Основным источником доходов Эмиля Федоровича Мейерхольда, отца актера и режиссера Всеволода Эмильевича Мейерхольда, было водочное производство.
Эмиль Федорович — орлиные черты, волнистые густые волосы и окладистая борода делали его похожим на героя Нибелунгов — имел горячий нрав, широкий размах и недюжинную предприимчивость. Человек западной культуры, он вывез из своего отечества навыки европейца, привычку к комфорту, склонность к остроумной беседе. Он с удовольствием вспоминал о родимой немецкой земле и с гордостью держал на письменном столе портрет Бисмарка, с личным автографом «железного канцлера». Дом Эмиля Мейерхольда, сложенный из толстых бревен, громоздкий, тяжеловесный, отражал любовь своего владельца к прочности, долговечности, устойчивости. На стенах парадных комнат висели редкие немецкие гравюры (дань культурной Германии) и рядом в золотых рамах олеографии — премии к «Ниве» 9 (дань обывательской безвкусице). В деле Эмиль Федорович выказывал себя хорошим коммерсантом, старавшимся придать своему водочному заводу известность, выходившую за пределы Пензенской губернии.
Всего у Эмиля Мейерхольда было четыре дома. Жили Мейерхольды в Пензе. Фасад дома Э. Ф. Мейерхольда выходил на улицу Лекарскую . Окна противоположной стороны были обращены на просторный двор, где находился принадлежавший Эмилю Федоровичу спирто-водочный завод.
Советский актёр и режисёр Всеволод Эмильевич Мейерхольд так описывает производство своего отца:
«Во дворе — громадные цистерны периодически наполнялись спиртом, порожние бочки от спирта, ящики и корзины. В больших деревянных колодах большими мельничными жерновами примитивно мнется вишня, черная смородина, малина для наливок. Слышен шум, звенит стеклянная посуда, которую моют в металлических бассейнах, гремят машины, закупоривающие бутылки, стучит машина парового отделения».
Известный писатель и журналист Владимир Алексеевич Гиляровский, к мнению которого прислушивались гурманы Москвы и Петербурга, давал высокую оценку продукции этого завода. Вспоминая дни, проведенные на сцене пензенского театра, и встречу с театральным меценатом и предпринимателем Э. Ф. Мейерхольдом, он пишет:
«…Я поехал завтракать в ресторан Кошелева. Отпустил лихача и вошел. В зале встречаю нашего буфетчика Румеля, рассказываю ему о бенефисе, и он прямо тащит меня к своему столу, за которым сидит высокий могучий человек с большой, русой бородой: фигура такая, что прямо нормандского викинга пиши.
— Мейерхольд.
— Сологуб, Владимир Алексеевич, наш артист, — познакомил нас Румель. Мейерхольд заулыбался. — Очень, очень рад… Будем завтракать, — и сразу налил всем по большой рюмке водки из бутылки, на которой было написано: «Углевка», завода Э. Ф. Мейерхольда. Пенза.
Ах, и водка была хороша! Такой, как «Углевка», никогда я нигде не пил — ни у Смирнова Петра, ни у вдовы Поповой, хотя и «вдовья слеза», как Москва называла эту водку, была лучше Смирновской».
Эмиль Фёдорович в 1868 году в Пензе произвел 10.000 вёдер ликеров, ромов, наливок на 45 тысяч рублей. Имел в Пензе фирменный магазин и оптовый склад винно-водочных напитков как собственного производства, так и заграничного. Учредил торговый дом, который к 1908 году судом был признан несостоятельным. Соучредителями торгового дома выступали:
жена Мейерхольда Елизавета Альвина Люшигарда , урожденная Неезе (18.01.1837–10.12.1905, Пенза) — пензенская купчиха 2-й гильдии была из бедной немецкой семьи остзейской провинции (Рига). Альберт Эмильевич (1871–1923) — пензенский купец 2-й гильдии и Артур Эмильевич (1865–1935) — купец из Ростова-на-Дону.
С 1883 года Эмиль Фёдорович состоял губернским агентом общества взаимного страхования скота от падежа. Семья Мейергольдов известна своей благотворительностью. В 1880 г. Эмиль Федорович на организацию дешевой столовой для бедных горожан пожертвовал 1 тысячу рублей, избирался казначеем благотворительного комитета бедных (1880), покровительствовал пензенскому театру, писателям, материально поддерживал библиотеку им. Лермонтова.
Один из сыновей Эмиля Федоровича, Всеволод Эмильевич (это был восьмой сын Эмиля Фёдоровича), (1874–1940), стал выдающимся реформатором отечественного театра. При крещении по лютеранскому обряду получил имена: Карл-Теодор-Казимир, сменив их в 1895 году (при переходе в православие) на имя Всеволод.
О том, что здесь некогда был завод, в 60-70 годы напоминали лишь метаплические механизмы, находящиеся под полом, и громадное количество битого бутылочного стекла, которым была усеяна вся территория двора, наверное, слоем в метр. Удивительно, что в пяти метрах от дома, где жили Мейерхольды, в доме некогда богатого пензенского купца до середины 70-х годов располагался медицинский вытрезвитель. Этим, кажется, была поставлена точка даже на памяти об «Углевке», одной из лучших водок России.
