Тайна женской лакированной туфельки, обнаруженной на Северном полюсе в 1930-х
В конце 1930-х годов неподалёку от Северного полюса, в царстве снега и льда двумя советскими лётчиками была обнаружена совершенно инородная для этих мест вещь – изящная женская туфелька, да ещё и с клеймом поставщика царского двора в Санкт-Петербурге. Трудно себе предположить, откуда она могла взяться в тех суровых широтах, однако с большой долей вероятности владелицу лакированной женской обуви можно установить.
Странные события
В 1937 году летчики Валентин Аккуратов и Илья Мазурук оказались на острове Рудольфа далеко не случайно. В их задачу входило обеспечивать нужды первой дрейфующей станции «Северный полюс-1». Обоим лётчикам была чужда всякая склонность к мистицизму, а потому, когда они увидели однажды по весне на горизонте очертания обледеневшей шхуны, то меньше всего готовы были принять ее за призрак. Аккуратов и Мазурук собирались уже поднять в небо самолёт, даже начали прогревать двигатель, однако за время прогрева опустился густой туман, и полёт к обледенелому судну оказался бы опасным для жизни.
Лишь спустя 10 дней туман рассеялся, но того обледенелого парусника они больше не видели. Зато среди руин стоянок итальянской и американской экспедиций они обнаружили весьма странный и необычный для тех мест предмет – изящную женскую туфельку, которая смотрелась инородной в царстве снега и льда. Но как она могла туда попасть? Официальная наука предположений о том, что эта вещь с клеймом «Поставщик двора его Императорского Величества: Санкт-Петербург» могла принадлежать Ерминии Жданко, не приняла, но заставила вспомнить историю этой отважной женщины, отправившейся в экспедицию по покорению Северного полюса.
Генеральская дочь
Она появилась на свет в 1891 году в весьма известной семье. Отец её был военным, отдавшим всю свою жизнь служению Отчизне. Генерал-майор Александр Жданко имел множество наград и был для дочери авторитетом и примером во всём. Ерминия отчаянно хотела быть на него похожей, но офицером стать не могла, хотя семейная легенда гласит, будто она едва не сбежала в детстве защищать Порт-Артур. Повзрослев, Ерминия не забыла о своих надеждах послужить родине. Она отучилась на курсах сестёр милосердия и намеревалась попасть на Балканскую войну.
Впрочем, порывы генеральской дочери понять можно, матери она лишилась рано, а воспитанием девочки занимался отец, когда не был занят на службе, и мачеха, кузина её родной матери. Естественно, по отцу она скучала и старалась не огорчать, поэтому с детства привыкла не хныкать, мужественно переносить все невзгоды и жить по совести. Благодаря мачехе появилась у Ерминии и подруга – золовка её Ксения Брусилова, ставшая непосредственным инициатором начала большого, но трагического приключения Ерминии Жданко.
У Ксении был младший брат Георгий Львович Брусилов, предложивший однажды Ерминии, которую все ласково звали Мимой, отправиться в увлекательное путешествие из Санкт-Петербурга в Александровск-на-Мурмане с заходом в европейские порты. На самом деле Георгий Львович направлялся в экспедицию по пути Норденшельда из Атлантического в Тихий океан на шхуне «Святая Анна», однако в столь опасное приключение он Ерминию брать не планировал. Она же, зная о дальнейшем маршруте «Святой Анны», питала тайную надежду как-нибудь уговорить капитана взять её с собой и дальше.
Ерминия Жданко заручилась согласием родителя на поездку и с радостью отправилась навстречу своему приключению. Конечно, она и предположить не могла, чем закончится экспедиция. На шхуне она вовсе не собиралась вести праздную жизнь. Из дневника Георгия Брусилова следует, что девушка оказалась настоящим моряком, да ещё каким, она превосходно и с огромным удовольствием стояла на руле, не жаловалась и не капризничала.
