Амвросиев Николаевский Дудин монастырь находился в 35 верстах от Нижнего Новгорода вверх по течению реки Оки и принадлежал к Нижегородскому уезду. Оставшаяся от него Успенская церковь с приделом св. Николая обращена в приходскую к селу Подъяблонову Горбатовского уезда. Основание Дудина монастыря в точности неизвестно. Он впервые упоминается под 1445 г. по случаю освобождения вел. князя Василия Васильевича Темного из плена. А из надписи на Евангелии, писанном на пергаменте и принадлежавшем Дудину монастырю и находящемуся в ризнице Нижегородского кафедрального собора, видно, что в 1408 г. Дудин монастырь был уже устроен и имел у себя настоятелем игумена.
Амвросиевым он назван от имени его основателя или первого строителя – Амвросия, Николаевским — от явленной чудотворной иконы св. Николая Чудотворца, которая обретена на берегу реки Оки, где в честь обретения построен и самый монастырь. Название же Дудина можно объяснить близостью его к селу Дуденеву, в котором, кажется, жили помещики Дуденевы, содействующие построению монастыря.
Какие были здания в Дудином монастыре при первоначальном его устройстве, сведений не сохранилось; известно только, что в нем была деревянная церковь во имя св. Николая Чудотворца. В 1677 г. построена и освящена в монастыре каменная соборная Успенская церковь, как видно из надписи на храмовой иконе, присланной от патриарха Иоакима: «1677 года февраля во 2 день благословение святейшего Иоакима, патриарха московского и всея России, на основание церкви каменной Успения Пресвятой Богородицы, при игумене Евфимии с братиею»; вместе с построением Успенской церкви устроен в ней и каменный теплый придел во имя св. Николая чудотв. В длину Успенская церковь простирается на 5 саж. 3 четверти арш., в ширину также 5 саж. 1 арш. с четвертью. В XVIII ст. была еще над св. вратами холодная церковь в честь Владимирской иконы Божией Матери. Каменная колокольня устроена в конце XVI ст., как видно из надписи, высеченной на стене ее с восточной стороны: «Лета 1593 года достроена колокольня при игумене Евфимии».
Из монастырских церквей довольно замечательные вещи взяты в ризницу Нижегородского кафедрального собора по упразднении монастыря, а из оставшихся в Подъяблоновской церкви монастырских вещей замечательны следующие: Явленная икона св. Николая чудотворца, служащая памятником основания самого монастыря. По описи за 1764 г. сказано: «Образ Николая чудотворца… в окладе кованном, на нем венец серебряный позолочен, в венце три камня, два зеленые и один красный простые, и на том образе крест раковый, обложен серебром». Икона Успения Божией Матери, присланная в 1677 г. от патриарха Иоакима в серебряной ризе с позолотою, чеканной работы. Евангелие напрестольное полудестевое, печатанное в Москве 1654 г. 21 марта. Евангелие напрестольное полудестевое, печатанное в Москве в 1663 г. Окрашенный темно-зеленою краской деревянный архимандричий посох и кресла деревянные старинной работы, обтянутые кожею и окрашенные также темно-зеленой краской.
Что касается до надворного монастырского строения, то оно в XVIII ст. состояло из каменных архимандричьих келий, под одну крышу с кладовою, келарскою, хлебнею и поварнею… двух ледников бревенчатых, каменной монастырской ограды толщиною в 1.5 аршина и вышиною в 4 арш., а длиною, кроме келейного строения, в 103 саж.
Вне монастыря были разные монастырские службы. Некоторые из них по распоряжению преосв. Вениамина Григоровича перенесены были в Нижний Новгород (1753 г.), еще до упразднения монастыря, а другие проданы после упразднения или разрушились от ветхости. К Дудину монастырю принадлежали в Нижнем Новгороде некоторые строения: по сотной грамоте 1630 г. в Нижегородском кремле был «двор Амвросиева Дудина монастыря, а на дворе церковь Зачатия св. Иоанна Предтечи деревянная на подклетях с папертью вокруг нее; а церковь и в церкви образы и всякое церковное строение и колокола и на дворе келья и городьба — строение того монастыря». Недалеко был еще двор Дудина монастыря для приезда крестьян. Вне кремля, подле городовой стены, — двор монастыря и лавки его же у Дмитриевских ворот, мерою в 2 саж. Монастырский двор с садом был у старого Острога у Варварских ворот, а близ гостиного двора были монастырские лавки и амбар.
Амвросиев Дудин монастырь во все время своего существования управляем был игуменами, только в XVIII ст. между настоятелями его встречаются архимандриты. При игумене Евфимии в 1593 г. была достроена нынешняя каменная колокольня, в 1596 г. 21 июня он с вместе с архимандритом Нижегородского Печерского монастыря Трифоном свидетельствовал мощи схимника Иоасафа, найденные нетленными по разрушении прежнего Печерского монастыря близ Нижнего Новгорода…
С 1677 г. Амвросиев Дудин монастырь, по грамоте царя Федора Алексеевича, причислен был к патриаршему дому, вместо взятого от него Спасопреображенского монастыря на Самаре, и при учреждении св. Синода поступило в его ведомство и стало именоваться Синодальным домовым монастырем. После 1744 г. он находился в ведении Коллегии экономии, а с 1749 г. – в владении епархиального начальства, кроме вотчин, денежных и хлебных доходов. В 1764 г. Дудин монастырь, за неимением средств к содержанию, упразднен, а церковь его с того времени принадлежит к селу Подъяблонову Горбатовского уезда.
