#Гражданская_война_на_Юге_России
«Наш Кутузов», «будущий губернатор Москвы», «толстый алкоголик», «юбочник и подкаблучник» — так называли командующего Добровольческой армией Владимира Май-Маевского, прототипа генерала Ковалевского в советском сериале «Адъютант его превосходительства»
Самого Май-Маевского (Ковалевского) в вышедшем ровно 50 лет назад сериале сыграл обаятельнейший Владислав Стржельчик, что обеспечило этому персонажу зрительскую любовь. Таких приятных белых генералов советский кинематограф еще не знал. Как правило, белых (особенно офицеров) изображали карикатурными головорезами или страшными в своей ненависти к революции дегенератами, а здесь — интеллигентный генерал в очках. Но насколько реальный Май был похож на созданный в кино образ — вопрос дискуссионный.
Владимир Зенонович Май-Маевский не был первопоходником, то есть не принимал участия в легендарном Ледяном походе генерала Лавра Корнилова, а этот критерий был главным в иерархии белого Юга. Однако весной 1919 года именно он стал командующим Добровольческой армией, объединявшей лучшие офицерские полки — корниловцев, марковцев, дроздовцев. Главнокомандующего Вооруженными силами Юга России Антона Деникина привлекала честность Мая, его солдатская прямота. «Будущему губернатору Москвы» были чужды интриги, он был лишен болезненного честолюбия и мог сработаться с самыми разными командирами. Эти черты его характера плюс личная храбрость в бою и доверие к подчиненным (возможно, излишнее, как стало ясно позднее) оказались важнее, чем наличие академического военного образования или статуса первопоходника.
Генерал-фронтовик
Командующий принадлежал к потомственным дворянам Могилевской губернии, ведущим родословную от семейств польских шляхтичей — Маев и Маевских. Оба они имели герб «Старыконь», и Владимир Зенонович иронически называл себя «старым боевым конягой». Его отец был штабс-капитаном лейб-гвардии Егерского полка, племянница Вера — женой известного полярника Георгия Седова. Сам Май-Маевский, родившийся в сентябре 1867 года в столице, окончил кадетский корпус и Николаевское инженерное училище, а позже Николаевскую академию Генштаба. На фронтах Русско-японской и Первой мировой войн он проявил не только командирские способности, но и недюжинную личную храбрость. Вдобавок гуманно относился к солдатам: после Февральской революции, когда многих офицеров на фронте поднимали на штыки, солдатский комитет наградил его Георгиевским крестом — так называемым «Георгием с веточкой». Эту награду генерал никогда не снимал и носил рядом с офицерским крестом белой эмали.
Когда из-за революционной агитации армия фактически развалилась, Май-Маевский командовал элитным 1-м гвардейским корпусом на Юго-Западном фронте. Большую часть 1918 года он проживал в Киеве, где участвовал в заседаниях монархических кружков, а потом перебрался на Дон и вступил в ряды Добровольческой армии. В конце года после смертельного ранения генерала Михаила Дроздовского Май-Маевский заменил его в должности начальника 3-й стрелковой дивизии, но это еще не сделало его своим в глазах первопоходников. Его признали только после упорных боев в Донбассе, где весной 1919-го добровольцы сдерживали наступление многократно превосходящих их сил красных на Ростов-на-Дону и Новочеркасск.
Полковник Михаил Левитов, в годы Гражданской войны служивший в Корниловском ударном полку, впоследствии описал то впечатление, которое производил Май-Маевский на соратников: «На фронт в Донбассе очень часто приезжал командующий отрядом генерал Май-Маевский. Страдал генерал от своей тучности, и не было для него большей муки, чем молебны и парады, когда он стоя утирал пот с лица и багровой шеи носовым платком. Но этот человек совершенно преображался, появляясь в боевой обстановке. Пыхтя, он вылезал из вагона, шел, отдуваясь, до цепи, но как только равнялся с нею, на его лице появлялась бодрость, в движениях уверенность, в походке легкость. На пули, как на безобидную мошкару, он не обращал никакого внимания. Его бесстрашие настолько передавалось войскам, что цепи шли с ним в атаку, как на учение».
Успешно отразив наступление РККА, в июне 1919-го добровольцы стремительным ударом заняли Харьков, а кубанские казаки вошли в Екатеринослав (позже Днепропетровск). Май-Маевский, незадолго до этого назначенный командующим Добровольческой армией, стал заодно и главноначальствующим громадной Харьковской области. От имени «благодарных граждан Юга России» ему преподнесли золотую саблю, а король Великобритании Георг V наградил его орденом Святых Михаила и Георгия. Может быть, ошибочно: существует красивая легенда, что орден предназначался некоему «генералу Харькову», которого в ряду белых военачальников по незнанию упомянул британский премьер Дэвид Ллойд-Джордж, и лишь по прибытии эмиссары узнали, что Харьков — это не человек, а город. В итоге якобы поэтому орден вручили главноначальствующему Харьковской области, то есть Май-Маевскому.
Между тем ободренное победами командование Вооруженных сил Юга России приняло решение идти на Москву, и Добровольческая армия оказалась на острие этого удара. Наступление развивалось поначалу удачно. Взятие Курска, продвижение к Воронежу, Орлу, Туле и Брянску, занятие почти всей Малороссии с Одессой, Черниговом и Киевом вдохновляли многих. И если в частных беседах «отец», как порой называли «белого Мая» подчиненные, иногда высказывал сомнения в возможности быстрого захвата Тулы и тем более Москвы, то перед «орлами-корниловцами» генерал всегда выступал бодро и вместе с ними подсчитывал, сколько дневных переходов осталось до Златоглавой. После взятия древней столицы ему прочили пост ее генерал-губернатора или даже военного министра освобожденной от большевиков России.
