасском соборе оказалась переработана в духе итальянской традиции. Очевидно, это было не под силу русскому мастеру. К тому же декорированные раковины с таким завитком ни до, и после в России не встречаются. Это позволяет предположить, что раковина Спасского собора вышла из-под резца итальянца. Оформление фасадов и интерьера храма имеет отчетливо ордерный характер. Причем ордер использован здесь достаточно осмысленно и ясно выявляет соотношение несущих и несомых частей здания. Кроме того, многие из деталей декора Спасского собора находят аналогии в некоторых постройках Венеции XV- начала XVI века. Даже простые лопатки, которыми расчленены фасады ярославского храма, были не чужды венецианской архитектуре . Особенно близко его оформлением убранству дорматория монастыря Сан-Джорджо в Венеции, фасад которого по вертикали членят лопатки с базами, но без капителей, а по горизонтали – трехчастные и одинарные карнизы. В завершении же дорматория помещены три полукруглых фронтона, поразительно близкие закомарам нашего храма. Рука итальянского мастера легко угадывается и в особо рафинированных форах профилей декора Спасского собора и, прежде всего, — в использовании разнообразного по размерам и формам лекального кирпича.
Наконец, обращает на себя внимание кладка свода центрального барабана с так называемой сетчатой перевязью. Это вполне итальянский строительный прием. Подобный тип кладки впервые применен в 1420 – 1430 е годы Брунеллески при строительстве купола флорентийского собора Санта Мария дель Фьоре. Таким образом, можно уверенно утверждать, что автором ярославского собора был итальянский (возможно, венецианский) архитектор. Очевидно, он был один из многочисленных итальянских мастеров, прибывших в Россию в начале XVI века. Древнерусская архитектурная традиция сохранила для потомков очень мало имен зодчих, за исключением иностранцев, связанных с царскими заказами, имена которых иногда оставались в летописях. Им зодчего, построившего Спасский собор в Ярославле, до последнего времени бело неизвестно. Однако недавно исследователь древнерусской литературы А.А. Турилов обратил внимание на одну знаменательную запись в самом раннем синодике ярославского Спасского монастыря (1656 г.), которая гласит: «Род Иоанна Фрязина. Иоанна Оулиании». Запись содержится в старейшей части синодика, и это позволяет предположить, что она была перенесена из более древнего, не дошедшего до нас. Аналогичная запись имеется и в двух более поздних синодиках Спасского монастыря второй половины XVII века. Если имя Иоанна или, по другому синодику, Ивана Фрязина, восходит к монастырскому синодику начала XVI столетия, то допустимо предположить, что он и был тем мастером, который построил Спасский собор. Русские летописи упоминают лишь одного зодчего Ивана Фрязина, который в 1516-1517 годах восстанавливал сорок саженей упавшей стены Псковского кремля.
Строительство Спасского собора и восстановление этой стены очень близки по времени. Известно, что итальянские архитекторы, работавшие в России в первой трети XVI века, были подчинены московскому великому князю. По его указанию они строили как в самой Москве, так и далеко за ее пределами. Весьма вероятно, что Иван Фрязин после окончания строительства Спасского собора, — очевидно, в конце 1515 или в самом начала 1516 года – был сразу же переведен для исполнения упомянутой срочной работы в Пскове. Если все эти рассуждения верны, то нам известно имя итальянского мастера, построившего Спасо-Преображенский собор ярославского Спасского монастыря. Это – Иоанн Фрязин.
По книге Е.А. Анкудинова, А.Г. Мельник «Спасо-Преображенский собор в Ярославле», Издательство Северный паломник», 2002 г.