В общем-то, путешествие было весьма занятным, но в Александровске-на-Мурмане вдруг оказалось, что часть экипажа решила выйти из дела из-за недоразумений с инвесторами похода, дядей Георгия Брусилова и его женой. Ещё несколько участников экспедиции отказались от участия в опасном проекте. Среди них был и судовой врач. Уж этим шансом Ерминия не могла не воспользоваться. Тут же Мима заявила о своём намерении не оставлять экспедицию без должной медицинской помощи. Она телеграфировала отцу о своём намерении продолжить путешествие. Александр Жданко инициативу дочери не одобрил, но предоставил ей право сделать самостоятельный и осознанный выбор. Мима, конечно, отправилась в путь, сказав, что поступает так по велению совести.
Трагический финал
28 августа 1912 года «Святая Анна» отправилась в свой путь. В команде было 23 человека, среди них капитан Брусилов, штурман Альбанов и ещё пять профессионалов. Остальные были энтузиастами без должного опыта. В последний раз «Святую Анну» видели в Югорском шаре в начале сентября, когда члены экипажа отправили свои письма телеграфом. Тогда Мима написала о том, что стала шить себе сама, составила список необходимого продовольствия и уже приступила к выполнению своих обязанностей врача, хотя серьёзных больных на тот момент у неё не было. О дальнейшей судьбе шхуны станет известно позже из записок штурмана Валериана Альбанова. Кстати, идея вести дневники всеми членами экипажа принадлежала Ерминии.
Валериан Иванович написал о том, что 5 октября шхуна прочно вмёрзла во льды севернее Ямала, а спустя 11 дней начала дрейфовать в сторону севера. Экипаж не особенно был обеспокоен подобным положением вещей: провизии хватало, топлива было в достатке. Они планировали перезимовать и к лету освободиться из ледяного плена. Ерминию все любили, она часто командовала на камбузе, сама подавала чай в гостиной, вела документацию, делала фотографии и чувствовала себя прекрасно. Позже в записках матроса Конрада найдётся упоминание о том, что девушка была внимательна к каждому, но никого из команды не выделяла, относилась ко всем с ровным дружелюбием.
В декабре девушке пришлось несладко. Экипаж слёг из-за того, что все отведали мяса белого медведя. Ерминия и сама чувствовала себя не слишком хорошо, но продолжала за всеми ухаживать, поила бульонами, кормила кашками, уговаривала и убеждала не падать духом. Капризнее всех оказался Георгий Брусилов, он переносил болезнь тяжело и мог в порыве гнева даже запустить тарелку в своего врача. Девушка, которой на момент начала путешествия исполнился 21 год, не роптала, она была терпелива и заботлива.
Тем временем лето долгожданного освобождения не принесло, шхуна продолжала свой дрейф на север и оказалась в проливе между Новой Землёй и Землёй Франца Иосифа. Топливо и керосин почти закончились, запасы продовольствия оскудели, а в апреле 1914 года ссора между Брусиловым и Альбановым привела к тому, что последний вместе с 13 членами экипажа покинул судно. Ерминия Жданко, считавшая себя не в праве оставить пост судового врача, осталась на «Святой Анне». Покинувшие судно ещё несколько дней видели шхуну, а потом она исчезла навсегда. Все члены экипажа считаются пропавшими без вести. Из тех, кто ушёл с судна, выжили Альбанов и матрос Конрад, оба они избегали разговоров о пропавшей экспедиции.
Находка туфельки в северных широтах позволила сделать вывод о том, что шхуна могла дрейфовать вовсе не по тому маршруту, который выстроили учёные. И каким-то образом она оказалась в районе острова Рудольфа. Однако, кроме туфельки, найденной в месте, где ей совсем не полагалось быть, больше никаких следов «Святой Анны» до сих пор не найдено. Несомненно, все оставшиеся на шхуне члены экипажа погибли и среди них – отважная Ерминия Жданко, которая до последней минуты жизни сохранила верность своему долгу.