Записки императорского археологического общества, том Х, Санкт-Петербург, в синодальной типографии, 1857 г. Макарий (Миролюбов Н.К.). Памятники церковных древностей в Нижегородской губернии / соч. архим. Макария. — СПб., 1857.
Дудин монастырь расположен в полугоре высокого правого берега реки Оки напротив села Желнино, включенного ныне в черту города Дзержинска. К 1910-м годам его ансамбль еще существовал и состоял из ряда каменных построек, к которым относились Успенская церковь с приделом Николая Чудотворца (1677 г.), считавшаяся тогда приходским храмом села Подъяблонного Горбатовского уезда (ныне Богородского района Нижегородской области), колокольня (1593 г.), другие каменные хозяйственные и служебные сооружения, а также ограда.
Следует отметить, что в начале ХХ века, в отличие от последних лет советского периода, вопрос о том, считать или не считать бывший монастырь памятником не стоял: церковь села Подъяблонного значилась в списке древних храмов, составленном Нижегородской губернской ученой архивной комиссией (НГУАК). Другое дело, как и каким образом выполнялись те требования, которые из этого проистекали: несмотря на отсутствие общероссийского закона об охране «древностей», ремонтные, строительные, реставрационные и прочие работы на объектах, отнесенных к таковым, регламентировались. Существовал узаконенный порядок их проведения. В частности, Синод своим указом от 30 ноября 1909 года обязал епархиальное начальство согласовывать все «обновления в древних церквах» с Императорской Археологической комиссией (ИАК), являвшейся центральным государственным органом, которому был поручен надзор за состоянием памятников. На местах эти же функции выполняли общественные организации и общества, типа губернских ученых архивных комиссий.
Причиной проведения работ на Успенской церкви бывшего Дудина монастыря стало её плохое состояние, в которое она пришла к началу второго десятилетия ХХ века. Как писал в 1914 году Нижегородский церковно-общественный вестник, «продолжительное время не ремонтировавшийся храм этот в последние годы стал приходить в упадок. В некоторых местах его стены дали большие трещины; святые иконы так запылились и закоптели, что на них почти ничего нельзя было разобрать; церковная утварь, священные сосуды и принадлежности богослужения обветшали и не имели благолепного вида. Одним словом, как внешний, так и внутренний вид святого храма являл собой картину большого запустения»5. Инициатором работ выступили прихожане во главе с церковным старостой В.И. Козиным. Основными «жертвователями на храм» стали крестьянин села Желнино П.П. Кузнецов и потомственные почетные граждане А.Н. Маркова и А.В. Марков. Общее руководство работами было поручено гражданскому инженеру Л.Д. Агафонову, служившему тогда архитектором в Нижегородской городской управе. Видимо, такой выбор был обусловлен тем, что как раз в это время (1909-1911 г.г.) он строил комплекс сетевязальной фабрики в Желнино.
В октябре 1910 года Л.Д. Агафоновым была составлена смета на ремонт Успенской церкви, стоимость которых в окончательном виде составила 12 800 рублей. Она предусматривала подведение под храм новых фундаментов, перекладку перемычек, сводов, устройство бетонного основания под чугунный пол, устройство новых печей в помещении отапливаемой («зимней») части церкви, оштукатурку здания снаружи цементом и т.п. Кроме того предполагалось исправление части церковной ограды «для предотвращения от падения». Общий характер задуманного можно определить, пользуясь современной терминологией, как противоаварийные ремонтно-консервационные работы с элементами реставрации.
В апреле следующего года финансировавшие это мероприятие А.В. Марков и П.П. Кузнецов обратились к нижегородскому епископу Иоакиму с просьбой «разрешить приступить к работам, которые не могут иметь значение для храма как памятника старины». К таковым были отнесены замена опревших частей фундамента, ремонт и окраска крыши, ремонт штукатурки, поврежденной при осмотре стен, перекладка печей, устройство дренажа. Срочность своей просьбы «жертвователи» обосновывали двумя причинами: дешевизной рабочей силы до начала летнего строительного сезона, «а главное, чтобы при наивысшем в весеннее время подъеме грунтовых вод определить наиболее совершенные меры для отвода таковых и предохранения основания храма от подмыва». Указывалось, что если «не удастся приступить к работам теперь же, то мы рискуем потерять строительный сезон, а это может иметь для храма весьма вредные последствия». При этом было обещано «внутренних работ не касаться до рассмотрения этого вопроса Императорской Археологической комиссией». То есть, несмотря на довольно веские причины, проявилась попытка начать ремонт без согласования с надзирающей организацией. Резолюция епископа, последовавшая 25 апреля, гласила: «Разрешается». Ничего удивительного в этом не было. Как указывают исследователи истории реставрации в России, «лица и учреждения, использовавшие памятники, чаще всего, находились в оппозиции к Археологической комиссии и работавшим в том же направлении обществам».
Собственно, к моменту получения разрешения епископа работы уже велись. Как сообщал Л.Д. Агафонову староста церкви, 15 марта штукатур Я. Шамин начал очистку штукатурки. Таким образом, приход и духовные власти сразу же пошли на нарушение действовавшего порядка согласования и производства работ на памятниках. Более того, они так и «забыли» уведомить ИАК о начавшихся работах. Сделал это уже в августе 1911 года преподаватель одной из петербургских гимназий А.П. Колумбус – лицо постороннее. Любопытно его восприятие происходившего. В заявлении, направленном в ИАК, он, указав, что постройки Дудина монастыря пришли в ветхость и требовали поддержки, писал: «Местные благотворители решили подвести фундамент под храм и сделать капитальный ремонт, уничтожив при этом оставшуюся старину… Жаль было бы оставить этот заброшенный в глуши памятник без внимания и представить его разрушить его уже не времени, а людям… Местный архиерей разрешил перестройку с тем, чтобы с прежнего вида храма была снята фотография, чего еще до 20 июля не было исполнено…». Как мы увидим дальше, краски были сгущены, но тем не менее именно заявление А.П. Колумбуса заставило ИАК принять соответствующие меры.