История строительства и реставрации Спасо-Преображенского собора. На низком берегу Которосли в самом центре древнего Ярославля раскинулся величественный ансамбль Спасо-Преображенского женского монастыря. Древнейшее его описание сохранилось в «Книге по Большому чертежу» — первом географическом описании Русского государства, составленном во времена Ивана Грозного: «Подле Ярославля на берегу Которосли монастырь Всемилостивейшего Спаса, строение церковное, и кельи и град, все каменное гораздо стройно». В самом сердце монастыря выситься Спасский собор, вокруг которого расположены все монастырские строение и храмы. Спасский монастырь – одна из древнейших и красивейших обителей Северо-Восточной Руси – был основан в начале XIII века. Лаврентьевская летопись под 1216 годом сообщает: «христоволюбимый князь великый Костянтин, сын Всевложь, заложи церковь камену и манастырь святаго Спаса Преображенья на Ярославли». Это событие было, вероятно, связано с готовившимся выделением Ярославля в удел сыну ростовского князя Константина – Всеволоду. В древней Руси столица княжества считалась не обустроенной, если в ней не было собора и княжеской обители. Успенский собор в Ярославле был заложен в 1215 году в Кремле, а княжеской обителью должен был стать Спасский монастырь, где сразу заложили каменный храм.
Примечательно, что уже через два года после закладки, когда строительство еще не было закончено, рядом с собором, «стена о стену», закладывается церковь Входа Господня в Иерусалим. Впоследствии, на протяжении всей истории существования Спасского монастыря соборный комплекс из двух храмов оставался неизменным. Строительство обоих храмов было закончено уже при Всеволоде Константиновиче, причем Входоиерусалимскую церковь освятили значительно раньше Спасо-Преображенского собора. Собор был завершен лишь в 1224 году, как сказано об этом в Лавреньевской летописи: «Священна бысть церкы святаго Спаса, на Ярославли, в манастыре юже бе заложил благоверный князь Константин, а сверши ю сын его Всеволод, и вящена бысть епископом Кириллом августа в 6». Столь продолжительный срок строительства Спасского собора был, по-видимому, связан с те, что в 1221 году в городе разразился сильнейший пожар, в котором только на посаде выгорело 17 деревянных церквей, что и могло приостановить работы в монастыре. Первый собор Спасского монастыря и Входоиерусалимская церковь до нашего времени не дошли. Исследователи древнерусской архитектуры неоднократно пытались выяснить, что же сохранилось от древних храмов. Начиная с 1959 года соборный комплекс Спасского монастыря изучали археологи и историки архитектуры М.К. Каргер и О.М. Иоанисян. Но на долю последнего пришлась большая часть открытий, которые позволили не только обнаружить остатки древних сооружений, но и составить предтавление об их первоначальном облике. Оказалось, что собор домонгольского времени имел вполне традиционный прямоугольный план с тремя полукружиями апсид, выступающих на восток. Галерей у храма не было. Своды и барабан здания опирались на стены и четыре подкупольных столпа, сложенные из плинфы – прямоугольного плоского кирпича, характерного для домонгольской эпохи. В декоре храма активно использовалась и лекальная плинфа, из которой, возможно, были выложены пучковые пилястры.
При раскопках были также обнаружены фрагменты белокаменной резьбы. В настоящее время установлено, что строителями обоих храмов XIII века были черниговские мастера из артели владимирского князя Всеволода Большое Гнездо, доставшейся по наследству его сыну Константину Всеволодовичу, который вел обширное строительство в разных городах Ростовского княжества. Та же артель строителей возвела и Входоиерусалимскую церковь, причем в ходе раскопок выяснилось, что это был не маленький одностолпный храм, как считали многие исследователи, а большая четырехстолпная церковь, превышавшая по размерам сам собор, и даже некоторое время, до окончания строительства, выполнявший его функции. В настоящее время остатки древних построек находятся в подклетах собора и церкви Ярославских Чудотворцев. На основании материалов, полученных в результате археологических исследований, сотрудника сектора архитектурной археологии был сделан макет-реконструкция соборного комплекса Спасского монастыря XIII века. Судя по результатам раскопок, ни один из храмов соборного комплекса не был украшен монументальной живописью и не имел майоликовых полов. У Константина Всеволодовича, видимо, не было мастеров, выполнявших такие работы. О.М. Иоанисян предположил, что монументальным украшением в домонгольском Спасском соборе была знаменитая икона начала XIII века «Богоматерь Великая Панагия», создание которой исследовательница Э.С. Смирнова связала с завершением строительства собора (в настоящее время икона хранится в Третьяковской галерее). Она могла находиться в алтаре собора, или служить его предалтарным образом. С первых дней своего существования Спасский монастырь был не только городовым моастырем, но также являлся княжеской обителью. Об этом свидетельствует, в частности, Житие святого благоверного князя Федора Черного, где сказано: «въ монастырь же всятаго Спаа всегда прежжаще и братию довольно кормяше и милостынею удовляше, и божественным книгам прилежаше день и нощь…». В монастыре ярославские князья находили не только духовную поддержку, но и обретали последний покой. Хоронили их в Спасо-Преображенском соборе или Входоиерусалимской церкви. В 1299 году там, в «притворе церковном» (точнее, в церкви Входа Господня в Иерусалим), был погребен сам князь Федор Черный, а затем и его два сына – Давид и Константин: «Во граде Ярославле, в монастыре Святаго Спаса, лежаху три книзи, князь великий Федоръ Ростиславичъ Смоленскый и Ярославский. Да сын его Кстянтинъ, да внук его Давыдъ (в летопись, видимо, вкралась ошибка, так как Давид тоже был сыном князя Федора). С почитанием трех князей теснейшим образом связана вся дальнейшая история монастырского соборного комплекса.
