#армия
По окончании Русско-Японской войны, выявившей слабость военной системы России, правительством были проведены военные реформы 1905-1912 гг. Необходимость их проведения обуславливалась также изменением внешнеполитической обстановки в Европе, активизацией подготовки ведущими государствами большой (мировой) войны и крупнейшими техническими открытиями, приведшими к появлению принципиально новых средств вооруженной борьбы.
В период проведения военных реформ Русские армия и флот восстановили, в основном, боеспособность, преобразования стали базой для разработки основ военной доктрины государства. Военная доктрина к концу реформы приобрела черты более стройной системы взглядов на цели и характер возможной войны, на подготовку к ней страны и вооруженных сил, а также на способы её ведения.
В ходе реформ была предпринята попытка создания координационного органа для согласования действий между различными структурами государственной власти – Совета государственной обороны.
Был разработан перспективный план обороны государства, выражавший основные положения военной доктрины и базировавшийся на тщательном анализе приоритетов внешней и внутренней политики, состоянии экономики и вооруженных сил.
Однако, как отмечали современники, в частности генерал царской армии Лукомский (до 1914 г. – помощник начальника канцелярии Военного министерства, с объявлением войны – начальник канцелярии Военного министерства, а затем помощник Военного министра), – общего плана работ по реорганизации армии и подготовки её к войне не было, приоритет под давлением Великобритании был отдан строительству ВМФ.
Как он впоследствии вспоминал: «Много из того, что первоначально намечалось, в жизнь проведено не было; многое, когда острый период впечатлений от неудач прошедшей войны, заслонилось текущими работами и текущей жизнью и если не совсем забылось, то под влиянием новых руководителей главных отделов Военного министерства, часто объяснявшими неудачи войны с Японией не недостатками устройства армии, её подготовки и снабжения, а главным образом ошибками командного состава, перестало быть существенным, требующим изменения».
«Казалось бы, – продолжал он далее, – при правильно выработанных нормах снабжения и при заблаговременном выяснении, что и в каком размере может быть получено заготовками и заказами внутри страны, можно было точно определить обеспеченность снабжения армии в случае затяжной войны, принять заблаговременные меры для усиления того или иного отечественного производства и составить предположения о заготовке недостающего на тех или иных заграничных рынках».
Но такого общего плана составлено не было, и, как впоследствии, во время европейской войны, выяснилось, – «Сами нормы снабжения оказались совершенно не отвечающими тем требованиям, которые были предъявлены действующей армией во время войны».
Этому способствовали и устоявшиеся положения военной доктрины о достижении победы в одном генеральном сражении.
Между тем, ослабление России в результате Русско-японской войны 1904-1905 гг. и необходимость внутренней стабилизации заставили Русских дипломатов избегать внешних осложнений, вести осторожную политику. Она была направлена на укрепление международного положения страны и противодействия агрессии центрально-европейских государств на Балканах, Ближнем и Среднем Востоке.
Россия стремилась сохранить свои политические позиции на Балканах, мечтала захватить проливы и Константинополь, так как по сравнению со всеми остальными великими державами имела меньше всего доступов к морю, и это считалось ахиллесовой пятой Русского колосса не только в его хозяйственной жизни, но и в военной силе. В случае большой войны блокада России была бы легко осуществима.
МОЛТЕНСКОЙ Владимир Ильич генерал-полковник, 2002 г.- заместитель Главнокомандующего Сухопутными войскам ВС РФ, доктор военных наук
