Второй храм в честь Вознесения Господня закончили постройкой в 1808 г. Многие трудности выпали на долю этих храмов в послереволюционное время. В послевоенном Рыбинске Вознесенско-Георгиевская церковь — единственный действующий храм.
Пятиглавая Вознесенская церковь находится к северу от более ранней Георгиевской, давшей название кладбищу. Она построена в 1808 г, а расширена в 1877. Вознесенская церковь проста и непритязательна, как большинство кладбищенских храмов. Ее композиционное ядро – увенчанный патиглавием двухсветный бесстолпный четверик. К нему примыкает с востока большая апсида, а с запада – трапезная и возведенная в 1808 году трехъярусная колокольня. Углы четверика и апсиды трапезной округлены. Облик храма усложняют присоединенные в 1870-е годы к северной и южной стенам четверка обширные приделы. В наружной отделке здания доминируют приемы классицизма. Центр северного южного фасадов выделен ризалитами, завершенными треугольными фронтонами. Прямоугольные окна вписаны в филенки и увенчаны небольшими замковыми камнями. Горизонтальные членения фасадов представлены надоконной тягой и двухъярусным карнизом. Интерьер Вознесенской церкви украшает резной пятиярусный иконостас, нижние ярусы которого относятся к концу XVIII века. Два его верхних яруса обработаны в ложнорусском стиле конца XIX века. На стенах четверика сохранилось поновленная живопись первой половины XIX века.
По книге: Борисова Н.С. «Города Верхневолжья. Рыбинск — Мышкин — Пошехонье»
Построена по проекту архитектора С. А. Воротилова в 1790-1811 годах, в последующие годы расширена за счёт боковых пристроек. С советское время была единственным действующим храмом города.
Церковь Вознесения Господня на старом Георгиевском кладбище была построена по прошению священно-церковнослужителей рыбинской соборной церкви и приходских людей. Они пожелали, имея каменную Георгиевскую церковь, которая «для помещения в праздничные дни народа теснаи к служению в зимнее время неудобна, т.к. холодная, сделать её тёплою, а новую построить пространнее той георгиевской и обратить в летнюю». По благословению архиепископа Ростовского и Ярославского Арсения (Верещагина) в 1790 году была выдана храмосдательная грамота на возведение церкви. В те годы при Спасо-Преображенском соборе готовились масштабные строительные работы по сооружению новой соборной колокольни, заготавливались строительные материалы, но приходские люди по вышеназванным причинам решили выстроить в первую очередь новый храм на городском кладбище. Для проектных работ работ и последующего архитектурного надзора за строительством был приглашен уже известный нам в связи с проектированием соборной колокольни архитектор посада Большие Соли (ныне пос. Некрасовское) купец Степан Андреевич Воротилов, работавший в те годы в Рыбинском уезде.
Все работы по кладке стен, сводов новой церкви планировалось завершить в строительный сезон 1792 года. В феврале этого года строителями церкви старостой купцом Алексеем Шонгиным и купеческим сыном Иваном Быковым был заключен договор на изготовление и установку пяти железных глав, стропил, крестов и «яблок» к ним. Подрядчиком выступил цеховой города Ярославля кузнечных дел мастер Семён Чувалдин, который обязался «сделать пять глав железных по фасаду, означенному на плане во всём сходно без всякой замены, также и на настоящей церкви купол весь покрыть железом, желобье и сливы сделать железные». Всю работу он должен был сделать летом, но начал её 1 марта, изготовив заранее «вчерне главы с дугами, крюками и всем креплением… со всевозможным старанием и прочно, кресты и яблоки сделать и штропила для церкви заготовить». Далее «оные главы на шеипоставить и укрепить, также коробками обшить порядочно, равным образом купол по стропилам железом покрыть заблаговременно, не доводя той работы до осенних дней». При этом «все работы производить под присмотром нанятого архитектора Костромской губернии, Нерехотской округи посаду Большие Соли купца Степана Андреева Воротилова и что с него к прочности или к выгоде материалов приказано будет сделать, в том мне Чувалдину во всём его слушать ни в чём не противоречить».
