Усадьба Арсеньевых «ТАРХАНЫ»
Среди необозримых полей, лесов и перелесков, по берегам извилистых речушек на северо-западе Пензенской области раскинулось старинное село Тарханы. Здесь, в имении Арсеньевых Елизаветы Алексеевны и Михаила Васильевича – деда и бабки поэта, провел детские и отроческие годы Михаил Юрьевич #Лермонтов. Здесь он познавал жизнь, людей, себя. Именно там он впервые взял в руки карандаш, впервые коснулся клавиш рояля, начал познавать точные науки. Сюда он не раз возвращался, и здесь мечтал быть похоронен.
Сейчас в бывших Тарханах, ныне #Лермонтово, находится Государственный музей-заповедник великого русского поэта. Это уникальный историко-культурный памятник федерального значения.
История создания:
В 1729 г. дочь Михаила Аргамакова вышла замуж за поручика Преображенского полка князя Якова Петровича Долгорукова, сына Петра Михайловича Долгорукова, пожалованного Петром I в день наречения его царем «лета 1790 апреля в 27 день» в государевы спальники. В приданое Анна Михайловна получила 37 тысяч рублей (от матери, т.к. Михаил Аргамаков уже умер, а имущество его наследовали сын и жена). На эти деньги молодожены Долгоруковы купили у С. Путятина (в 1730 г.) и В. Шадрина (в 1734 г.) полученные ими от Петра I и к тому времени еще не освоенные земли. Это и были те самые земли, которые позднее составили основное ядро владений бабушки Лермонтова Е.А. Арсеньевой.
В конце XVIII века барская #усадьба, бывшая в центре села, полностью сгорела. П.Г. Шугаев утверждает, что «вся барская усадьба… и все село сгорело вследствие того, что повар с лакеем бывшего управляющего вздумали палить живого голубя, который у них вырвался и полетел в свое гнездо, находившееся в соломенной крыше. Гнездо загорелось. Сгорело и все село до основания, кроме маленькой деревянной церкви». Имение стало убыточным и было продано М.А. Нарышкиным за бездоходностью. С 1794 года владельцами имения стали Е.А. и М.В. Арсеньевы, будущие бабка и дед М.Ю. Лермонтова. Документально подтверждено, что имение было куплено супругами Арсеньевыми, но оформлено на имя Елизаветы Алексеевны. В духовном завещании 1807 г. Е.А. Арсеньева писала: «… сие имение приобретено мною во время супружества с ним мужем моим и с помощью ево Приобретенные Арсеньевыми земли еще в сентябре 1782 г. были обмежеваны, а 6 июля 1800 года план межевания «по решению правительствующего Сената Межевого департамента» был утвержден. В правом верхнем углу плана оттиснута государственная печать: «Попечением и милостью императора Павла I. Каждый при своем».
Купив имение, Арсеньевы сразу же и очень активно приступили к строительству барской усадьбы.
Надо отметить, что расцвет строительства усадеб в России начинается в царствование Екатерины II, издавшей «Указ о вольности дворянства». Этот указ позволил дворянину в любое время по своему желанию выйти в отставку. Средний помещик, по словам современника событий А.Т. Болотова, «вспрыгнулся от радости»: он мог теперь заняться устройством личной жизни, ведением хозяйства и, наконец-то, строительством усадеб. Строителем усадьбы стал дворянин, любивший независимость, ставивший ее выше карьеры. Усадьба привлекала его как идеальное место жизни, где хозяином был он сам, где он мог «насладиться наидрагоценнейшей свободой, делать что угодно, не имея нужды ни раболепствовать, ни лукавить», где он мог чувствовать себя счастливым и где все окружение повседневной жизни было направлено на создание условий его бытия. Отсюда — удивительная функциональность усадьбы. Созданная для ведения домашнего хозяйства, она облекалась в художественные формы: тщательно возделанный сад, продуманность планировки, величественного вида господский дом, выстроенный обязательно на пригорке. Конечно же, усадьбы, созданные на территории России, отличались друг от друга. Ближе к столицам теснились увеселительные резиденции: Останкино, Кусково, Архангельское — близ Москвы; Гатчина и Павловск — близ Петербурга. Это высокохудожественные усадьбы, со сложной планировкой, роскошью и богатством отделки, стилистическим единством общего замысла.
