Статья New York Times «Религия большевизма». Опубликована 11 января 1918 г.
«Рождественские праздники прошли тихо. Несмотря на борьбу с религией и сильный снегопад, русские всех сословий упрямо отмечали этот праздник. В течение этих дней я поговорил со многими юдьми, и все они обеспокоены будущим России. Все они были озабочены разгадыванием тайны будущего России. Одним из моих собеседников был журналист, наделенный пытливым умом и тщательно следящий за военными сводками. Во время демократического съезда он говорил мне о том, что страна развалилась. Теперь же он называет большевизм новой религией, подобной раннему христианству, для которого была характерна фанатичная вера и ожидание апокалипсиса.
Сам журналист этот отнюдь не большевик. По его словам, разница между ранним христианством и большевизмом состоит в том, что последний — исключительно материалистичен, и поэтому, в отличие от христианства, вряд ли он сможет долго просуществовать. Однако за время своего существования большевизм, безусловно, многое изменит.
Несомненно, что большевизм как массовое движение обладает некоторыми религиозными качествами. Мне вспоминается один железнодорожный рабочий. Почти библейскими словами он рассказывал мне о том, что большевизм принес его душе успокоение, хотя сам он и сомневается в конечных результатах всего происходящего.
Даже та речь, которой пользуются большевистские агитаторы, имеет сходство с языком священнослужений. В этом новом массовом движении есть и сила, и невероятный накал страстей, свойственных радикальным сектам, и этого не может не заметить никто, кто хоть немного знаком с Россией. Большевизм как идея сулит беднякам рай на земле, и это объясняет и его быстрое распространение, и детскую иррациональную веру последователей этого движения».
Перевод «Проект 1917».
