Перед вами некогда знаменитый на всю
Первопрестольную «Соловьиный дом» на углу
Воздвиженки и Никитского бульвара, снесенный в лужковскую эпоху, в 1997 году.
Почему «соловьиный»? В XIX веке здесь
располагались репетиционные комнаты Большого и Малого театров, разыгрывались спектакли с участием Михаила Щепкина и Павла Мочалова. В доме находился также музыкальный салон звезды русской сцены Марии Львовой-Синецкой, который посещали Грибоедов, Пушкин, Гончаров. Здесь же жил очень популярный в ту эпоху композитор
Александр Варламов, создавший в стенах дома 85
романсов — «Белеет парус одинокий», «Горные
вершины» на слова Лермонтова, «Скажи, зачем
явилась ты», «Что отуманилась, зоренька ясная»,
«Зачем сидишь до полуночи» – каждое сочинение было событием. Здесь же гостил Ференц Лист. Здесь же Михаил Чехов имел театральную студию.
Два нижних этажа дома на Никитском бульваре
были построены еще в конце XVIII века, в XIX—XX
столетиях здание надстраивалось. Изначально
дом принадлежал князю Якову Шаховскому,
автору известных «Записок». В начале XIX века
новый владелец, князь Сергей Голицын, открыл
здесь литературный салон, в котором читал свои
«Думы» Константин Рылеев. В 1820-е годы домом
владел Федор Кокошкин, директор Императорских театров.
Соловьиный дом – это название родилось очень
рано, но настоящие театралы предпочитали ему
иное название – «кокошкинская академия». Дом
чудом уцелел в пожаре 1812 года. Широкие ворота
с Калашного переулка вели во двор, полный
казенных театральных и частных карет. От
большого дома крылья флигелей полукругом
смыкались у погоста церкви Бориса и Глеба.
Гудели колокола соседнего Крестовоздвиженского монастыря. 1996 год – последний в истории Соловьиного дома.
Отселенный и окруженный глухим забором, он еще несколько лет ждал решения своей участи и был обрушен за два часа до приезда Бориса Ельцина на закладку новой часовни перед зданием Министерства обороны. «В порядке
благоустройства территории», как писалось в
отчетах. И никогда никто из исследователей
будущих поколений не получит возможности
заглянуть в его нераскрытые тайны, восстановить
пушкинские, грибоедовские, а где-то и
екатерининских времен интерьеры, удержать
ускользающие тени пушкинских знакомцев.