Чем дальше от обеих столиц вглубь России, тем все более появлялось «экономических» поместий, архитектура и парки которых сравнительно просты. Таких усадеб было большинство. Как правило, средняя усадьба свободно сочетала в себе несколько функций: она была и увеселительной резиденцией, и местом тихого уединения, и хозяйственным предприятием владельца. Летом в ней веселилась молодежь, устраивались балы и спектакли, тихо коротали свои дни старики; предприимчивый хозяин устраивал здесь свои мануфактурные затеи.
Именной такой, типичной средней усадьбой, была усадьба бабушки поэта Е.А. Арсеньевой. Помещица екатерининской закалки, #Арсеньева строила тарханскую усадьбу в полном соответствии со своим положением в обществе. На некотором отдалении от крестьянских изб, на крутом берегу — большой барский особняк в тридцать с лишним комнат, спланированные по всем правилам архитектуры и усадебного строительства сады, пруды, хозяйственные постройки, парк с неизменной беседкой, ажурные мостики, сирень и акация, липовые аллеи, террасы и белые колонны барского дома, розарий и летний выход из гостиной в парк — все то, что непременно входит в понятие «русская усадьба».
С западной стороны от барского дома располагалась парадная часть с розарием и парком, а с восточной — хозяйственный двор. На дворе в два ряда выстроены были хозяйственные постройки. С северо-востока у барского дома стоял небольшой деревянный флигель, разделенный сенями на две половины, в нем жили конторщик и ключник; за ним, ближе к пруду, находился ледник из дикого камня. В одну линию с домом ключника помещалась барская кухня, а за ней кирпичный коровник и деревянный каретник. Ниже, на склоне оврага, стояла баня. На юго-востоке от барского дома располагались следующие службы: людская изба с кладовой и ледником для хранения продуктов; дальше за людской стоял сарай для фуража и деревянная конюшня для выездных лошадей. У барского пруда стояли овин и амбары.
Время изменило и барскую усадьбу. После гибели М.Ю. Лермонтова и смерти хозяйки имения #Тарханы по ее духовному завещанию перешли к ее младшему брату Афанасию Алексеевичу.
Судя по свидетельству И.Н. Захарьина-Якунина, побывавшего в Тарханах в 1859 г., при жизни А.А. Столыпина барская усадьба поддерживалась в порядке. «Когда мы приехали в Тарханы и вошли в господский дом, то он оказался пустым, т. е. в нем никто в то время не жил; но порядок и чистота в доме были образцовые, и он был полон мебели, той же, какая была восемнадцать лет назад, когда в этом доме жил Лермонтов, — пишет И.Н. Захарьин-Якунин. — … дворовый человек.… повел нас наверх, в мезонин, в те именно комнаты, в которых всегда жил, находясь в Тарханах, Лермонтов. Там, как и в доме же, все сохранилось в том виде и порядке, какие были во времена гениального жильца этих комнат. В запертом красного дерева со стеклами шкафе стояли на полках даже книги, принадлежавшие поэту. Особенное наше внимание обратил на себя небольшой портрет Лермонтова.., писанный масляными красками. Портрет этот… был писан самим Лермонтовым, с зеркала… Умирая, несколько лет спустя после своего гениального внука, бабушка завещала… оставить комнаты поэта в мезонине в том самом виде, в каком они были при его жизни и которые она охраняла от перемен, пока жила сама. В 1859 г., когда судьба дала мне возможность посетить Тарханы, завет старушки Арсеньевой свято исполнялся еще».