23 августа 1911 года Императорская Археологическая комиссия обратилась в Нижегородскую духовную консисторию, с просьбой приостановить работы. Реакция епархиальных властей оказалась на удивление быстрой: 3 сентября в Петербург был направлен ответ, что по распоряжению епископа Иоакима работы в Дудине монастыре временно прекращены. Причем, в оправдание повторялось то, что «ремонт Успенской церкви села Подъяблонного разрешен для работ, не имеющих значения для храма как памятника старины и заключающихся в замене опревших частей фундамента новой кладкой на цементе, исправлении и окраске крыши, заделке цементным раствором штукатурки снаружи храма, отбитой для осмотра стен его, перекладке печей и устройстве дренажей».
Сразу же после этого Л.Д. Агафонов проинформировал нижегородского владыку о реально выполненном объеме работ, которые действительно носили противоаварийный характер, и просил разрешения на их продолжение. Обосновывалась просьба крайне плохим состоянием отапливаемого придела: «В настоящее время в теплой церкви крайне опасно совершать богослужение, так как часть свода над алтарем, опиравшаяся на деревянные балки, перекинутые над проходом в него из храма, грозит падением, вследствие того, что означенные деревянные балки пришли в ветхость, и масса части свода настолько нависла над проходом, что северные двери в иконостасе придела не могут быть уже открытыми настеж».
Следует отметить, что и Нижегородская губернская ученая архивная комиссия (НГУАК) оказалась не в курсе происходивших событий. Как говорилось в докладе члена комиссии А.И. Звездина, общественность, в лице НГУАК, начала действовать «в виду дошедших до нее слухов» и тоже только в августе 1911 года. 28 августа члены архивной комиссии А.А. Савельев, Н.И. Драницын, А.И. Звездин, производитель работ Л.Д. Агафонов и финансировавший ремонт А.В. Марков произвели осмотр Дудина монастыря.
В вышеупомянутом докладе, как раз и составленном по итогам этого осмотра, рисовалась плачевная картина состояния как всего монастырского ансамбля, так и самого Успенского храма: «…Сохранившиеся в настоящее время остатки его состоят из каменной старинной церкви, шатровой колокольни, части каменного, наполовину разрушенного, келейного корпуса и части ветхой каменной, местами также разрушенной, стены – ограды, которой когда-то был обнесен монастырь. И церковь, и ограда, и колокольня носят на себе следы полного запустения: забытый, заброшенный уголок старины! Груды кирпичного и бутового мусора у развалин ограды и келейного корпуса, зловещие трещины на церковном здании, облезлая синяя штукатурка (окраска), обвалившиеся карнизы окон и контрфорсов производят гнетущее впечатление… С наружной стороны церковь не поражает затейливостью архитектуры, но в этой простоте всюду чувствуется веяние далекой старины. Она миниатюрна, как большинство старинных церквей…». Далее А.И. Звездин указывал на поздние перестройки храма, в частности на «неумелую пробивку стен», как на причину, повлекшую за собой его разрушение. Причем, отмечал он, «трещины… настолько заметны, что невольно бросаются в глаза, и кажется, при взгляде на них, что здание как бы переламывается надвое…». Само собой, напрашивался вывод о своевременности начатого ремонта.
Указанный доклад, а также письмо Л.Д. Агафонова на имя епископа Иоакима дают представление о том, что было сделано к сентябрю 1911 года до приостановки работ Нижегородской духовной консисторией и о применявшейся тогда методике. Прежде всего, были проведены противоаварийные мероприятия: подведен новый фундамент, разрушившиеся перемычки заменены железными балками двутаврового сечения, заделаны трещины в стенах. Была также возобновлена штукатурка. До начала работ памятник был обмерен Л.Д. Агафоновым, им была выполнена его детальная фотофиксация. Исследовались и внутренние росписи храма. Старых росписей под штукатуркой обнаружено не было, а новые, по заключению академика архитектуры В.А. Покровского и «особой комиссии», командированной НГУАК, никакой ценности не представляли, как выполненные «неискусно» лет за 30 до этого местным иконописцем.
Единственным, что вызвало сожаление у представителей нижегородской научной общественности, явилась замена старых печей на новые, «негармонирующие с общим видом и всей обстановкой древней монастырской церкви», но, как посетовал А.И. Звездин, «поделать с этим теперь уже ничего нельзя». Другое замечание НГУАК, касающееся крыльца церкви, прежде открытого с трех сторон, было принято к исполнению: с целью сохранения старого вида, решили не перестраивать его в закрытую паперть, а ограничиться «перекладкой обветшалых каменных столбов и устройством железных навесов». Еще одно пожелание касалось снятого прежде с храма старинного кованого креста: члены комиссии высказались за водружение его на свое место. Вместе с тем, как указывалось в докладе, «осуществить это, наверное, не удастся, так как по мнению архитектора главка церкви едва ли будет в состоянии выдержать тяжесть креста».
