«Сопровождать нас в Каффу император прислал одного из своих надежных людей. Это бывший русский офицер, превратившийся в настоящего эфиопа – Е.Сенигов. Негус подарил ему участок земли в Дауро, неподалеку от Аддис-Абебы, и часто приглашал в свой дворец. Там он познакомился с красавицей амхаркой, которая вскоре стала его женой». Так писал известный немецкий путешественник Ф.Бибер в 1905 году в Аддис-Абебе, готовясь к своей знаменитой экспедиции в «страну царей-богов».
Согласно автобиографии Е.В. Сенигова, сохранившейся в одном из дел Архива внешней политики России (АВПР), он родился в 1872 году в обеспеченной дворянской семье. Закончил реальное училище в Петербурге, затем в 1892-1894 годах учился в Московском Алексеевском военном училище, откуда был выпущен подпоручиком и направлен в Туркестанский линейный батальон, в Ферганскую область, где служил с 1894 по 1897 год.
Выйдя в отставку, в 1898 году Сенигов в составе военной миссии отправился в Эфиопию. Там он поступил на службу к эфиопскому императору Менелику II. Последний отправил Сенигова к наместнику Каффы Вольде Гиоргису, покорителю этой провинции. Причиной такого странного, на первый взгляд, назначения было стремление Менелика иметь незаинтересованных европейских свидетелей своих завоеваний перед Европой – свидетелей, которым вынуждены были бы верить колониальные державы. Так Сенигов получил в Каффе должность начальника правого крыла армии Вольда Гиоргиса и в этом качестве в апреле 1904 года сопровождал известного немецкого путешественника Фридриха Бибера, которого в Европе считают «открывателем Каффы».
Плененный африканской природой, Сенигов решил навсегда поселиться в Эфиопии и задался целью создать на одном из островов озера Тана нечто вроде «демократической коммуны».
Евгений Всеволодович был не первым европейским энтузиастом усовершенствования нравов и общества путем возвращения к «простой» и «естественной» жизни на лоне природы. Именно этим Эфиопия привлекала русского офицера и его предшественников – французских сен-симонистов Эдмона Комба и Мориса Тамизье, хотя Сенигов вряд ли знал об их существовании. Сам он был не сен-симонистом и даже, пожалуй, не столько народником, сколько толстовцем. Он одевался в эфиопские одежды, женился на эфиопской девушке и жил с ней в обычной хижине, считая европейские постройки, которые уже начали появляться в Аддис-Абебе, ненужными излишествами, равно как и европейский обычай носить обувь.
Известно, что он хотел добиться самоокупаемости своей общины, разводя табак в своем имении и сбывая его через русских подданых, купцов из Дагестана Ханафи Магометова и его брата Хаджи, которые вели торговлю эфиопским табаком. В первые годы жизни в Аддис-Абебе Сенигов активно занимался созданием коммуны, отдавая этой затее все деньги, которые он зарабатывал как художник. Как отличный рисовальщик, он пользовался большим успехом среди придворной знати и среди европейцев, живших в эфиопской столице. Однако затея с коммуной не заладилась. Художник начал много ездить по стране, собирая легенды, записывал со слов стариков рассказы о местных обычаях и традициях, много рисовал.
Его толстовские прожекты кончились, как и следовало ожидать, полной неудачей, но эта неудача не озлобила его и не заставила видеть ее причину в тупости и безнравственности окружающих, как это часто бывало с его предшественниками в деле реформирования общества и морали. Увлеченный художник-самоучка и страстный, Евгений Сенигов во всем оставался дилетантом, но был человеком честным и бескорыстным.
Роковые превратности ХХ века не обошли стороной ни Россию, ни Эфиопию, ни самого Сенигова. В 1921 году он выехал из Эфиопии в Россию, но был задержан англичанами в Египте, и, как писал он сам в апреле 1924 года, «я жил с 21 по 23 год в дороге, с 23-го бедствую в Москве». Дальнейшая судьба Сенигова неизвестна. Некоторые его картины попали на вечное хранение в Музей антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамера) РАН, там же хранится и его эфиопский дневник. Будем надеяться, что новые разыскания прольют свет на жизнь этого своеобразного человека.