Прошло еще восемь лет, на протяжении которых управляющим в Тарханах оставался Горчаков. Барский дом постепенно ветшал. В 1867 году Горчаков снял с дома мезонин, опасаясь, что старое уже строение не выдержит его тяжести. В этом же, 1867 г., Тарханы посетил известный в пензенских кругах врач и краевед Н.В. Прозин. Он писал: « Одноэтажный деревянный дом был прежде с мезонином, но мезонин очень давно снят и стоит еще неразобранным тут же, на барском дворе. Лермонтов провел здесь немало времени и жил в том самом мезонине, который теперь снят… Расположение комнат в доме остается и до нынче то же, какое было прежде, когда в нем жил поэт…» Очень скоро, в том же 1867 г., сменился управляющий, на смену Горчакову пришел Журавлев, человек достаточно образованный и, вероятно, понимающий значение тарханской усадьбы. П.Н. Журавлев восстановил барский дом в прежнем виде. О том, как выглядел дом в это время, рассказывает А.П. Кузнецова, служившая горничной у Журавлева: «Барский дом был с мезонином, как и теперь. Стены его были бледно-желтые, крыша зеленая, а колонны белые… Комната Михаила Юрьевича была оклеена желтыми обоями, и в ней был камин; мебель в ней стояла желтого цвета, обитая желтым шелком. Стояла кровать с откидными стенками вроде дивана. В гостиной были две печи из белого изразца, а пол был разделан под паркет… В чайной комнате стоял шкаф с дорогой посудой, оставшейся после Арсеньевой».
Конечно, будучи заглазной, в эти годы тарханская усадьба уже не была столь ухоженной, но она неизменно привлекала к себе почитателей творчества Лермонтова и неизменно покоряла тех, кто приезжал в родные места поэта.
Н.П. Журавлев управлял тарханским имением 35 лет, умер в 1902 г. и был похоронен возле церкови Михаила Архистратига. На смену ему пришли другие. Сначала место Журавлева занял Татищев, отставной офицер. Он не отличался хозяйственностью, и, судя по отзывам людей, посещавших Тарханы, барская усадьба все более и более приходила в запустение. Управляющие часто менялись. В 1906 г. Татищева сменил — совсем ненадолго — Змиев. В 1907 — 1914 гг. управляющим был Ф.А. Козьмин, правил недолго, всего 7 лет, но память среди тарханских крестьян оставил недобрую. По рассказам старожилов, «посередь» Круглого сада была аллея с толстыми вековыми деревьями (свидетельницами детских лет поэта). «Хорошая была аллея. Ее уничтожил управляющий Ф. Козьмин в 1908 — 1910 гг. Деревья пошли на доски», — рассказывали тарханские крестьяне. Следует отметить, что при Козьмине ни местные жители, ни люди, прибывавшие в Тарханы издалека поклониться праху любимого поэта, в усадьбу не допускались. Козьмин жестоко обращался с крестьянами, и они, как вспоминают старожилы, «сговорились отомстить управляющему… поджечь помещичьи ометы, а потом и сам дом. Когда дом загорелся, Нехай тушить не велел, а все кричал: «Нехай горит!» За это его и прозвали Нехаем». Крестьяне дают объяснение и, казалось бы, странному поведению управляющего во время пожара: «Дом-то застрахован был».
В «Пензенских губернских ведомостях» №35 за 25 июня 1908 года было сообщение о том, что в ночь с 13 на 14 июня в Тарханах сгорел господский дом.
Беликов пользовался уважением среди крестьян, по их поручению он писал М.В. Катковой в Петербург письмо с просьбой убрать жестокого управляющего Козьмина. Помещица настолько доверяла Беликову, что заменила управляющего. Новым управляющим стал Григорий Александрович Игнатьев. Он оказался и последним управляющим тарханским имением: в 1918 г., узнав о грозящем ему как дворянину аресте, Игнатьев вынужден был Тарханы покинуть. Барская усадьба осталась беспризорной. 5 октября 1918 г. В.И. Ленин подписал декрет, по которому все памятники старины объявлялись народным достоянием. В сентябре 1918 г. А.П.
Луначарский, нарком просвещения, пригласил к себе на беседу председателя Чембарского уездного комитета РКП(б) Е.Н. Барышева и поручил ему взять под охрану усадьбу Тарханы и навести в ней порядок. В октябре 1918 г. по инициативе Барышева Чембарский исполком объявил усадьбу Тарханы достоянием Советского государства. Идея создания музея прозвучала гораздо раньше: в 1905 г. в «Пензенских губернских ведомостях» неизвестный автор, описывая «отталкивающий» в своем запустении вид тарханской усадьбы, восклицал: «Как обидно за поэта! Так у нас чтут память о гениальных людях,… Тут следовало открыть даже музей… должны были сберечь комнату с прошлой ее обстановкой, поддерживать, а не запускать известную липовую аллею».