Устроители работ, судя по докладу, прислушались к мнению комиссии относительно судьбы руинированных остатков монастырского корпуса, который предполагалось разобрать, с тем, чтобы затем выстроить новые помещения для церковной прислуги. Принятое решение состояло в том, чтобы укрепить его стены и наглухо закрыть, тем самым проведя консервацию здания. Обусловливалось это стремлением сохранить корпус как памятник старины. Оштукатурка цементным раствором церкви, а также колокольни, устройство у ее входа каменного навеса для отвода воды, стилизованного под XVII век, не вызвали каких-либо замечаний и возражений, во всяком случае, в докладе А.И. Звездина о них ничего не сказано. В целом же, комиссия НГУАК отметила, что ремонт ведется «под личным наблюдением опытного архитектора Л.Д. Агафонова, выполняющего необходимые работы с соблюдением всех требований, какие можно предъявить к подобному памятнику старины». Вывод, сделанный после осмотра монастыря в августе 1911 года, гласил, что, «судя по плану намеченных работ, при соблюдении указаний членов архивной комиссии, забытый памятник старины существенно не пострадает, а, напротив, будет сохранен и предохранен от неминуемого и быстрого разрушения».
Императорская Археологическая комиссия, как высший надзирающий за охраной памятников орган, также продолжала следить за реставрацией ансамбля Дудина монастыря. 19 сентября она запросила о предоставлении ей фотографий, проектной документации и обоснования принимаемых решений для рассмотрения на специальном реставрационном заседании, что и было исполнено Л.Д. Агафоновым. 21 декабря 1911 года он лично передал П.П. Покрышкину, члену ИАК, одному из виднейших реставраторов того времени, чертежи, 28 фотоснимков, свою краткую пояснительную записку и другие материалы, касающиеся ремонтных работ в монастыре, для принятия решения. Среди них был и доклад А.И. Звездина. Кроме того, 2 января 1912 года Нижегородская духовная консистория еще раз переслала ИАК этот доклад, что можно рассматривать как официальное признание местными духовными властями выводов, сделанных нижегородской научной общественностью.
Реставрационное заседание ИАК с вопросом о Дудине монастыре в повестке дня состоялось 25 января 1912 года. Его протокол, дающий представление о механизме принятия решения этим органом власти, был опубликован в «Известиях Императорской Археологической комиссии». К заседанию, помимо присланных из Нижнего Новгорода документов, были подобраны имевшиеся в распоряжении ИАК материалы ранее проведенных исследований памятника и публикации по нему (Л.В. Даль, архимандрит Макарий и др.). На самом заседании в общепринятом порядке было «доложено делопроизводство» по объекту: освещена история вопроса, оглашены позиции Нижегородской духовной консистории, ходатайствующей о разрешении ремонта в предположенном проектом Л.Д. Агафонова объеме, и членов НГУАК, комиссионно осмотревших Дудин монастырь, отмечены ценные предметы внутреннего убранства Успенской церкви. Видимо, принимавших участие в заседании удовлетворили объем и качество предоставленной информации: протокол не отразил каких-либо дискуссий по обсуждавшемуся вопросу. Отмечено лишь мнение академика архитектуры Е.А. Сабанеева, обратившего внимание на то, что «окна не соответствуют времени храма» и «весьма портят фасад». Однако выводов из этого не последовало.
Опубликованное постановление реставрационного заседания ИАК гласило: «1) разрешить ремонт церкви, корпуса и ограды; 2) навеса у колокольни не допускать; 3) просить водрузить на храм старый крест; 4) для решения вопроса об исправлении икон, если таковое предполагается, потребовать заключения специалиста». Более подробно о принятом решении говорилось в письме, отправленном Нижегородской духовной консистории 28 января: «…Императорская Археологическая комиссия имеет честь уведомить консисторию, что к окончанию предложенного ремонта в древних зданиях Дудина монастыря Горбатовского уезда, подробно изложенного в смете от 4 октября 1910 года и в пояснительной записке инженера Агафонова, доставленных в комиссию им лично, с ее стороны препятствий не встречается, исключая, впрочем, навес над входом в колокольню. Древний крест должен быть водружен на главу церкви. Что же касается исправления икон и иконостасов, то, если таковое предполагается, о них должно быть возбуждено особое ходатайство с представлением совершенно необходимого заключения кого-либо из известных специалистов иконописцев-реставраторов…».
Таким образом, высший надзирающий за памятниками орган признал правомочными осуществленные и намечаемые Л.Д. Агафоновым ремонтные работы, а также приемы их проведения. Исключение, как мы видим, составил лишь навес у колокольни. Здесь специалисты из Петербурга не поддержали своих нижегородских коллег, допускавших возможность стилизаторства, и высказались против его устройства даже в ущерб нормальной эксплуатации «живого» древнего памятника. Сохранение его общего внешнего вида оказалось для них приоритетней: ИАК прилагала много усилий для предотвращения подобных переделок.
Вместе с тем, судя по статье, опубликованной в «Нижегородском церковно-общественном вестнике», при ремонте Успенской церкви были также осуществлены работы, о которых ничего не говорилось в постановлении ИАК, а именно: чугунные полы в алтарях и деревянные в притворе и на паперти были заменены на цементные, в окна вставлены новые рамы, произведены окраска наружных и внутренних стен, роспись их в основном помещении храма, подведены новые фундаменты под него. Поскольку смета и пояснительная записка Л.Д. Агафонова имелись в распоряжении Императорской Археологической комиссии, можно сделать вывод, что она была в курсе указанных работ и согласилась с ними «по умолчанию». У нас нет сведений о водружении на храм старого креста, как того требовала ИАК. Скорее всего, вызолоченным оказался имевшийся на главе крест. Также был позолочен крест на колокольне.
