ВЕЧЕ
Вече — древняя и средневековая форма выборов и прямой демократии на Руси.
Истоки прямой демократии на Руси
Прямая демократия и выборы как механизм выражения власти народа имеют в России глубокие исторические корни. В этой связи заслуживает внимание опыт прямой демократии и выборов в древней и средневековой Руси (IX-XV вв.), выраженный в традициях народного собрания старшего города — веча (от славянского вѣтъ — совет). Традиция народного правления как историческая форма прямой демократии, была распространена во всех славянских землях и имела глубокие социальные и культурные корни. Византийский исследователь Прокопий Кесарийский еще в VI веке писал: «Эти племена, славяне и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве, и потому у них счастье и несчастье в жизни считается общим делом».
Вече – народное собрание у восточных славян и русских людей играло роль органа государственного управления и общественного самоуправления. Вече было по преимуществу городским институтом, собранием свободных людей, живших в городе. В древнерусских летописях содержатся многочисленные упоминания о созыве вече: Белгород (997 г.), Новгород (1068 г.), Киев (1068 г.), Владимир-Волынский (1097 г.), Звенигород-Галицкий (1147 г.), Ростов, Суздаль, Владимир-на- Клязьме (1157 г.), Полоцк (1159 г.), Переяславль-Залесский (1176 г.), Смоленск (1185 г.).
Изучая летописи, историки Н. И. Костомаров, В. И. Сергеевич, С. М. Соловьев, Ф. И. Леонтович В. О. Ключевский считали, что прямая демократия была развита со времен Древней Руси. Анализируя практику прямой демократии с X-XI веков, они рассматривали государственные образования не как монархии со всеми свойственными этой форме правления функциями и чертами, а как «волости-земли» во главе с крупными городами-центрами. Такие государства стали называть «вечевыми государствами», а сам этот период древнерусской истории «вечевым».
Историк Б. Д. Греков замечает, что вече, хоть и является древним явлением на Руси, но его расцвет – это посткиевская Русь, то есть время раздробленности, «свидетельствующее о росте городов, готовых выйти из-под власти киевского великого князя».
Современные историки И. Я. Фроянов и А. Ю. Дворниченко отмечают, что традиции прямой демократии были развиты еще со времен Древней Руси. При этом древнерусская государственность строилась не на классовой, а на общинной основе. Классовым содержанием, по их мнению, она наполнилась лишь тогда, когда Русь стала феодальным государством, что произошло не ранее XIV-XV веков.
Социальный состав народного собрания
От ответа на вопрос о социальном составе веча зависит понимание того, было ли вече народным институтом, или это был инструмент управления знати (правящей элиты в нынешнем понимании) и инструментом принятия политических, военных или социальных решений. И. Я. Фроянов обращает внимание на демократический характер вечевых совещаний в Киевской Руси. По его мнению, вече выступает народным собранием, которое являлось составной частью социально-политического механизма древнерусского общества.
Но только ли народ и народ ли вообще был участником веча? В исторической науке были и другие мнения относительно социального состава веча. Например, М. Б. Свердлов пишет, что «источники позволяют установить различные судьбы народных собраний в Древней Руси: местные собрания, сельские и, возможно, кончанские (в развивающихся крупных городах), трансформировались в феодальный институт местного самоуправления.
Племенное вече — верховный орган самоуправления и суда свободных членов племени с образованием государства и суда свободных членов племени исчезло, а в наиболее крупных территориальных центрах — городах (правда, не во всех русских землях) вече как форма политической активности городского населения появилось в XI-XII вв. вследствие растущей социально-политической самостоятельности городов».
Из утверждения историка вытекает лишь один вывод: народное вече с укреплением власти знати, как институт принятия решений, включая выборы, прекратило свое существование. На смену ему пришла другая форма управления, где управляла уже высшая часть административного государственного аппарата.
В общепринятом понимании, скорее, представлении о вече, вечевые собрания предстают как некие митинги разгоряченной толпы, решения на которых принимаются по громкости крика. Однако, это не более, чем художественная фантазия.
Вече, все же, было достаточно хорошо организовано, иначе подобные собрания и не назывались бы так – вече (собрание). Вече – это не толпа, кричащая что попало, а совещание, проходящее по строгим правилам. Предполагается, что велись даже протокольные записи вечевых собраний. Можно даже предположить, что вечевые собрания были вполне похожи на собрания современных парламентов.
В свою очередь, А. Е. Пресняков подчеркивает: «Если правы историки права, что вече, а не князь должно быть признано носителем верховной власти древнерусской политии-волости, то, с другой стороны, элементарные нити древнерусской волостной администрации сходились в руках князя, а не веча или каких-либо его органов. В этом оригинальная черта древнерусской государственности».
Итак, говоря о социальном составе веча, следует заметить, что его народный характер не отрицает участия в собраниях и знати: князей, иерархов Церкви, бояр, купцов и прочих представителей знати.
