Сергей ГОРНЫЙ
При всем уважении к труженикам-шоферам, надо признаться: разве их замечают, разглядывают? Они действительно часть машины, необходимое прибавление к колесу руля, какой-то живой аппарат, что-то отвечающий, — но серый, невидный. Лица ведь, человека, — строго говоря, — мы не замечаем.
Господи! Как это было иначе когда-то. Помню извозчика с круглой окладистой бородой. Он был богаче других. Лошадка была чистенькой, караковой. Бока лоснились. Полость была пышной, даже какой-то голубой, вроде бархатной. Ему разрешалось становиться впереди, там, где стояли «свои кучера». И он подавал красным гусарам, желтым кирасирам, выходившим в шинелях, таща палаш, из парадного подъезда. Иногда и кой-кому из нас, студентов — «почище», если бывал случайно свободным: подъезд был не людным. А саночки попроще — стояли сзади.
Помню другого извозчика, тоже с такою круглою бородой, похожего (мы их даже путали, — только при ближайшем рассмотрении выяснялось, что он совсем другой) — стоял он всегда на углу Колпинской. Помню третьего, похожего на козла, угрюмого. Помню мальчишку ушастого в большой шапке. Все они были разные. — Да что говорить? Жизнь тогда была теплее, пристальнее — и тише. У нас было время приглядываться к ней с лаской — и все замечать — и все запоминать.
Из рассказа «Извозчики» (1935).
______________________________
М. Гермашев (Бубело). Сани.
Подготовка публикации: ©Зеленая лампа, 16.06.2023