Известные нам документы не говорят о каком-либо механизме контроля со стороны Императорской Археологической комиссии за выполнением принятого в отношении Дудина монастыря решения. Последующая переписка между Л.Д. Агафоновым и П.П. Покрышкиным, сохранившаяся в деле, заведенном в этом учреждении, касается уже реставрации икон Успенской церкви, производившейся в 1912 году. Из нее видно, что последний внимательно следил за ее ходом, считал выбор иконописца из села Палех Н.Н. Сафонова в качестве реставратора неудачным: «Это наименее надежный мастер и требует особенно тщательного наблюдения». По настоянию П.П. Покрышкина фотографии икон до и после расчистки должны были своевременно предоставляться в ИАК. Нижегородская духовная консистория согласилась с этим требованием. В деле ИАК ничего не говорится об иконостасах церкви, хотя известно что подряд на их позолоту «с добавлением поломанной и утерянной резьбы». 5 ноября 1911 года заключил мастер Г.Н. Викулов, обязавшийся закончить все работы к 1 августа следующего года. Видимо, этот вопрос не обсуждался с Археологической комиссией.
Строительство в Дудине монастыре продолжалось и после окончания работ на Успенской церкви. Оно было направлено на нормальное функционирование храма как приходского. К августу 1914 года на бывшей монастырской территории появились каменный дом для священника, деревянный для диакона и псаломщика, тесовые дворы с сеновалами, конюшнями и хлевами, каменный погреб, амбар и баня. Судя по всему, ни ИАК, ни НГУАК практически не контролировали процесс их возведения. Это свидетельствует, что проблема непосредственного окружения древних монастырских зданий и, по сути дела, докомпановки архитектурного ансамбля выпала из поля зрения надзирающих организаций. Известно лишь, что в сентябре 1913 года по запросу Л.Д. Агафонова НГУАК высказалась о желательности сохранения сторожки при Дудине монастыре «как памятника старины». Подобный ход событий считался в то время вполне возможным, поскольку речь шла о действующем церковном приходе. «Живой» характер памятника в некоторых случаях приводил к мысли о допустимости его современного «развития», придания ему каких-то дополнительных черт, актуальных с точки зрения его утилитарного использования…».
Итак, ремонтно-реставрационные работы, произведенные в Амвросиеве Дудином монастыре в 1910-е годы, наглядно отражают различное отношение к памятникам органов (государственных, научно-общественных), контролирующих их охрану, и пользователей этими памятниками (приход, епархия) и, соответственно, довольно непростые отношения между ними, возникающие по этому вопросу. Вместе с тем, они показывают, что при обоюдном желании, основанном, естественно, на верховенстве действующих норм права, соблюдении законодательства, можно найти вполне приемлемое для обоих сторон решение. Что же касается самих работ, проведенных Л.Д. Агафоновым на Успенской церкви, то их методика и практика вполне отвечала уровню, достигнутому отечественной реставрацией того времени. Главным итогом их стало выведение памятника из аварийного состояния и последующее нормальное функционирование его как культового объекта.
А.И. Давыдов, Ремонтно-реставрационные работы начала ХХ века в Амвросиеве Дудине монастыре в свете взаимоотношений между органами охраны памятников, общественностью и епархиальными властями.
Практически полностью разрушенный ансамбль Дудина Амвросиева Николаевского монастыря – одной из древнейших обителей Нижегородского края – расположен в 37 км от Нижнего Новгорода на высоком правом берегу реки Оки. В древности это была территория Березопольского стана Нижегородского уезда. Время основания Дудина монастыря в точности неизвестно. Из записи, сделанной в Евангелии, в свое время хранившемся в ризнице нижегородского Спасо-Преображенского собора, становится ясно, что монастырь существовал уже в 1408 году. В летописях же первый раз о нем упоминается в 1445 году в связи со взятием Нижнего Новгорода казанцами. Какие были здания в Дудином монастыре при первоначальном его устройстве, сведений не сохранилось.
Что касается наименований монастыря, то, по преданию, Амвросиевым он назван по имени его основателя или первого строителя Амвросия. Николаевским – по первому деревянному храму Николая Чудотворца, который срубил отшельник Амвросий. Название же Дудина объясняется (оставляя в стороне позднюю красивую легенду о мальчике-пастухе с дудой) близостью его к селу Дуденеву, владельцами которого издавна был род Дуденевых, содействовавший построению монастыря.
В 1620-х годах, по сведениям писцовой книги Дмитрия Лодыгина, в монастыре существовало три деревянных храма – рубленый Успенский собор, Никольский храм и стоявшая на берегу реки Оки ниже монастыря церковь Ильи Пророка. Каменным строением в монастыре в это время была колокольня, построенная еще в 1592/1593 году, о чем свидетельствовала выбитая на ней надпись: «Лета 7101 году достроена колокольня при игумене Евфимии».
Деревянный Успенский собор был не просто шатровым на подклетях с папертью, а являлся к тому же храмом «… о двунатцати стенах…». По сведениям исследователей, данных об аналогах такого двенадцатистенного храма в письменных источниках не встречается. Ильинская и Никольская деревянные церкви монастыря, вероятнее всего, были клетскими, но в описании это прямо не отмечено.
