Владимир КРЫМОВ
«Через неделю Арсений сидел в будуаре Войтинской. Это была Манечка, сестра Зины.
Она настолько изменилась, что если бы и видел на сцене, не узнал бы. Фамилия была другая.
«Вот видишь, выплыла… Как? Сама не знаю как… Я тогда вышла замуж за Макса, а через полгода мы разошлись. Я попала в фарс на выходные роли. Нашелся поклонник старичок. Зинин знакомый, балетоман. У меня оказался какой-то талантик. Решила работать, зубрила идиотские роли, часами простаивала у зеркала, изучая позы… Года три прожила со старичком. Он познакомил меня с Кащеевым, когда тот приезжал в Москву на постановку своей пьесы… Сколько мне стоило взять его в руки! Это номер не легкий… Тут пригодились и твои уроки, и фарс, и все то «вчера», что я пережила. Я вцепилась в него, как бульдог, мертвой хваткой… Приехала к нему сама в Петербург. Не ошиблась, что нравлюсь ему… Он познакомил меня с Додо, и обо мне стали появляться в наших газетах рецензии. Это меня выдвинуло…»
«Ты говоришь — в наших!», — засмеялся Арсений.
На Войтинской был пеньюар из легкого шелка. Казалось, он скроен и сшит небрежно, чтобы распахивалось немножко то внизу, то вверху, чтобы свалилось то с одного плеча, то с другого. Так умеют шить только в дорогих магазинах.
«Как она пополнела, выправилась… Какие красивые плечи.., — подумал он. — Руссо писал, что он больше всего боится хорошенькой женщины в пеньюаре и вовсе не боится, когда она совсем одета…»»
Из романа «Хорошо жили в Петербурге» (из трилогии «За миллионами»). 1933.
Иллюстрация: К. Коровин. Портрет дамы.
Подготовка публикации: ©Зеленая лампа, 12.02.2024