Но до официального открытия музея оставалось еще долгих 25 лет. Несмотря на то, что в октябре 1918 г. Тарханы были объявлены достоянием Советского государства как памятник культуры, владельцем усадьбы оставался сельский совет. В 1925 г. Лермонтовский совхоз с усадьбой и всем имуществом был передан в арендное пользование Лермонтовскому коневодческому товариществу «Лермонтовский рысак». В очень короткое время были снесены почти все хозяйственные постройки, а в барском доме расположилась контора. С 1928 по1930 гг. в лермонтовском доме размещалась школа колхозной молодежи, а потом нижний этаж стали использовать для хранения зерна, а верхний (мезонин) — для содержания домашней птицы.
Пензенская музейная комиссия била тревогу, во все инстанции направляя тревожные письма, доказывая, что над лермонтовскими святынями «нависла угроза целостности и сохранности». Но только в 1934 г. Президиум Средне-Волжского крайисполкома (куда относилась тогда Пензенская обл.) объявил усадьбу Тарханы заповедником. И опять прошли годы, прежде чем были предприняты практические меры по реализации этого постановления.
В 1936 г. начались ремонт и реставрация, сбор экспонатов, работы по организации лермонтовского музея. Для детального обследования склепа Лермонтова и барского дома была создана специальная комиссия, в ее состав вошел Александр Иванович Храмов — первый директор музея Лермонтова. А.И. Храмов обратился в Нарком с просьбой о необходимости создания музеев Лермонтова и Белинского, переписывался с заместителем наркома народного образования Н.К. Крупской, которая принимала живейшее участие в организации музея. Как первый директор музея, А.И. Храмов много сделал и по сбору экспонатов. Их было собрано около полутора тысяч: гравюры и литографии лермонтовского времени, подлинные иллюстрации к лермонтовским произведениям, старинные книги, бронза, мебель, заказаны копии с фамильных портретов и т.д. Среди собранного были поистине уникальные вещи. Реставрационные работы были закончены в 1938 г. Об этом свидетельствует «Постановление ВЦИК от 3 февраля 1938 г.»: «… реставрационные работы по домам Лермонтова и Белинского, по восстановлению памятников, могил и другие работы, связанные с именами М.Ю. Лермонтова и В.Г. Белинского, полностью закончены».
Одновременно с ремонтом и реставрацией велась подготовка к открытию в доме Лермонтова первой экспозиции. 1 мая 1939 г. был открыт доступ к гробу Лермонтова, а 30 июля 1939 г. был торжественно открыт дом-музей Лермонтова. На площади перед часовней состоялся торжественный митинг в честь открытия музея, на котором присутствовали более 2 тыс. человек. 31 июля 1931 г. газета «Вечерняя Москва» сообщала: «Вчера село Лермонтово пережило радостный день.
В первые годы существования музея М.Ю. Лермонтова единственным экспозиционным зданием на усадьбе был барский дом, экспозиция которого рассказывала о жизни и творчестве Михаила Юрьевича Лермонтова. В 1944 г. дом-музей Лермонтова преобразовали в музей-усадьбу; директором назначили В.А. Корнилова (А.И. Храмов стал директором музея В.Г. Белинского). Сразу же В.А. Корнилов поднял вопрос о признании музея-усадьбы Государственным заповедником. В марте 1948 г. было принято решение Совета Министров СССР «об отводе музею-усадьбе М.Ю. Лермонтова для организации Лермонтовского заповедника 9,6 га земли». В 1960 г. музей включен в список памятников истории и культуры республиканского значения (РСФСР), в 1969 г. он преобразован в Государственный Лермонтовский музей-заповедник (площадь заповедника в настоящее время 97,5 га). В состав музея-заповедника входят барская усадьба в Тарханах с комплексом мемориальных памятников начала XIX века, фамильный некрополь Арсеньевых-Лермонтовых и усадьба Апалиха близ Тархан, где М.Ю. Лермонтов часто бывал в семье своей тетушки М.А. Шан-Гирей. В 1997 году Государственный лермонтовский музей-заповедник «Тарханы» включен в Государственный свод особо ценных объектов культурного наследия народов Российской Федерации.
#усадьбы58 #ПензенскаяОбласть #усадьбыПензенскойОбласти #УсадьбыРоссии
