Долго не везло Александру Васильевичу Суворову на боевых скакунов. Одному в бою ядро оторвало голову, второго после смертельного ранения Суворов пристрелил сам. Третий оказался глуп, «всё таращил глазюки и шугался каждого выстрела».
Зная о проблеме «безлошадного» командира, донские казаки выбрали в табуне самого лучшего скакуна и привезли его в ставку Суворова.
Долго ходил Александр Васильевич вокруг Мишки, так звали коня, а в конце, улыбнувшись, сказал:
«Спасибо донцы, по душе мне пришёлся ваш конь-огонь».
Порой окружающим казалось, что Суворов и Мишка понимают друг друга без слов, турецкие ядра, пули, ятаганы все было Мишке нипочем.
Однако под Измаилом шальная пуля серьёзно ранила Мишку в ногу. Армейские доктора, коновалы, и знахари из солдат, все оказались бессильны, пришлось Мишку списывать с довольствия.
С первой же оказией Александр Васильевич распорядился отправить Мишку в своё новгородское имение Кончанское. Старосте он написал: —
—«Посылаю тебе Мишку, моего верного боевого товарища, по ранению отправленного в отставку, с содержанием в имении на полном пансионе».
По распоряжению Суворова староста каждый день писал отчёт о здоровье и настроении Мишки.
На закате лет Александр Васильевич, часто вспоминал своего скакуна, и говорил, что лучшего коня для войны после Буцефала и Мишки мир уже никогда не увидит.
«Спасение генерал-аншефа А.В. Суворова гренадёром Степаном Новиковым в сражении при Кинбурне 1 октября 1787 г.»
К.И. Кеппен.
