#МОНАРХИ
Русский царь в столице Франции
Визит Петра I в столицу Франции состоялся в рамках его большого двухлетнего «турне» по Западной Европе. В этот вояж 44-летний царь отправился спустя почти 20 лет после Великого посольства — своего масштабного путешествия по Старому Свету под видом бомбардира Петра Михайлова.
Второй визит 1716–1717 годов оказался более скромным. Однако Петр I посетил такие крупные города, как Данциг, Гамбург, Утрехт, Амстердам и Париж. При этом во Франции царь побывал впервые — король Людовик XIV прежде вежливо отказывал Петру I.
Среди причин, по которым русского царя не пускали в Париж, историки выделяют как прошведские настроения «короля-солнца», так и финансовые трудности, с которыми столкнулось государство французов к концу XVII века.
Но кончина Людовика XIV в 1715 году и приход к власти де-юре его правнука Людовика XV, а де-факто — регента Филиппа II, герцога Орлеанского, стали предпосылкой к установлению официальных дипломатических связей русского и французского государств.
Когда русский государь отбывал из Санкт-Петербурга 24 января 1716 года в свое второе европейское «турне», уверенности в том, что поездка в Париж состоится, среди царского окружения не было. Тем не менее 10 апреля 1717 года (по старому стилю) Петр пересек границу Французского королевства и направился в город Дюнкерк. Планы визита держались в тайне и королевский двор о намерениях царя был уведомлен лишь в марте, за месяц до прибытия.
Истинные цели визита в Париж, которые ставил перед собой Петр I, были французам неизвестны. Герцог Орлеанский приставил к царю камер-юнкера по фамилии де Либуа, чтобы выведать эту информацию. Де Либуа позже писал, исходя из собственных наблюдений, что русскому монарху было важнее узнавать новое и путешествовать, нежели вести серьезные деловые переговоры. А если Петр I и вел таковые, то делал это за «стаканом вина».
Француз в своих суждениях оказался прав, но лишь частично: Петр I считал, что дипломатические переговоры с французской стороной могли облегчить выход из изнурительной Северной войны со Швецией, однако он испытывал неподдельный культурный интерес к могущественной европейской державе. Его любознательность и увлеченность военными и гражданскими технологиям Запада лишь подогревали желание отправиться в столицу Франции.
