Между этими снимками 12 лет. На первом фото 1913 года молодые и дерзкие друзья-футуристы Владимир Маяковский и Давид Бурлюк во всей полноте эпатажного образа. Второй снимок сделан летом 1925 года в Нью-Йорке, Маяковский в гостях у давно покинувшего Советскую Россию Бурлюка (рядом два его сына).
Они не виделись почти 8 лет. Давид Давидович эмигрировал в 1918-ом, сначала в Японию, потом в США, где начинал все с чистого листа. К моменту встречи он уже успешный американский художник, издатель. Встреча старых друзей была очень теплой. Воспоминания о ней оставил сын Бурлюка Николай (Никиша):
«Я сидел на полу около окна и грустно смотрел на бегущие, оловянного цвета, облака скользящие по клочку неба видного в пролете глубокого двора.
— Ну, вставай, Никиша, и расскажи мне о твоей жизни. Одной думой дела не делаются! — загремел вдруг бархатный бас.
Надо мной склонилось лицо человека с коротко-остриженными “ежом” волосами, с черными улыбающимися глазами; большая рука помогала мне встать с пола. Это был Маяковский. Снова улыбнувшись, любовно, широко — показал он желтые от курева зубы; но глаза его при этом не сощурились, а щеки монгольские, смуглая кожа на них выше пододвинулась к вискам и образовала около рта две глубоких морщины и точно указывала на крупный, с крупными порами нос.
Маяковский удобно расположился в кресле, и оно казалось от его атлетической фигуры тесным. Он не только умел прекрасно говорить, но и умел слушать; я, положив голову на его плечо, пахнущее духами и табаком, тихо рассказывал “дяде” все, что накопилось в моей детской душе; прямо ему на ухо — о просторах штата Коннектикута, с его синеющими горами, на которых растут на длинных стеблях белые с черными пятнами цветы; о лесах осин и берез, перемешавшихся с пышными соснами, о глубоком озере, где на отмели на солнышке дремлют черепахи. Рассказал Маяковскому и о городе, жить в котором мне, малышу, точно в каменном мешке. В этот день мы сфотографировались с Маяковским на крыше нашего дома в знак дружбы».
К слову, Владимир Владимирович категорически не советовал Давиду Бурлюку возвращаться на родину. Но «отец русского футуризма» все же побывает в СССР, причем дважды. Спустя 25 и 35 лет после смерти старого друга-поэта.
#МосковскиеЗаписки