Но «лучшие люди» не принимали окончательного решения, точнее, их голос не был главным. Выбирали и принимали окончательное решение именно простые горожане. Древнерусская знать, хотя и была сильной, но она не обладала необходимыми средствами для манипуляции мнением веча. Как и не выполнять его решения она тоже была не в силах.
Какие вопросы решались на вече?
Вече, в первую очередь, ведало выборами князя — замещением княжеских столов. Например, есть классическое упоминание в Лаврентьевской летописи о вечевом собрании во Владимире 1176 года, где решался вопрос о выборе князя на престол после предательского убийства заговорщиками во главе с приемным сыном князя Андрея Боголюбского. По тексту летописи ясно, что «собраться на вече, значит, думать и принять решение».
В. О. Ключевский, комментируя запись в летописи, писал: «Изображая политический порядок, установившийся в старых областях, публицист-летописец отметил вече старых городов, но позабыл или не счел нужным упомянуть о князе. Так пал политический авторитет князя перед значением веча».
После окончательного становления городов-государств, отношения князя и волости приобретают более систематический порядок. Принцип родового старейшинства при занятии княжеского стола, заменяется правилом всенародного призвания (выбора) князя. Например, Владимир Мономах был призван на княжение в Киев в обход родового старшинства. Такой порядок устанавливается по всей Руси по мере укрепления и становления городов-государств.
Князей выбирали на вече по всей Руси: в Ростово-Суздальской Руси, в Полоцкой, Черниговской, Галицкой, Смоленской, Новгородской, Псковской, Вятской и других землях. Исключения из правил – вынужденные посажения на княжество Юрия Долгорукова в Киеве и Изяслава во Владимире лишь подтверждают общее демократическое, общинное правило в древней и средневековой Руси. Срок правления князя был неопределенным. Так, с 1095 по 1305 гг. князья в Новгороде менялись 58 раз, задерживаясь иногда лишь по несколько месяцев.
Остановимся на договорном опыте во взаимоотношениях народного собрания и князя в Новгороде. Н. И. Костомаров по этому поводу пишет: «Из договоров, оставшихся до нашего времени, видно, что князь был поставлен, сколько возможно, вне связей с жизнью Новгорода. Вся волость считалась достоянием святой Софии и Великого Новгорода. Князь не мог приобретать в Новгородской Земле имений, ни покупкой, ни принятием в дар; не мог брать закладников, следовательно, совершать сделок; это правило распространялось и на его родню, и на его дружинников».
Костомаров подчеркивает, что «без участия посадников, избираемых вече, князь не имел права назначать правителей в краю, подчиненных Великому Новгороду; отдавать в кормление принадлежащую Новгороду землю; не мог производить суда без участия посадника, лишать волостей, раздавать их в собственность, наказывать без суда, и вообще без воли веча и без участия посадника делать какие бы то ни было распоряжения, Все это простиралось также и на его чиновников».
Таким образом, вече Великого Новгорода с помощью договора ограничивало князя во владении собственностью, денежными средствами, четко определяло его полномочия и контролировало его деятельность.
Другим важнейшим вопросом, которое решало вече, был вопрос войны и мира. Основу военной мощи Руси составляли вовсе не княжеские дружины, напоминавшие больше личную охрану, а народное ополчение, которое напрямую подчинялось вечу, то есть не могло выйти в поход без санкции и согласия народного собрания. Вече могло так же заставить князя заключить мир или отменить намеченный поход. Вечевые собрания выступали как посредники между князьями, если распри между ними угрожали безопасности и миру городу-государству. Вече могло заставить враждующих между собой князей выступить заодно против общего внешнего врага.
Вече выступало в качестве инициатора сбора средств для военных походов, распоряжалось волостными финансами и государственным земельным фондом с работавшим на земле зависимым населением. И. Я. Фроянов по этому поводу замечает: «Летописные данные, относящиеся к XI в., рисуют вече как верховный демократический орган власти, развивавшийся наряду с княжеской властью. Оно ведало вопросами войны и мира, санкционировало сборы средств для военных предприятий, меняло князей.
Вече санкционировало международные договоры, которые заключались от имени князей и «от всех людий Русское земли». Например, договор 1191 г. Новгорода с Готским берегом и 1229 г. Смоленска с Ригой составлялись князьями по совету с вечем. Подобная практика была обычным явлением для русских земель. И это понятно, если учитывать, что князь – лицо временное, когда на смену одному князю приходит другой, а вече, земля, постоянны и неизменны.
Важную роль играло вече в законодательной деятельности. По началу полномочия народных собраний в законодательной и судебной деятельности древнерусских земель были не очень большими. В знаменитой Русской правде нет упоминаний о вечевом законодательстве. В тоже время, в Новгороде и Пскове законодательство являлось исключительной прерогативой веча.
В источниках отмечается, что имело место даже участие веча в политических судах над князьями и посадниками. Иными словами, при необходимости, вече властно вмешивалось и в судебную и в законодательную сферу жизни общества, смещало неугодных представителей и княжеской и общинной администрации.
