#искусство
Василий Иванович Суриков. «Утро стрелецкой казни», 1881 / Третьяковская галерея
В детстве Суриков ходил вместе с друзьями наблюдать за казнью преступников. «Нравы жестоки были, — рассказывал Суриков. — Казни и телесные наказания на площадях публично происходили. Эшафот недалеко от училища был. Там на кобыле наказывали плетьми. Бывало идем мы, дети, из училища, кричат: «Везут! Везут!» Мы все на площадь бежим за колесницей. Палачей дети любили. Мы на палачей как на героев смотрели. По именам их знали: какой — Мишка, какой — Сашка. Рубахи у них красные, порты широкие. …Мы на них с удивлением смотрели — необыкновенные люди какие-то. …И ужаса никакого не было. Скорее восторг. Нервы все выдерживали.
…Помню, одного драли, — рассказывал Суриков, — он точно мученик стоял. Не крикнул ни разу.
И мы все мальчишки на заборе сидели. Сперва тело красное стало, а потом синее: одна венозная кровь текла» (из книги Волошина «Суриков»).
Между тем, в картине «Утро стрелецкой казни», которая сделала художника знаменитым, он не стал изображать казнь. По словам Сурикова, ему хотелось передать «торжественность последних минут, а совсем не казнь».
«Когда я «Стрельцов» писал, — рассказывал он мне, — я каждую ночь во сне казни видел. Ужаснейшие сны. Кровью кругом пахнет» (из книги Волошина «Суриков»).
Картина стала первым большим историческим полотном художника — он планировал закончить полотно зимой 1878 года, но в итоге работал над ней три года. На выставке работа сразу же была куплена Третьяковым.