В 1463 году, при последнем удельном князе Александре Федоровиче Брюхатом, Ярославское княжество вошло в состав Московского государства. Почти одновременно с этим событием произошло чудесное обретение мощей ярославских князей Федора, Давида и Константина. Немного позднее, по заказу Ивана III и митрополита Филиппа, иероманахом Спасо-Ярославского монастыря Антонием было написано Житие Федора Черного. В 1469 году в соборе был погребен и сам князь Александр Федорович. В никоновской летописи упоминается, что первым из великих князей поклонился «гробу святых чудотворцев» московский князь Иван III. Он приезжал сюда осенью 1504 года со своими детьми. В это время Ярославль был довольно крупным и знаменитым в экономическом и политическом отношении городом и, поэтому не случайно в духовной грамоте Ивана III он был определен в удел старшему сыну: «а сыну же моему Василью даю… город Ярославль с волостьми, и с путми, и з селы, и со всеми пошлинами…». В дальнейшем точно так же передаст ярославский стол своему старшему сыну Федору и Иван Гроздный. В 1501 году, когда на ярославском престоле был князь Василий Иванович, в городе разразился грандиозный пожар, охвативший почти весь Ярославль, в том числе и Спасский монастырь. Во время пожара был сильно поврежден собор 1216 года, и на его месте по велению великого князя Ивана Васильевича, строится новый храм присланными из Москвы мастерами. Об этом строительстве повествует сохранившаяся над его западным порталом надпись: «Освящена бысть сия церковь в лето 7024 при благоверном Великом Князе Василие Ивановиче всея России при архиепископе Вассиане, а поставлена бысть архимандритом Ионою». Дата в надписи приведена от сотворения мира, и при переводе ее на современное летоисчисление от Рождества Христова получаются 1515-1516 годы. Как свидетельствуют летописи, великий князь Василий Иванович, будучи уже на московском престоле, побывал в Ярославле четыре раза: в 1511, 1516, 1528 и 1530 годах.
Скорее всего, новый собор был освящен в 1516 году в его присутствии. Новый собор по размерам был больше первоначального, благодаря галереям. К нему по-прежнему примыкала древняя Входоиерусалимская церковь 1218 года, правда, уже лишь с двумя алтарными апсидами, так как при пожаре 1501 года сопредельная с собором апсида церкви, видимо, рухнула, а восстанавливать ее уже не тали. Собор получил трехглаво завершение, его шлемовидные по форме главы были покрыты «белым луженым немецким железом», а позолочен был лишь крест центральной главы. На протяжении четырех веков Спасо-Преображенский собор жил обычной для монастырского храма жизнью: его неоднократно ремонтировали, перестраивали, убирали одни детали и достраивали другие. Самые первые переделки были, видимо, связаны с появление в храме монументальной живописи. В это время заложили круглые окна в закомарах – вероятно это было сделано для увеличения поверхности стен. Очевидно, росписи в соборе появились не без участия царского дома и самого царя Ивана Грозного, который неоднократно посещал Спасский монастырь и был к нему крайне благосклонен, о чем свидетельствуют многочисленные жалованные грамоты (сохранилось 55 грамот). В своей переписке с бежавшим в литву князем Андрее Курбским Иван Грозный вспоминает, что Курбский бл потомком святого благоверного князя Федора Черного, мощи которого хранились в соборе, и приводит пример заступничества ярославских праведников за царских род: «А яже бо нашу царицу Анастасию… како сопротив злаго вашего немилосерднаго умышления, сеи святые князь Федор Ростиславович молитвами сваими, по действию Святаго Духа, от врат смерных водвиг ея? И се убо наипаче явлено есть, яко не вам способствует, но нам недостойным милость свою простирает. Такожде и ныне уповае его способника бытии нам пче, нежели вам…»