Есть основания говорить и о том, что вече обладало правом выбирать церковных иерархов. Таким образом, народное собрание — вече принимало участие практически во всех сферах общественной жизни города-государства, хотя на практике это происходило именно по мере необходимости. Но и древнерусская знать не обладала соответствующими рычагами для подчинения народного собрания своей воле, и была не в силах саботировать решения веча.
Достоинства и недостатки веча
Вече, князь и другие институты власти Древней Руси на протяжении нескольких столетий находились в единстве, придавая стабильность и равновесие общественно-политической системе, обеспечивали социально-экономическое развитие земель. Общественный механизм регулирования был достаточно силен, чтобы обеспечить целостность и жизнеспособность системы. Древнерусское народоправство давало свободному населению возможность непосредственного участия в управлении государством. В тоже время, гарантируя его права как представителя социальной группы, оно не гарантировало права отдельного человека, как личности, который оказывался беззащитным, стоило только ему выпасть из соответствующей системы социальных связей.
По мере усложнения древнерусского общества вечевые институты как форма прямой демократии постепенно несли в себе возможность социально-политических конфликтов. Недостаток вечевых институтов заключался также и в том, что они не обеспечивали прочную защиту от агрессии как со стороны Востока, так и со стороны Запада.
Вечевая культура народного самоуправления понесла огромный урон от азиатского нашествия, когда Русь столкнулась с деспотизмом власти ханов, заставившей подчиниться Золотой Орде. Азиатская (монголо-татарская) политическая традиция военной силой подчинила народную «демократию» Древней Руси и стала предтечей появления такой формы правления, как абсолютизм и тирания.
Монголо-татарское иго явилось страшным ударом не только по политическому институту прямой демократии, но и демографическому, экономическому и культурному, потенциалу Руси. Ордынское иго вызвало к жизни процессы, которые ускорили падение волостного строя и становление феодальных отношений. Процесс феодализации изменил прежнюю социальную систему: народ – знать – дружина – князь на иную: князь – служилое сословие – тяглое население (фото 3).
Изменилась и военная организация. Народное ополчение потеряло свое былое значение, заменившись «феодальным» ополчением. В политике деградировало народное собрание. Одновременно росла власть князя, которая все меньше ограничивалась контролем веча. В праве ограничивались имущественные и политические права ранее полноправного населения. В духовной сфере осуществлялось оформление нового общественного порядка. Общество разделилось по сословному принципу, который пришел на смену прежнему делению на «свободных — несвободных». В результате, вече как институт прямой демократии утратил свои позиции.
Вместе с тем, и позднее, в XIV-XV вв., в тех землях, где продолжалось естественное развитие древнерусских традиций (Новгородская, Псковская, Смоленская, Полоцкая, Вятская, Витебская) вече играло свою роль. В этих землях всем горожанам принадлежало право не только внутреннего управления, но и внешних отношений. Наиболее демократичным был вечевой уклад Псковской республики, где до XV века знать была вынуждена считаться с мнением народных масс.
Что касается южнорусских и западно-русских земель, с XIII по XV век вошедших в состав Великого княжества Литовского, то там вечевой уклад сохранился до Люблинской унии 1569 года. Вместе с тем, как это видно по Полоцким актам, народное собрание фактически было подконтрольным знати, поэтому вече формально сохраняло всенародный характер.
Эволюция веча в XVI-XVII вв
По мере формирования и развития сословий, а также расширения территорий, когда личное участие каждого в решении государственных вопросов становится невозможным, возникала необходимость появления новых политических институтов. Период непосредственной демократии сменился периодом, когда на политическую сцену вышло сословное представительство, создавшее, по выражению Н. И. Костомарова, «вече веч» — Земские соборы.
Но эхо вечевых традиций еще не раз будет слышно в XVI и XVII вв. Наиболее громко эхо веча как инструмента прямой демократии, прозвучало во времена Смуты, когда избранный нижегородским народным собранием староста торговый человек Кузьма Минин призвал горожан организовать земское ополчение против иноземных захватчиков.
Деньги на ополчение собирали всем миром, а жадных бояр Минин принуждал это делать силой. Без всеобщего доверия народа это было бы невозможно. Лишь легитимность — поддержка всего народа обеспечила Минину возможность сбора огромных средств для народного ополчения, возглавляемого Дмитрием Пожарским.
Историческое значение вече
Вече, как институт прямой демократии сыграло важную роль в развитии древней и средневековой Руси. Основы народного самоуправления, являющегося несущей конструкцией государственного строя Руси, берут истоки в демократизме древних славян. В XI-XII вв. все свободные люди на Руси пользуются равными юридическими и политическими правами, закрепленными законодательно (Русская Правда) и в традициях. Народное собрание — вече не только выбирало князя и других представителей власти, но и постоянно эту власть контролировало, оценивая результаты ее работы, а также принимало участие практически во всех сферах общественной жизни городов Руси. В этом и состояла суть прямой демократии.