Неожиданная преждевременная кончина архитектора в ноябре 1792 года задержала производство работ в следующий строительный сезон. Только в декабре 1793 года строителями заключается очередной договор на отделочные работы со штукатурных дел мастером ярославской Яковлевской слободы крестьянином Афанасием Солиным. В мае 1794 года ему предстояло начать работы и закончить их к сентябрю этого же года. Согласно контракту, он обязывался «новопостроенную церковь… оштукатурить снаружи и обелить и где по плану назначено… сделать лепную работу без всякой отмены, также в счёт нашей работы оштукатурить изнутри в олтаре, настоящей и трапезе, самым лучшим мастерством… вокруг свода сделать карниз». В этот же строительный сезон заключается ещё один контракт с уже известным нам подрядчиком кузнечных дел мастером из Ярославля Семёном Чувылдиным. Он должен был закончить кровельные работы на новопостроенном храме и колокольне, непременно начав их в сентябре месяце. В случае задержки строители имели право отдать подряд другому мастеру, что объяснялось близостью осенних дождей. Чувалдин обязывался «перекрыть олтарь и трапезу по железным стропилам, сделать сливы и подзор, на колокольне главу или шпиц поставить, что им и рассудится и сделать в окнах колокольни железные решетки, какие на плане положены». Любопытно, что «чёрное листовое железо», применяемое на кровельных работах подрядчик обязан был «выкрасить снизу маслом с сажею, а сверху сперва грунтом, потом ярью медянкою». Вот вам пример антикоррозийной обработки того времени.
В 1795 году все наружные работы по возведению Вознесенской церкви были закончены: новый храм был полностью оштукатурен, перекрыт новым железом. Далее требовались работы по устройству его интерьеров, установке иконостаса и «прочему благолепию присущему храму Божиему». Но эти работы были временно приостановлены так как все средства и материалы были привлечены к строительству новой колокольни Спасо-Преображенского собора, которое продолжалось в 1796-1804 годах. Этот факт лишний раз свидетельствует о значении, которое придавалось возведению новой архитектурной доминанты города и его звуковому символу.
В 1804 году работы в Вознесенской церкви продолжтлтсь. В этом строительном сезоне был изготовлен и поставлен на место иконостас главного алтаря, а в трапезной был установлен иконостас и освящён в ноябре месяце придел в честь Благовещения Пресвятой Богородицы. История появления этого придела послужила поводом для рассмотрения в консистории особого дела. Оно началось летом 1805 года после рапорта соборного протоиерея Петра Львова, который после осмотра строящегося Вознесенского храм предложит духовному начальству рассмотреть вопрос, связанный с устроенными в его трапезной приделами. Излагая суть дела, он сообщал, «что там имеются два придела, один из которых уже освящён, а для второго — установлен иконостас и сии приделы весьма стеснили трапезу, так, что помещения народного осталось только в длину 6 аршин, собрания же бывают и когда не малые». Соборный протоиерей задаёт вопрос: «как поступить с последним приделом неотделанным приводить в украшение или по причине тесноты упразднить вовсе?».
Однако духовное начальство, разбирая проблему, вдруг выяснило, что при выдаче храмоздательной грамоты в ней вообще не было упоминания ни о каких приделах в трапезе храма. Сразу же был задан вопрос строителям: «кто благословил их устройство?». По справке консистории оказалось, что в 1804 году рыбинский купец и фабрикант Лаврентий Алексеевич Попов в своём прошении на разрешении освящения Благовещенского придела написал, что «устроен он по словесному дозволению преосвященного Арсения», а вот о втором приделе в том «прошении ничего написано не было». Задержка со строительством церкви имела свои последствия. За это время сменился правящий архиерей, скоропостижно скончался в апреле 1804 года настоятель собора протоиерей Михаил Васильевич Соснин, куда-то исчезли документы и чертежи. Всё это выяснилось в процессе рассмотрения дела. Новому настоятелю собора протоиерею Петру Львову было предложено лично обмерить все размеры трапезной, приделов и проходов.
В те годы трапезная Вознесенской церкви не имела широкой современной арки, а соединялась с храмом через «красные двери» в центре стены, по бокам которых было свободное пространство, где и расположили приделы. На южной стороне купец Лаврентий Попов на свои средства устроил Благовещенский придел, который в 1804 году освидетельствовал Югской Дорофеевой пустыни строитель иеромонах Арсений, найдя, что «устроен он на приличном месте и украшен благолепно». В сентябре этого года придел был освящён рыбинским протоиереем Петром Львовым. В 1805 году на левой, северной, стороне трапезной был устроен второй придел в честь ростовских чудотворцев. Действительно, при незначительных размерах самих приделов — ширина лицевой части каждого иконостаса составляла около двух с половиной метров и длина 3,6 метра — между ними оставался проход в храм шириной чуть более двух метров. В каждом алтаре было по одному окну и по два — в каждом приделе «за иконостасами». Придельные иконостасы имели на лицевой стороне по два места для икон, а на повороте по боковой стене — три места.
