Проходят столетия, и люди забывают свое прошлое. Немногие сегодня вспомнят о боярине Михаиле Романове, убитом в Пермском крае задолго до расправы над его потомками в 1918 году.
Эта история началась в 1600 году, когда Россией правил Борис Годунов. Будучи первым царем не из рода Рюриковичей, он боялся более родовитых и популярных Романовых. В начале XVII века под предлогом несуществующей попытки покушения на Годунова были арестованы все сыновья Никиты Романова, в том числе 40-летний боярин Михаил — дядя будущего первого царя из рода Романовых.
Михаил Романов занимал пост стольника и окольничего. Вместе с братьями он являлся любимцем московских жителей. В июне 1600 года он был схвачен и отправлен в Пермский край. Годунов повелел уморить боярина, и его привезли в деревню Ныробку (ныне поселок Ныроб). Обладая выдающейся физической силой, Михаил в последний момент в отчаянии взял и отшвырнул возок, в котором его доставили, но поделать уже ничего не мог. Его посадили в яму и приковали толстыми цепями к столбу так, чтобы он не мог даже ходить. Почти два года длилась его мученически медленная смерть. Местные жители жалели узника и посылали детей с едой и водой, так вопреки ожиданиям стражи, он долго не умирал от голода. Тогда те начали искать причину странной живучести Михаила и схватили этих детей. Не желая оставаться здесь еще на одну зиму, стражники умертвили боярина.
После избрания Романовых на царство, Михаил Романов (племянник) повелел перенести останки в Москву и захоронить их в древней родовой усыпальнице, которая располагается в Новоспасском монастыре. С тех пор Михаил стал одним из самых почитаемых в России мучеников, его называли «ныробским мучеником». По сей день его цепи хранятся в Ныробе и каждый день к ним приходит множество людей. В начале 20 века планировалось канонизировать мученика, но сделать это не успели из-за переворота. В наше время вновь заговорили о канонизации. В 2013 году в Новоспасский монастырь доставили цепи Михаила, а также презентовали о нем книгу. Таким образом память о боярине Михаиле все же жива.
