23 марта 1801 года в Михайловском замке был жестоко убит российский император Павел I. Заговор возглавили генерал-губернатор Санкт-Петербурга Петр Пален, генерал фон Беннигсен и последний фаворит Екатерины II Платон Зубов. Считается, что они действовали с молчаливого согласия цесаревича Александра. В начале первого ночи 12 офицеров ворвались в спальню императора, требуя отречения от престола. Павел отказался. Далее удар табакеркой, зверское избиение, шарф на шее…
Интересна запись в дневнике Александра Пушкина, сделанная спустя 33 года после этих событий, зимой 1834-го: «Третьего дня бал у графа Шувалова. На бал явился цареубийца Яков Скарятин (тот самый, что затянул шарф)». Несмотря на то, что официально было объявлено, что смерть Павла I наступила от апоплексического удара, вопреки тому, что до 1905 года данные об истинном ходе событий были под цензурным запретом, в свете все были прекрасно осведомлены о деталях покушения. И знали, что ни один из цареубийц не понес наказания.
Из дневниковых записей Пушкина за март 1834 года узнаем, что в ту пору в обществе даже ходили анекдоты на эту трагическую тему:
«Вчера был у Смирновой, — анекдоты: Жуковский поймал недавно на бале у Фикельмон цареубийцу Скарятина и заставил его рассказывать про 11-ое (23) марта. Они сели. В эту минуту входит государь с гр. Бенкендорфом и застает наставника своего сына, дружелюбно беседующего с убийцею его отца! Скарятин снял с себя шарф, прекративший жизнь Павла 1-го.
А на похоронах Федора Уварова ныне покойный государь Александр I следовал за гробом. Аракчеев сказал громко Орлову: «Один царь здесь его провожает, каково-то другой там его встретит?» (генерал-адъютант Уваров, напомним, тоже один из убийц Павла I)».
И еще одна красноречивая запись Александра Пушкина по поводу трагедии 23 марта 1801 года и причин безнаказанности цареубийц: «Недавно на бале у Фикельмона был цареубийца Скарятин; Фикельмон не знал за ним этого греха. Он удивляется странностям нашего общества. Но покойный государь окружен был убийцами его отца. Вот причина, почему при жизни его никогда не было бы суда над молодыми заговорщиками, погибшими 14-го декабря. Он услышал бы слишком жестокие истины. Государь, ныне царствующий, первый у нас имел право и возможность казнить цареубийц или помышления о цареубийстве; его предшественники принуждены были терпеть и прощать».
#МосковскиеЗаписки