Рассмотрение дела закончилось в августе 1806 года, когда духовное начальство, учитывая замечание настоятеля рыбинского собора о том, что «упразднение неосвящённого придела может вызвать неудовольствие прихожан», дозволило приготовить придел к освящению. В конце декабря этого года был получен указ на его освящение в честь Ростовских Чудотворцев Воскресенского собора города Мологи протоиереем Иоанном. Но по неизвестным причинам этот указ так и будет не выполнен, в формулярных ведомостях последующих лет придел будет отмечаться как неосвященный.
Инициативу строительства Вознесенской церкви поддерживал тот же купец Лаврентий Алексеевич Попов, который в те годы занимал должность городского головы. При его участии был установлен иконостас главного алтаря, а в декабре 1806 года лично он вместе с церковным старостой Гавриилом Тюменевым приглашает из Романовского уезда известного позолотчика крестьянина Василия Шилова для окончательной отделки главного иконостаса. Заключенный договор содержал определённое условие работы мастера. Говорилось, что «подрядился… иконостас резной вызолотить на полимент самым лучшим мастерством, так чтоб оное золочение было ни мало не хуже зделанной мною позолоты иконостаса в Рыбинской Соборной Никольской тёплой церкви нижнему ярусу… если же я Шилов не зделаю против Никольского иконостаса, то подвергаю себя вычету из договорной суммы 500 рублей».Подрядчик обязывался новый иконостас разобрать и «где резная работа есть, а именно царские врата, карнизы, дорожники, лошки, столбы, капители, базы, клейма и протчее по приличеству без всякого опущения вызолотить… По отделке паки собрать на место поставить и если где клейма поломаны окажутся склеить, а ежели где штук не хватит новые сделать не требуя за сие доплаты». Особо оговаривалось золочение «резьбы дорожников, карнизов», которые нужно было «золотить под колер, а прочие приличные места зделать по золоту… на оном же иконостасе по гладким местам… выкрасить по масленому грунту называемое тело краскою, тёмного или светлого перлового цвета, какой им Градскому Главе с товарищи разсудится и по краске покрыть масляным лаком». Употребляя лучшее полузолотниковое золото, мастер «за оное золочение должен был получить 2600 рублей, из которых 100 рублей служили ему наградой за работу». По заключении контракта подрядчик должен был приступить к работе по золочению иконостаса в январе, а закончить её к 25 сентября 1807 года.Сохранился план, снятый с иконостаса Везнесенской церкви по требованию духовного начальства в 1806 году. На нём надпись, что иконостас имеет в местном ряду восемь икон, включая южную и северную двери, а высоту он имел в четыре яруса.
Аварийное состояние Георгиевской церкви, её перестройка в 1807-1809 годах вновь отодвинули сроки освящения построенного Вознесенского храма, которое состоялось только 11 мая 1811 года по благословению архиепископа Ярославского и Ростовского Антония (Знаменского), прописанному в резолюции ЯДК от 3 мая того же года.
Размеренная служением заупокойных литургий, панихид, отпеваний жизнь кладбищенских храмов «нарушалась» усердием доброхотных жертвователей, которые делали значительные, и не только денежные, вклады «на помин усопших сродников», жертвовали церковные облачения, утварь, желая украсить церковь Божию. В 1845-1846 годах Вознесенская церковь была украшена на средства благотворителей стенной масляной росписью, исполненной в традициях того времени в виде отдельных живописных клейм и «живописной уборки». На своде церкви можно было увидеть традиционные композиции избранных чтимых двунадесятых праздников, среди которых непременно выделялось храмовое изображение Вознесения Господня. Поверхность западной стены стены занимало традиционное изображение Страшного суда, а в простенках окон северной и южной стены были изображены фигуры святых, среди которых выжное место занимали Московские святители.
В 1876 году на средства купца Павла Щербакова «согласно желанию жертвователя» церковь Вознесения была расширена за счёт пристройки с северной и южной сторон храма двух симметричных боковых помещений. Инициатором строительства был церковный староста Николай Тюменев, который в этот период выступил с предложением полного обновления Вознесенской церкви. На его средства был сделан капитальный ремонт интерьеров с обновлением стенной живописи и переделан главный иконостас. Были упразднены и разобраны приделы Благовещенский и неосвящённый Ростовских Чудотворцев, а помещение трапезной соединено широкой аркой с основным объёмом храма. Освящение обновлённого храма было совершено 22 января 1878 года настоятелем Спасо-Преображенского собора протоиереем Иосифом Ширяевым. В праздник Сретения Господня им же был освящён Екатерининский придел, устроенный с южной стороны храма в боковой пристройке. За труды в должности церковного старосты и пожертвованные средства на возобновление Вознесенской церкви потомственный почётный гражданин Николай Ионович Тюменев был награждён в 1880 году золотой медалью на Александровской ленте.
