Пётр Маркович Ко́шка 🇷🇺 (1828—1882) — матрос, участник Синопского сражения и обороны Севастополя в годы Крымской войны, легендарный лазутчик.
Выходец из крепостной семьи с Подольской губернии, он с детства был активным и самостоятельным. Помещице, владевшей крепостными, это не нравилось, и в 1849 году она избавилась от юноши, отправив того в рекруты. Впрочем, есть другая версия: Кошка участвовал в крестьянском волнении и оказался в поле зрения полиции. Так или иначе, попал он на Черноморский флот и служил на линейном корабле «Ягудиил», на нём застав и начало Крымской войны, приняв участие в Синопском сражении.
С началом осады Севастополя команды многих кораблей перевели на берег — от устаревшего парусного флота толку в противостоянии на море не было, и моряки стали существенным подкреплением для защитников. Сражался матрос Кошка на батарее № 15 лейтенанта Авива Перекомского, добровольцем участвовал в 18-ти вылазках и ходил в стан неприятеля в одиночку, отличившись своими инициативными действиями, храбростью и находчивостью при захвате пленных.
Байки про матроса Кошку обгоняли действительность в народных преданиях, а также в прессе, исторической и художественной литературе, а потому иногда сложно различить, что реально, а что нет в подвигах Кошки. Ходила, например, история вылазки к французам, когда он взял посреди ночи и пробрался в их лагерь, чтобы стащить варёную говяжью ногу; а потом ещё и посреди дня и коня увёл, которого впоследствии продал, чтобы пожертвовать деньги со сделки на памятник погибшему товарищу — матросу Шевченко Игнатию. Ещё были истории вроде того, как Кошка в одиночку, имея при себе один лишь нож, взял в плен сразу троих французов, а однажды даже под вражеским огнём добрался до вражеской позиции, к самой траншее, и вырыл закопанное тело русского сапёра.
Самая известная легенда рассказывает, что в какой-то момент в траншею рядом с вице-адмиралом Корниловым упала бомба, вот-вот готовая рвануть, и лихой матрос незамедлительно её отбросил в сторону, чем спас жизнь командиру. Тот, вне себя от радости, принялся нахваливать спасителя, а тот и ответил: Доброе слово и Кошке приятно. Сейчас это полноценная поговорка, и многие относят её появление прямо к временам Крымской войны, но на самом деле ещё Владимир Даль в 1853 году упоминал несколько иной вариант присказки: Добрый привет и кошке люб. И тут очень вероятно, что Пётр Маркович невольно популяризировал ещё более ёмкий и привычный уху вариант старой истины. И, конечно, нельзя не упомянуть, что увековечил образ матроса и Лев Толстой, сам участвовавший в той войне, в своих «Севастопольских рассказах». Толстой, в частности, вспоминал о том, как раненый Пётр Кошка, когда командование велело всем войскам отступать из Севастополя, плакал, но не от боли. А от того, что приказ к тому времени погибшего адмирала Нахимова «Стоять до самой смерти!» оказался не выполнен.
Было ли всё именно так? — прямо скажем, как минимум часть из перечисленного звучит похоже на преувеличения и поздние версии, но даже такие байки говорят о том, что это был по-настоящему смелый и самоотверженный лазутчик.
Достоверно же можно говорить о том, что Кошка был дважды ранен: В вылазке во второй половине января 1855 года ранен штыком в живот, но вскоре поправился; августе 1855 года легко ранен ещё раз — в руку. В январе 1855 года, вскоре после награждения Георгиевским крестом, Кошка был удостоен унтер-офицерского звания квартирмейстера.
После войны Пётр Маркович вернулся в родные края, вскоре женился на местной крестьянке, через год у них родился сын, и бывший лазутчик с большим удовольствием занимался крестьянским трудом. В 1863 году, в связи с польским восстанием, был мобилизован во флот и оставался на службе до 1873 года. Потом же стал объездчиком в казённой лесной страже местного лесничества.
Увы, своей смертью ему умереть было не суждено: В феврале 1882 года Кошка спас двух девочек, провалившихся под лёд, чем сильно подорвал здоровье. Вскоре он скончался от горячки, оставшись в народной памяти героем и легендой Крымской войны.