Покровительство ярославских святых царь ценил высоко, о чем свидетельствует их изображения во всех соборах Московского Кремля. Интересно, что Житие Федора Черного вошло именно в царский список Мыней-Четьих (в новгородском макарьевском списке его не было). В 1617 году перестраивается стоящая радом со Спасским собором церковь Входа Господня в Иерусалим. Она делается значительно больше, а в диаконнике ее устраивается придел преподобного Михаила Малеина, посвященный небесному патрону первого царя династии Романовых Михаила. В ней также пристраивается придельная церковь в честь Ярославских чудотворцев – Федора Черного и его сыновей Давида и Константина. Царского покровителя Михаила Малеина вспомнили в монастыре не случайно, так как в Смутное время Ярославль сыграл очень заметную роль, по сути не недолго столицей Русского государства. В городе стояло ополчение К.Минина и Д.Пожарского, собирая силы перед походом на Москву, а в Спасском соборе ополчение освящало знамена и служило молебен на успех освободительного похода. В 1613 году, перед венчанием на царство, Михаил Романов на долгое время останавливался в монастыре на своем пути из костромской ссылки в Москву. Здесь он дал грамоту с согласием быть русским царем и встречал праздник Пасхи. В самом соборе в начале XVII века также проводились ремонтные работы, поскольку он значительно пострадал при пожаре 1606 года. Возможно, в этот период здесь появляется северная галерея, которая была устроена в виде открытого гульбища. В галерее в разное время располагались и монастырская ризница, и часовня во имя Святого Духа, и книгохранилище. Существует мнение, что именно в книгохранилище собора и было обнаружено «Слово о Полку Игореве» — уникальный памятник русской книжности, первое поэтическое сочинение в русской литература.
Еще одна страница в истории Спасского собора заслуживает особого внимания. Семнадцатого августа 1681 года «в Спасский монастырь, в Преображенскую церковь принесено тело усопшего святейшаго Патриарха Никона». Патриарх Никон возвращался из ссылки и плыл на струге по Волге, направляясь в Ново-Иерусалимский монастырь, назначенные ему для покоя. Но тяжелая болезнь не позволила святейшему благополучно закончить свой путь. Недалеко от Ярославля он почувствовал себя плохо. Население города знало о прибытии патриарха, и на берегу Которосли собралось очень много людей, которые жаждали получить его благословение. Поэтому решено было больного патриарха вывезти на струге на середину Которосли возле Спасо-Преображенского монастыря (в этом струге он и скончался). «Во ожидании царского повеления тело усопшего Патриарха перенесено было в подобающими почестями в монастырскую церковь, где и пребывало до прибытия из Москвы колесницы и нарочитых особ для сопровождения. Затем при огромном стечении народа свершена по усопшем панихида и печальное шествие двинулось из Спасского Монастыря к Воскресенской Ново-Иерусалимской обители» — повествуют нам монастырские записи. В течение XVII и XVIII веков монастырь неоднократно страдал от многочисленных пожаров, после которых монастырские храмы ремонтировались и перестраивались. Наибольшим переделкам Спасский собор подвергся после пожара 1711 года: были растесаны некоторые окна, сломаны боковые главы, позакомарное перекрытие заменено на четырехскатное, а также изменена форма центральной главы из шлемовидной в луковичную. В результате проведенных работ были заделаны все трещины в алтарной части и по стенам и сводам, а также расширен ряд окон и пробита новая дверь из алтаря в ризницу, то есть в северную галерею. Кроме того, в соборе вместо слюдяных оконниц появились стеклянные. Пожары наносили уроны не только деревянным частям и каменной кладке, но и настенной живописи, о чем свидетельствуют сохранившиеся архивные записи того времени: «где прежде было писано стенным письмом двенадесятые праздники, обгорело, и подмазка обломилась, в окошках и над дверьми от жару великого учинились разседины, на папертях, на выходах и на ризничной и книгохранительской палатах кровли деревынные, в папертях и на лестнице двери деревянные сгорели».