В 1886 году, когда храмы Георгиевского кладбища получили самостоятельность, обнаружилось, что в приходе, имевшем однопрестольную зимнюю Георгиевскую церковь, не было достаточно помещения для служения ранней Литургии зимой. Вновь староста Николай Тюменев подаёт прошение в ЯДК на расширение придела при Вознесенской церкви с целью устройства в нём отопления для «совершения ранних обеден». Для этого предполагалось придельный алтарь расширить за счёт ризницы храма, сделав дополнительную пристройку в два с половиной аршина и устроить с запада отдельный вход с крыльцом. Эти небольшие переделки, по мнению старосты, не меняли фасада храма и позволяли сделать вместимость придела более чем в 50 человек, что было достаточным для ранних богослужений. Резолюция архиепископа Ярославского и Ростовского Ионафана (Руднева) на этом прошении былв краткой и лаконичной: «Указанное в сем прошении признаю полезным и разрешаю». В своём рапорте спустя три года благочинный рыбинского собора протоиерей Иосиф Ширяев сообщил, что «расширение и устройство входа произведено давно и в сем приделе идут юогослужения».
Поздние пристройки церкви Вознесения существенно исказили первоначальный силуэт храма. Традиционное расположение на одной оси колокольни, трапезной и двусветного четверика, вкупе с не менее традиционным пятиглавием не сразу привлекут внимание, (тем более, что с другой стороны от дороги видно нарядное здание железнодорожного вокзала). А жаль! Архитектура гармонична, грамотна и практически лишена явных провинциализмов, целиком находясь в рамках раннего классицизма, на момент проектирования храма вполне современного. Продумана каждая деталь фасада, начиная от ниш, в которых размещены прямоугольные окна в простых рамочных наличниках с миниатюрными замковыми камнями.
Углы всех частей храма мягко скруглены. Средняя часть северной и южной стен четверика выделена раскреповкой во всю её высоту. Этот приём подчеркивает вытянутость вверх и без того стройного здания. Его усиливают венчающие центральные раскреповки небольшие треугольные фронтоны, перекликающиеся с аналогичными во втором ярусе колокольни. Расположенные между двумя карнизами фронтоны кажутся наследниками ложных закомар допетровского периода. Интересной деталью является и верхний ярус стен храма. Фактически это своеобразный аттик, скрывающий основание свода и делающий стену ещё более высокой.
Если мысленно убрать поздние пристройки, перед нами предстанет лёгкий силуэт храма с устремлённым ввысь четвериком, на котором торжественно высится на гранёных барабанах стройное пятиглавие, которому вторит и усложнённое завершение колокольни. Этот акцент можно объяснить желанием зодчего и его заказчиков-строителей создать запоминающийся силуэт храма, хорошо читаемый из города. Напомним, что церковь располагалась тогда далеко за городским выгоном и невысокими постройками пригородных слободок.
Интересен этот храм будет искусствоведам и историкам архитектуры, особенно интересующимся творческим наследием талантливого архитектора-самоучки Степана Андреевича Воротилова, работы которого на рыбинской земле подтверждаются архивными документами. В церкви Вознесения можно встретить некоторые архитектурные приёмы, широко использовавшиеся в его постройках 1780-х годов.
В 1912 году по прошению церковного старосты В. Г. Девяткина духовная консистория разрешила произвести в кладбищенские церкви «по примеру других городских храмов электричество, учитывая, что присутствующая в городе Рыбинске электростанция это позволяет сделать без особых затрат». По подсчётам старосты, на проведения электричества к «четырём церковным паникадилам и арматура для его устройства будет стоить около 400 рублей, а ежегодное пользование не превысит расхода при освещении восковыми свечами». Надо сказать, что каждый храм, проводящий у себя электричество, по определению Священного Синода от 1899 года, обязан был уплачивать особый налог по 25 копеек с каждой электрической лампочки в пользу епархиального свечного завода. В следующие 1913-1914 годы церковь Вознесения получила водяное отопление, и богослужения здесь стали совершаться и в зимнее время. На его устройство были использованы 7000 рублей, оставшихся от кошельковых доходов церкви за 1907-1909 и 1911 годы.
По материалам: А. В. Михайлов: Храмы и культовые сооружения Рыбинска. Рыбинск, 2014. Стр. 91-95. https://sterh1973.livejournal.com/293462.html
