Стал бы Лифарь профессором или открывателем?
Этого мы не узнаем. Но к наукам его тянуло:
💬 Я … с трепетом проходил мимо величавого, спокойного, кирпично-красного здания университета Св. Владимира, и с жаром готовился к университету всю весну… Правда, что теперь это был уже не «Киевский Университет Святого Владимира», а всего на всего советский ВУЗ, двери которого были широко распахнуты для всего полуграмотного пролетариата, но это мало умеряло мой пыл…
💬 В назначенный день, я, все волнуясь каким-то почти религиозным страхом, явился в университет и сразу упал с своих заоблачных высей. Достаточно было посмотреть на моих будущих «коллег», чтобы понять, во что превратился университет: многие из них не имели никакого понятия об умножении и делении, проваливались на самом простейшем сложении и вычитании – и их зачисляли в студенты.
📖 Лифарь знал своего экзаменатора. Он был типичным интеллигентом, бывшим главным творцом революции, в итоге напуганным и перешедшим в лагерь отрицания революции.⤵️
💬 … не смея нарушить новых инструкций, стал задавать мне совершенно детские вопросы. Я посмотрел на него и понял трагедию моего бывшего учителя, бывшего либерала-народника; понял и свою трагедию – и не мог ни слова вымолвить: глаза мои наполнились обильными слезами, и я убежал – убежал в буквальном смысле слова, опрометью, без оглядки, из того «храма науки», в котором меня – после моих бессонных трудовых ночей – спрашивали, сколько будет шестью шесть, почему человек дышит и сколько всех частей света…
Источник: «Страдные годы» С. Лифаря
