Особое значение царская администрация уделяла колонизации Мильской и Муганской степей. Крупным мероприятием стало орошение и освоение Мугани, которую власти надеялись превратить в базу промышленного хлопководства. К 1916 году планировалось завершить орошение всей её территории и обеспечить расселение в этой зоне до 100 тыс. человек. Проводимые правительством работы, а также принятый в 1912 году специальный закон «Об отводе казенных орошенных участков в Муганской степи», носили явно протекционистский характер, предоставляя переселенцам существенные льготы в условиях землепользования и имущественных правах.
Однако здесь экономические интересы царского правительства тесно переплетались с политическими. Когда до канцелярии главноначальствующего по гражданской части на Кавказе дошла весть о намерении некоторых богатых мусульман «обратить свои капиталы (в миллионах рублей), вместо нефтяной промышленности, на устройство хлопковых фабрик, с тем, чтобы разведение хлопка сосредоточить на Муганской степи», то канцелярия не замедлило оповестить бакинсого губернатора, «что заселение означенной соседней с Ираном степи мусульманским населением является с политической точки зрения совершенно недопустимым и что в политических видах эта степь должна быть заселена… русскими людьми…». Аналогично было и в отношении Мильской степи. В отчёте о состоянии Елизаветпольской губернии за 1901 год, указывалось, что заселение русскими Мильской степи, «отвечая современным государственно-экономическим запросам, будет иметь и серьёзное политическое значение, ибо между Закавказскими провинциями, населёнными магометанами шиитского вероисповедания, и единоверною им Персиею пройдёт широкая полоса, заселённая коренным русским элементом…»
Фото: Русские поселенцы в Муганской степи (начало XX в.) Прокудина-Горского
