Святой Благоверный князь Александр Невский. Первый среди равных.
Я один стою в зале собора Святой Софии. За стенами храма остывает день, тени вечера сгущаются, а в храме светло, как днём. Владыка Спиридон зажег свечи и всего больше их возле образа Богоматери с младенцем на руках — владыка знал, куда я пойду молиться. Спиридон — доброй души человек и тверд характером. Бывает, поговоришь с ним и на душе легче станет, как гора с плеч упала. Когда шведы приходили обратить нас в латинскую веру и вышли мы биться с ними, то уже и не чаяли живыми вернуться: и дружина невелика была, и помощи не пришло, и рыцари шведские в прочную железную броню закованы. Силы мало у нас супротив них было. Но как владыка Спиридон благословил нас на бой сей, так и открылось мне: не в силе Бог, но в правде. А правда с нами была. В этом духе ушли в бой, с ним и победили. Да как победили! Будто сам ангел Господень на нашей стороне бился!
В пустом храме хорошо и спокойно, нету никакой суеты и кажется даже, в этой тишине молитва слышнее доносится ко Господу. Оставив суетные мысли за дверьми притвора, в молитвенном смирении вновь прошу победы. Не для себя прошу, не за тем, чтобы имя моё воссияло ареолом мимолетной славы и обожания. Нет. За всю Русь молюсь, ибо тяжелее нынешних времён она ещё не знала. И не попусти Бог, если когда-нибудь узнает.
Непостижимо разуму моему, почему народ русской речи и православной веры с таким ожесточением губит себя в усобицах. Князья с боярами все никак не договорятся. Как дети малые, погрязли в спорах, будто не видят, что враг уже на пороге. Будто неясно им неразумным, что никаких богатств отсюда они на тот свет они не возьмут, никакой власти туда не заберут, чтобы так биться за них до последней капли крови.
Объединимся — тогда победим, порознь же нас раздавят. Многим затуманило глаза вражеское золото, верят лживым обещаниям, что де шведы пришли бы, и коли я б их пустил, то и торговля наладилась бы, и свободнее под властью иноземцев дышаться бы стало. А тем, кто меня на вече винил, что я зазря шведов прогнал, так сказал: «Я и впредь так буду делать!» Какие разные лица у народа были. Одни приветливые, ласковые. Другие злобные, только поддайся, сразу разорвут. Прогнал меня тогда Господин Великий вольный Новгород.
Недолго вольничать ему пришлось. На следующий год вновь старый враг пришёл, но уже под новой личиной. Явились немецкие рыцари и много «чуди» ещё с собой привели. Ни у кого уже на этот раз не было заблуждений, что они с оружием торговать пришли. У Новгорода отобрали Тесов на Луге и свою крепость воздвигли. А сосед Псков ещё больше страданий перенес, там Изборск и сам Псков заняли. Новгородцы тогда одумались и к отцу моему Всеволоду послали помощи просить. Отец им брата Андрея отправил, они же меня хотели. Тогда отец согласился и послал меня к ним.
Быстро освободили Псков — медлить было нельзя. Вернули Тесов Новгороду, до чудских земель дошли. Но зверя в железной броне это не остановило. Новгород шумел, волновался, гудели окрестные народы. Приплелись в Новгород обескураженные язычники-лесовики из чуди и летголы, босые и голодные. Со слезами рассказывали они, как рыцари их деревни пожгли, как лесной народ по пещерам прятался, чтобы беду перетерпеть. А немцы, найдя с собаками тайники их, стали выгонять их удушливым огнем; кто из тайников выбегал, тех мечами рубили, а детей на копья подхватывали и в тот огонь бросали.
Чтоб быстрее было, мы конными явились к Ижорскому бугру, ко крепости Копорье. Без всякой жалости и колебаний расправились с засевшими там рыцарями. Жестоко расправились, до последнего ливонца, ибо нет и не может быть пощады такому зверю; а примкнувшим к ним за золото — и подавно.
На пустынной оледенелой равнине Чудского озера мы свели счеты. Было то ранней весной. Возле урочища Узмень, у древнего Вороньего камня нарушилась величавая тишина берега Чудского. Разразились лязг железа, грохот и крики. Железный рыцарский клин врезался в наше войско и напирал, чтобы разделить его надвое и разбить. И когда из под глухих шлемов взлетели победный вой и ликующие крики «Санте Мария!», тут-то мы и ударили вместе с братом Андреем двумя свежими ратями. Ошеломленные немцы пустились в повальное бегство. Кони их бесились, роняли всадников. Одних мы догнали и добили. Других поглотило проснувшееся Чудское озеро. Треснул лёд, вздыбилась ледяная равнина и уже не выпустила инородцев на берег. Побоище заставило латинян забыть о мечте обратить Русь к латинству.
Но другой зверь с востока хищно тянет свои когти на Русь. Он гораздо сильнее рыцарей и смелее, нам его не одолеть. Имя его — Орда. Их глава зовёт меня и завтра я еду к нему; вновь на смерть еду. Отче, как меня ты прежде берег, сбереги и теперь.