В 1771 году монастырь был упразднен и на его территорию перевели Архиерейский Дом. Это произошло потому, что город Ярославль стал центром огромного наместничества, и резиденция главы Ростово-Ярославской епархии должна была располагаться в губернском городе, а не у уездном Ростове, где она находилась до этого. Если для сравнительно замкнутой жизни обители размеры главного монастырского храма были вполне достаточными, то для кафедрального архиерейского собора они явно не подходили. Спасский собор был увеличен за счет пристройки к нему с восточной стороны большой алтарной апсиды, которую соорудили в 1812 году. В первоначальных апсидах были пробиты дверные проемы, а иконостас перенесли к ним вплотную, придав ему вогнутую форму. Одновременно были заложены открытые проемы западной галереи, к которой пристроили большое крыльцо в классическом стиле. К северной галерее пристроили палатку, куда позднее перенесли книгохранилище. Самые тяжелые последствия для соборного комплекса имела перестройка Входоиерусалимской церкви при архиепископе Авраамии в 1830 году. В этому времени ничто уже не напоминало о первоначальном облике древнего храма: Спасский собор был одноглавым, с большой луковичной главой и золотыми звездами по куполу, в стенах были растесаны огромные окна, а западное крыльцо придавало ему вполне классический вид. Поэтому, когда ярославский губернский архитектор П.Я. Паньков приступил к перестройке Входоиерусалимской церкви, он, без всяких сомнений выбрал стиль провинциального классицизма (в этом стиле он к тому времени перестроил уже половину Ярославля).
Церковь Входа Господня в Иерусалим не только перестроили, но и переосвятили в память Ярославских Чудотворцев, а Входоиерусалимский престол перенесли во вновь пристроенную к Воскресенской трапезной церкви, так называемую малую походную церковь. Таким образом, к началу ХХ века соборный комплекс Спасского монастыря выглядел заурядной постройкой классического стиля. К тому же он был соединен почти со всеми монастырскими зданиями закрытыми переходными галереями. Можно было не выходя на улицу, из настоятельских покоев перейти в собор, затем в церковь Ярославских Чудотворцев, а из нее – в церковь Печерской Божьей Матери под монастырской звонницей. История Спасского собора в ХХ веке – это история изучения древнего памятника и возвращения ему первоначального облика. Работры по реставрации собора начались в 1919 году. Сразу после подавления белогвардейского восстания в Ярославле была создана Ярославская реставрационная комиссия, которую возглавил П.Д.Барановский. Он объединил под своим началом всех ведущих знатоков ярославской старины и специалистов строительного дела. Большая часть сотрудников реставрационной комиссии, после выселения из монастырских стен архиепископа Агафангела и Архиерейского дома, проживала на территории монастыря. Первыми исследователями и реставраторами собора стали И.А.Тихомиров – краевед и большой знаток ярославских памятников старины – и архитектор Д.М.Агафьин. Именно в это время И.А.Тихомиров писал о соборе: «… судьба этого памятника рисуется совершенно ясно. Он должен быть сохранен, восстановлении и выявлен в возможно полном виде, не считаясь при этом ни с какими сторонними соображениями. Ведь это тот образец, по которому ярославцы учились своему каменному делу, тот источник, от которого зародилось и развилось ярославское зодчество…».
