Облик главного храма Спасо-Воротынского монастыря прост и в то же время монументален. Это воплощённый архитектурный аскетизм, характерный для Древней Руси. И сохранение храма на Калужской земле действительно можно считать чудом. О художественной ценности этого собора и всего монастырского ансамбля Спас-на-Угре заговорили ещё в императорской России. Так, известный архитектор и историк русского национального зодчества Михаил Тимофеевич Преображенский ещё до революции отмечал: «Соборная церковь Преображения Господня — однопрестольный, холодный каменный храм. Его можно отнести к уникальным храмам второй половины ХVI столетия».
Типологически храм — «восьмерик на четверике», при этом нижний куб массивен, а восьмерик, хоть и широк, но приземист, из-за чего возникает ощущение, что шатровый верх «растёт» прямо из крыши четверика. Подобное решение мы можем увидеть, например, в знаменитой церкви Петра Митрополита в Переславле-Залесском или у Никольской шатровой церкви в Балахне. Кстати, история русского зодчества знает примеры, когда шатёр поднимается от четверика вообще безо всякого восьмерика; таковы, например, Успенская церковь Брусенского монастыря в Коломне и Ефимьевская в Кирилло-Белозёрском монастыре.
А теперь рассмотрим архитектуру самого храма. Плоскости фасадов разделены пилястрами. Трёхчастное членение увенчано ложными закомарами — кокошниками, зрительно отделёнными от четверика карнизом. Центральный кокошник укрупнен по отношению к боковым. Килевидный рисунок повторяют и декоративные элементы восьмерика. Перспективный портал — едва ли не единственное украшение южного фасада. Причём перспектива, по сути, чисто номинальна — «уход в глубь» лишь намечен, храмоздатели и здесь не гнались за усложнением внешнего вида. Фактически из плоскости стены игрой светотени выступает лишь верхний киль портала. Над ним — киот и окно без наличника. Всё предельно просто. Апсиды выглядят, можно сказать, монументально. Их симметрия очевидно нарушена оконцами южной апсиды, однако то ли зодчих в данном случае симметрия не волновала, то ли решение вызвано некими неизвестными нам конструктивными элементами южного фасада, ныне утраченными. Стройная пирамида шатра контрастирует с приземистым восьмериком. Покрытие сплошное, грани не отмечены какими бы то ни было рёбрами. Переход на восьмигранный же световой барабан — простая перемычка. Главка покрыта муравлёным лемехом, придающим ей элегантный, даже ювелирный вид. Внутренний вид собора, в принципе, характерен для современных ему шатровых храмов России. Основной объём бесстолпный, внутреннее прстранство его едино (так что деление фасадов пилястрами и фальшзакомары, как бы отсылающие к древнерусским крестовокупольным храмам, здесь — чисто внешняя атрибутика). Расположение ассиметрично по трём стенам, кроме восточной, где находится иконостас, оконные проёмы наполняют здание необходимым дневным освещением. Вместе с тем света внутри храма не в переизбытке: умеренность — золотое правило древних зодчих.
Для каменных шатровых храмов характерно последовательное сужение кверху раскрытых во всю высоту объёмов: четверик-восьмерик-сужающийся шатёр, замкнутый небольшим подкупольным барабанчиком. При правильном оформлении (роспись и убранство не должны вступать в конфликт с этим приёмом!) эффект получается головокружительный.
В ХIХ архимандрит Леонид (Кавелин) писал о Преображенском храме: «Церковь сия не имеет себе подобия в Калужской губернии…» Это действительно так, вместе с соседним Введенским храмом Преображенский уникален для Калужской области, других шатровых церквей ХVI-ХVII веков на Калужской земле просто-напросто не сохранилось.
Журнал «Православные Храмы. Путешествие по Святым местам». Выпуск №211. 2016 г.