Ильинскую церковь опоясывала галерея – паперть. Как и Никольская церковь, Ильинская отличалась от прочих наличием трапезной и была «теплой», т. е. отапливалась. Особенностью Ильинской церкви являлось существование дополнительного придела во имя Василия Блаженного, располагавшегося «…под трапезою…», т.е. внизу, в подклете трапезного прируба. Церковь Николы Чудотворца, также как и Успенская церковь, имела паперть, но в этом случае под ней надо понимать уже не галерею, а крыльцо, потому что из текста писцовой книги следует, что паперть находилась «…перед трапезою…», а не окружала все здание. Церкви, входившие в монастырский ансамбль в первой половине XVII века, имели более сложное объемно-пространственное построение по сравнению с сельскими приходскими храмами этого времени. Ни одной деревянной церкви из описанного архитектурного ансамбля не сохранилось.
С 1676 года, когда монастырь перешёл в ведение патриарха и стал именоваться Синодальным домовым монастырем, в нем развернулось каменное строительство. 2 февраля 1677 года в монастыре по личному указу патриарха Иоакима заложили каменный Успенский собор, надзор за строительством которого поручили игумену Евфимию. Сразу же после завершения возведения храма были выстроены и другие здания монастырского комплекса: корпус архимандрита с тремя сводчатыми подвалами и протяженный келейный корпус, сходные по своей архитектуре с дошедшим до наших дней келейным корпусом XVII столетия Нижегородского Печерского монастыря, а также каменная ограда со святыми воротами, протяженностью более 300 м. К концу XVII века на берегу реки Оки возвышался прекрасный каменный архитектурный ансамбль, развалины которого дошли до наших дней.
После ликвидации патриаршества в России в 1721 году обитель была передана в ведение Коллегии экономии. С 1749 года, после того как игумену монастыря запретили управлять приписанными к обители крестьянами, монастырские здания из-за неимения средств на их содержание, постепенно приходят в ветхость. К 1764 году – времени проведения Екатериной II секуляризации церковных земель – Дудин монастырь, в котором осталось всего 6 иноков, был упразднен. Его Успенская церковь стала приходским храмом села Подъяблонного Горбатовского уезда, расположенного недалеко от монастыря. Успенская церковь практически разрушенного к началу XIX века монастырского ансамбля достаточно долго по мере возможности поддерживалась прихожанами. В 1820-е годы на средства прихода была отремонтирована ее кровля (заменили деревянную на железную) и капитально перестроена трапезная: для надежности под ее своды были подведены два столба.
В конце XIX века колокольня Дудина монастыря своей архаичной архитектурой привлекла внимание архитектора Л.В. Даля, который выполнил тогда акварель с ее изображением и обмеры, опубликованные позже Императорской Археологической комиссией. В начале ХХ века архитектурный ансамбль монастыря начал восприниматься как памятник древности, заслуживающий сохранения, и в 1910 – 1912 годах под руководством нижегородского архитектора Леонида Дмитриевича Агафонова были проведены ремонтно-реставрационные работы Успенского собора. В это же время был восстановлен его древний иконостас. К августу 1914 года на территории монастыря были выстроены каменный дом священника, деревянный дом дьякона и псаломщика, другие деревянные и краснокирпичные хозяйственные и служебные постройки.
После ликвидации прихода села Подъяблонное в 1939 году, разрушение монастырских построек приобрело необратимый характер. На сегодняшний день от них остался полуразрушенный Успенский собор. В аварийном состоянии находится дом священника. В непосредственной близости от церкви (с южной стороны) сохранились также остатки «надкладезной» каменной часовни. Колокольня, ограда и другие строения полностью уничтожены.
В 1995 году все сохранившиеся постройки были поставлены на государственную охрану как памятник регионального значения. В 2001 году был зарегистрирован вновь созданный приход села Подъяблонное, а в 2006 году принято решение о возрождении Дудина Амвросиева монастыря. Ведется консервация Успенского храма. В самом начале 2008 года в результате несанкционированных работ окончательно уничтожены сохранявшиеся в земле фундаменты колокольни.
Амвросиев Дудин Монастырь расположен в полугоре высокого правого берега реки Оки на небольшой площадке (террасе), напротив поселка Желнино, включённого в настоящее время в черту города Дзержинска. К юго-западу от монастыря находится деревня Тетерюгино, к юго-востоку — деревня Подъяблонное, отделённые друг от друга обширным полем. Соседство реки леса, широких пространств полей с каменными сооружениями монастыря формируют единое территориальное целое. К настоящему времени архитектурный ансамбль Дудина монастыря в связи с периодом долгого запустения и бесхозного состояния, а также утратами (колокольни, завершений Успенской церкви) во многом потерял историческое градостроительное значение. Однако, следует отметить, что территория монастыря приобрела значение природно-культурного пространства, комплексного и интегрального объекта культурного и природного наследия. Неразрывная связь с живописными окрестностями позволяет классифицировать остатки сооружений монастыря в совокупности с природным окружением как «культурный ландшафт» Нижегородской области.
Исследуемый фрагмент культурного ландшафта обладает специфической структурой, основой которой являются природный, градостроительный и культурный (социальный) аспекты. Первичным элементом является природный, поскольку природные особенности определили характер планировочного развития этой территории. Природный каркас формируется линейными формами: горизонтали террасы окского склона и широкой реки являются композиционными осями в пределах исследуемой территории. Комплекс Дудина монастыря – является характерным примером русского монастырского зодчества, в полной мере отражающим своеобразие и характерность этого типа архитектурных ансамблей.