Работы начались с удаления из собора иконостаса XIX века, за которым «открылась древняя роспись, покрытая толстым слоем черной пыли, копоти и паутины, а выше, в росписи по бокам большого пролета, пробитого для царских врат, слабо наметились абрисы арок, заложенных древних окон». И.А. Тихомиров оставил подробное описание всех работ, которые происходили во время изучения и реставрации собора, и благодаря его отчетам можно последовательно проследить этот процесс. Собор постепенно освобождался от всех поздник пристроек. Была разобрана апсида 1812 года и восстановлены древние окна на восточной и северной стенах, причем под закладками здесь открылась первоначальная живопись. В закомарах южной и северной стен обнаружились следы заложенных круглых окон, которые было решено восстановить, для чего пришлось снимать со стен два фрагмента композиции «Исцеление бесноватого в стране Гадаринской», а на южной – «Исцеление Петровой тещи» (технология перенесения монументальной живописи на новую основу в Ярославской реставрационной комиссии была отработана при снятии фресок со стен сносимых церквей. В процессе реставрации собора была также разобрана палатка в северо-западном углу северной галереи. В планах реставрационной комиссии, как известно из архивных источников, было решение и о сносе поздней церкви Ярославских Чудотворцев – с целью более полного восстановления южного фасада собора. Однако в процессе исследования были обнаружены значительные фрагменты древних стен церкви Входа в Иерусалим, в забутовке которых использовалась плинфа – традиционный строительный материал домонгольского времени, и это, видимо, способствовало сохранению церкви Чудотворцев. Комиссия наметила множество различных дел, но планам ее не суждено было осуществиться по причине ликвидации реставрационной мастерской в 1930 г.
Следующий этап реставрации собора связан с возобновлением деятельности мастерской. С 1951 по 1959 год здесь работали два архитектора-реставратора. Первоначальные работы проводил Е.Г. Ефремов: при нем была расчищена от закладок западная галерея и разобрано западное крыльцо, восстановлена профилировка междуэтажного пояска западной галереи и алтарной части. С 1957 года к работам в соборе приступила Е.М.Караваева. Ее исследования позволили максимально точно восстановить первоначальное покрытие центральной главы собора, а открытие меры, которой пользовался его архитектор (так называемой «маховой сажени»), дало возможность восстановить боковые главы. Таким образом, собор обрел свой первоначальный облик.
По книге Е.А.Анкудинова, А.Г. Мельник «Спасо-Преображенский собор в Ярославле», Издательство Северн
Спасо-Преображенский собор — главный храм бывшего мужского Спасо-Преображенского монастыря в Ярославле, выдающийся памятник архитектуры и живописи XVI в. Строился собор в 1506-1516 г.г. по указу великого московского князя Василия III. Строительные мастера были присланы из Москвы, возможно руководство итальянского зодчего, из числа тех, кто возводил соборы Московского Кремля. Спасо-Преображенский собор стоит на фундаментах и почти полностью повторяет размеры предшествующего ему собора XIII в., рухнувшего во время пожара 1501 г. Сегодня это самый древний ярославский храм и самое старое каменное здание в городе.
Спасо-Преображенский собор по своей конструкции четерехстолпный крестово-куполный трехглавый храм, с позакомарным покрытием, на высоком подклете. С трех сторон окружен галереями — открытыми двухъярусными с запада и юга (последняя перестроена), с севера — закрытая двухъярусная, пристроена в XVII в. Главы собора шлемовидные, первоначально были покрыты «белым луженым немецким железом». В архитектуре Спасо-Преображенского собора встречаются элементы ордерной системы и фрагменты декора, указывающие на влияние итальянской ренесансной архитектуры, но в целом для декоративного решения памятника характерна простота и строгость, свойственные русской архитектуре XVI в.
На протяжении своего существования Спасо-Преображенский собор неоднократно перестраивался, в результате чего его облик изменился до неузнаваемости. Наиболее значительные переделки были в 1709-1727, 1768-1780, 1811-1812, 1814, 1817 г.г. Архитектурная реставрация проводилась с 1919 г. в несколько этапов, самый главный и завершающий проходил в 1957-1961 г.г. под руководством архитектора Е.М. Караваевой. В результате древний облик Спасо-Преображенского собора полностью восстановлен.
Интерьер Спасо-Преображенского собора расписан в 1563-1564 г.г. московскими и ярославскими мастерами. Об этом свидетельствует летопись, расположенная в двух круглых клеймах на внутренних гранях западных столпов: «…подписывали мастеры московские Ларион Леонтьев сын да Третьяк да Федор Никитины дети да ярославцы Афанасий и Дементий Сидоровы дети». Братья Афанасий и Дементий Сидоровы — первые ярославские художники, имена которых известны. На сегодняшний день это единственный в России сохранившийся памятник монументальной живописи грозненского времени, имеющий точную дату росписи и имена мастеров.