В пределах исследуемой территории ландшафтное окружение различно по краскам и фактурам: деревенские постройки сочетаются с зелеными массивами полей и лугов, чередующихся в свою очередь с водными пространствами затона и реки. Разнообразные рисунки полей, лугов, оттенки листвы пород деревьев, изрезанная береговая линия Оки и затона, живописные очертания острова оттеняют строгие краснокирпичные постройки монастыря. Архитектурный облик сооружений вторит основным чертам природного окружения: суровость высокого и крутого берега Оки корреспондируют с обликом скромного и лаконичного по архитектуре Успенского храма с мощными контрфорсами, высокой колокольней (утрачена к настоящему времени).
Градостроительный аспект культурного ландшафта представлен комплексом монастырских сооружений. До настоящего времени от ансамбля монастыря сохранилось всего несколько построек, при этом и они находятся частично в руинированном состоянии. Разрушающееся здание Успенской церкви занимает центральный участок монастырской территории, к югу от него развалины «надкладезной» часовни, с севера сохранились остатки каменной монастырской ограды с контрфорсами, здание бывшего дома причта примыкает к южной ограде монастыря. К северо-востоку от монастыря, на кромке откоса существует небольшое сельское кладбище, рядом с ним установлен поклонный крест. Таким образом, каждая монастырская постройка вписана в просторы природного окружения, а характер архитектурного облика сооружений сопоставим с особенностями ландшафта.
Социальный аспект культурного ландшафта проявляется в его информационной насыщенности – на протяжении нескольких столетий он как любой монастырь играл важную роль в церковной, политической, экономической и культурной жизни. В этом отношении следует учитывать, что после ликвидации монастыря в екатерининское время Успенский храм служил приходской церковью села Подъяблонное. До сих пор монастырский комплекс является подлинным источником информации об организации территории и системе культурных ценностей, служит свидетельством культурной традиции. Таким образом, развитие этой территории обусловлено взаимодействием природных и социо-культурных процессов. Планировочная структура бывшей монастырской территории читается на начало XX века, когда архитектурный комплекс использовался в качестве приходского. На этот же период прослеживаются границы его территории. В это время в результате строительных работ застройка обители претерпела значительные изменения. К настоящему времени от собственно монастырских построек сохранился лишь Успенский храм и до начала 2008 года сохранялись остатки фундамента колокольни. Остальные постройки относятся к началу XX века: остатки краснокирпичных дома причта и надкладезной часовни. Тем не менее, целостность восприятия монастырского комплекса сохраняется до настоящего времени. Это обусловлено прежде всего композиционным единством уцелевших исторических сооружений, объединённых функциональным назначением, с природным ландшафтом, а также отсутствием новой застройки на прилегающей к монастырю территории. Стоит отметить, что для восприятия монастырского ансамбля сложились особые условия: монастырь прекрасно просматривается с реки, а также с бровки откоса и с берега.
Степень сохранности облика отдельных объектов различна. Здания и сооружения дошли до настоящего времени с утратами внешнего архитектурного облика. Наиболее близок к первоначальному облик Успенской церкви. Практически разрушена «надкладезная» часовня, частично разрушен второй этаж дома причта. В ходе работ по благоустройству территории монастыря уничтожены сохранившиеся фрагменты ограды, а также остатки колокольни (фундаменты и своды первого яруса). В целом сооружения монастыря требуют реставрационно-восстановительных работ, а территория – комплексного благоустройства.
С утратой колокольни роль архитектурной доминанты стало играть наиболее крупное сооружение комплекса – Успенская церковь, господствующая над пространством живописных окрестностей. Следует отметить чрезвычайно ответственное положение монастыря – на террасе высокого откоса. В связи с этим он хорошо просматривается с дальних расстояний – с противоположного низкого берега Оки, а также с бровки откоса. При этом открытое пространство у бровки откоса является естественной обширной смотровой площадкой – зоной панорамного восприятия.
Дудин монастырь на период конца XVIII века представлял собой небольшой ансамбль, включающий в себя различные типы зданий и сооружений: Успенский, и Никольский храмы, Ильинскую церковь и храм Владимирской (Оранской) иконы Божией матери, а также колокольню, каменную ограду, корпус келий и архимандричий корпус. Его территория имела форму четырёхугольника. В центральной части монастырской территории располагалась наиболее крупная постройка комплекса – его архитектурная доминанта – Успенская церковь (1677 г.). Местоположение остальных сооружений определялось близостью к монастырской ограде.
В настоящее время комплекс представлен разрушающимся зданием Успенской церкви, развалинами «надкладезной» часовни, остатками каменной монастырской ограды и здания двухэтажного дома священника.
Двухпрестольный каменный Успенский храм традиционен по объёмно-пространственному решению: двухъярусный четверик основного объёма, перекрытый сводом, с востока завершён выступом трёхапсидного алтаря, с запада к нему примыкает вытянутая трапезная под скатной кровлей. Фланги четверика акцентированы лопатками и завершены полукруглыми закомарами, в верхней части проходит профилированный венчающий карниз. Прямоугольные окна не имеют декоративных обрамлений. Лаконизм архитектурного облика, мощные контрфорсы создают ощущение монолитности церкви.
Краснокирпичная с неоштукатуренными фасадами, завершёнными треугольными фронтонами, часовня над источником представляет собой небольшой квадратный в плане объём под двускатной кровлей (частично утрачена). Оконные проёмы часовни имеют килевидное завершение. Этот же мотив повторен в очертании ниши на восточном фасаде.
Дом причта двухэтажный краснокирпичный с неоштукатуренными фасадами. Арочные окна заключены в ниши, в верхней части фасада проходит пояс поребрика и городчатого орнамента. К настоящему времени сохранились его остатки.
Архитектурный образ исследуемой территории характеризуется своеобразием и определяется гармоничным единством краснокирпичных монастырских сооружений с живописным ландшафтом. Архитектурное и природное своеобразие участка раскрывается как в облике построек, дающих представление о русском монастырском зодчестве, так и в красоте окружающего пейзажа – крутого берега Оки, поросшего лесами, живописных очертаний береговых линий реки и затона. Выразительный опознаваемый облик этого пространства сформировался как результат объединения всех составляющих его аспектов. Ценность культурного ландшафта определяется в первую очередь его аутентичностью, показателем которой в отношении исследуемого участка являются сохранность планировки, функциональное использование и социокультурное значение. С 2005 года монастырь активно возрождается, соответственно характер его функционального использования отвечает первоначальному. Социокультурное значение ландшафта определяется исторической ценностью и информационным разнообразием – на протяжении столетий существования монастырь прямо или опосредованно являлся отражением культурных, социальных и общественных процессов Нижегородского края. Комплексные историко-библиографические и натурные исследования целостного фрагмента территории позволили прийти к определённым выводам в отношении историко-культурной ценности Дудина монастыря и прилегающих окрестностей.
Степень представленности природного и архитектурного своеобразия на данном участке высока. Монастырские сооружения воспринимаются в неразрывном единстве с окружающим пейзажем, что дало основания отнести исследуемый участок к категории культурного ландшафта. Природно-культурный комплекс в пределах границ разработки проекта обладает всеми признаками культурного ландшафта и имеет объективную ценность как носитель эстетической, научной, исторической информации. Сформировавшийся к настоящему времени выразительный образ монастыря, объединивший в себе природный и архитектурный компоненты, отличается гармоничностью, целостностью и своеобразием. Всё это обуславливает необходимость выдвижения требования увеличения мощности и полноты воздействия культурного ландшафта.
Амвросиев Дудин монастырь вместе с природным окружением является фрагментом информационно и эмоционально насыщенной исторической среды с высокой степенью сохранности планировочной структуры и ландшафтных особенностей. Следует отметить также ценность архитектурного ансамбля в своей данности и наличие высокого информационного и эстетического потенциала. Дудин монастырь активно популяризируется, включается в паломнические маршруты. В последнее время источники информации выходят за рамки представлений местного населения о значимости расположенных на территории монастырского ансамбля сооружений и становятся все более массовыми и доступными. Исходя из этого, следует подчеркнуть необходимость сохранения и развития комплекса монастыря в своих характерных чертах и параметрах.
К большому сожалению, в настоящее время сложилась критическая ситуация, которую оказались неспособны взять под свой контроль государственные органы охраны объектов культурного наследия. В результате продолжающихся несанкционированных строительных работ архитектурному ансамблю монастыря может быть нанесён непоправимый ущерб.
Архитектурный ансамбль Амвросиева (Дудина) монастыря является памятником истории и культуры регионального значения. Он взят на государственную охрану Постановлением Законодательного собрания Нижегородской области от 30.05.1995 № 64.
А.Ю. Абросимова, А.А. Давыдова, Историко-культурная характеристика архитектурного ансамбля Амвросиева Дудина монастыря в Богородском районе Нижегородской области.
В начале 2008 г. при строительных работах на территории архитектурного ансамбля Амвросиева Дудина монастыря, расположенного на берегу Оки (Богородский район Нижегородской области), варварски были уничтожены остатки колокольни XVI века, снесена часовня начала XX века, нарушен культурный слой с остатками захоронений. Такую «спонсорскую помощь» Нижегородской епархии оказало акционерное общество «Пирс». Работы не были согласованы не только с Управлением государственной охраны объектов культурного наследия Нижегородской области (монастырский ансамбль является архитектурным памятником регионального значения), но и с духовными властями.
Амвросиев Дудин монастырь упоминается в летописях как уже существующий в 1445 году. Первой каменной постройкой монастыря стала колокольня, возведенная в 1593 году. Об этом свидетельствовала выбитая на ней надпись: «Лета 7101 году достроена колокольня при игумене Евфимии». Своей архаичной архитектурой колокольня привлекла внимание изучавшего средневековое русское зодчество академика Л.В. Даля, который в 1870-е годы выполнил её обмеры. Главный монастырский храм — Успенский датируется 1677 годом. С упразднением монастыря в 1764 году он становится приходской церковью села Подъяблонного.
В 1939 году приход был ликвидирован советскими властями. Оставшийся без должного надзора архитектурный ансамбль бывшего монастыря оказался в полном запустении. Древняя колокольня была разобрана на кирпич, Успенская церковь пришла в аварийное состояние.
Ситуация стала меняться в последнее время. В 2001 году был зарегистрирован вновь созданный приход села Подъяблонного. В 2006 году Нижегородской епархией принято решение о восстановлении монастырской обители. Начались работы по консервации остатков архитектурного ансамбля, в том числе и снесенной колокольни. Научно-исследовательскому предприятию «Этнос» был заказан проект зон охраны Амвросиева Дудина монастыря. Казалось бы, дело идет к лучшему. Однако произошло то, что произошло. Средневековому памятнику нанесен непоправимый ущерб. Будут ли найдены и наказаны виновные или, как обычно бывает, дело об уничтожении культурных ценностей «спустят на тормозах»? Похоже, что всё идет к последнему…
А.И. Давыдов, На территории ансамбля Амвросиева Дудина монастыря уничтожены остатки колокольни 16 века. 2008 г.