Система росписи Спасо-Преображенского собора традиционна. Живопись обладает высокими художественными достоинствами, характеризуется монументальностью и духовностью. Особенно интересны композиции: Преображение, Сорок мучеников Севастийских, Покров Богородицы, Семь Вселенских соборов и др. Уникальным является изображение Саваофа в конхе дьяконника — едва ли не первое в русской монументальной живописи самостоятельное изображение Бога-Отца.
Живопись Спасо-Преображенского собора неоднократно поновлялась, а в 1780-1781 г.г. была впервые полностью записана. В 1814 г. ее прописали масляными красками, последствия этих поновлений были особенно значительны на западной стене, где пострадала композиция Страшного суда. Несколько фресок погибли при перестройках полностью, часть композиций утрачена частично. Реставрация монументальной живописи шла на протяжении почти всего XX в. В разное время здесь работали Н.И. Брягин, П.И. Юкин, Н.В. Перцев, Е.А. Чижов. Основной и завершающий этап реставрации относится к 1984-1996 г.г.
Информация с сайта Ярославский край
Спасо-Преображенский собор – один из самых древних храмов Ярославля, включенный в состав архитектурного комплекса одноименного монастыря, где помимо него, размещается целый каскад прекраснейших памятников православной архитектуры XVI – XIX в.в.
При пожаре 1502 г. многие постройки Свято-Преображенской монастырской обители были уничтожены огнем. Не устояло против огненной стихии и здание Спасо-Преображенского собора, которое было полностью демонтировано. Сохранился лишь фундамент – на нём в 1507-1516 г.г. возвели новое храмовое здание. Ход строительных работ значительно ускорило покровительство московского князя Василия Третьего, направившего в Ярославаль своих зодчих с тем, чтобы за образец при создании вновь возводимых построек ими была взята храмовая архитектура столичного Кремля. Ныне Спасо-Преображенский храм — старейший в Ярославле памятник православного зодчества, сохранившийся в первозданном виде.
В инженерном отношении собор является зданием четырехстолпного типа, возведенным на высоком подклете с четырьмя прямоугольными кирпичными столпами-опорами. Постройка увенчана тремя главами, которые представляют собой удлиненные световые барабаны с воздетыми на их верхние оконечности шлемовидными золочеными куполами. Основание каждого из барабанов окружено замкнутой цепью кокошников, имеющих относительно небольшие размерные параметры. Несколько выше кокошников главы по всей их окружности опоясаны аркатурно-колончатым декором. Наружные участки стен храмовых фасадов вершат сводчатые закомары без каких-либо декоративных изысков.
С северной и западной сторон собор окружен галереями. Наглядными свидетельствами высшей степени профессионализма зодчих можно считать совершенную кирпичную кладку, а также гармонию размерных параметров каждой из отдельных частей в общекомпозиционном контексте, в значительной мере обусловленную тем, что в ходе всех этапов строительного процесса была использована одна и та же мера длины – так называемая «маховая сажень».
Восточные фасады собора отличаются аскетической строгостью очертаний, что делает их целостность наиболее выразительной. Три высоких апсиды оснащены узкими оконными проемами в виде бойниц. В целом же внешний вид ансамбля способствует созданию образа классического храма в древнерусском стиле, отличающегося простотой и изяществом пропорций.
Контуры западного фасада имеют более сложную геометрию. Здесь на переднем плане в перспективе выдвинуто уже не трехглавие, а имеющая открытую аркаду двухэтажная галерея, визуально обогащающая фасад за счет глубокой игры светотеней и придающая ему пространственную выразительность. В 17 в. вход на галерею осуществлялся по роскошному обширному крыльцу. Открытой была поначалу и северная галерея с широкими проемами арок, которые позднее заложили кирпичом и заштукатурили.
Настенные и потолочные фрески в интерьерах собора были созданы в 60-е г.г. XVI в. знаменитыми мастерами церковной живописи из Москвы в лице Лариона Лонтьева, а также братьев Никитиных – Третьяка и Феодора. В создании росписей на равных правах с москвичами принимали участие и ярославские живописцы – Афанасий и Дементий Исидоровы.
Достопримечательности Ярославля, http://www.hobbysalon.ru/
