Духов Девич монастырь находился на территории нынешнего городского Преображенского собора, который строился как главный храм этой обители. В документах он известен как «Духов, при острожском большом рву, в одной версте от города», то есть современного «Городка».
Документов, свидетельствующих о времени основания этого монастыря, не сохранилось. Первый историк Курско-Белгородской епархии Н.П.Сенаторский связывал его возникновение с началом массового бегства православного населения Украины и Белоруссии, спасавшегося от национально-религиозного гнета Речи Посполитой. В частности, он писал следующее: «Известно, что берега Десны, Сейма, Псла с притоками были усеяны пустынниками, выходцами из-за Днепра, спасавшими свою жизнь и веру от притеснений унии. Тогда же были основаны, в большинстве своем на средства казны, Белогорский Миропольский, Ахтырский Троицкий, Обоянский Знаменский, Духов Путивльский, Холковский Старооскольский монастыри».
Отец Иаков Левитский в своем труде утверждал, что «Духов девичь монастырь уже существовал в 1595 году, при Феодоре Ивановиче, сыне Грозного царя. В том 1595 году выдана была подтвердительная грамата относительно принадлежности монастырю Псельской мельницы, а в 1597 году выдана была другая грамата о том, чтобы не брать на городскую работу крестьян этого монастыря. В смутное время самозванцев (1604-1613 гг.), по причине разорений Путивля, монастырь пришел в упадок».
В грамоте царя Михаила Феодоровича от 1621 г. упоминается имя самой первой известной нам игуменьи этой обители – старицы Дарьи. П.М. Строев в своих фундаментальных «Списках настоятелей…» называет следующих настоятельниц:
«Сиона (…), строительница, в марте 1652.
Анна, 1653 и 1654 март.
Феотиния, 1657-1658.
Анисия [Батоврина], 1659-1679.
Анисия, 1700 и 1701.
Досифея, 1738».
В 1617 г. здесь был заложен новый каменный соборный храм, и поныне украшающий город. «Здание это строилось монастырем на счет казны, равно как и другие, принадлежащие тому монастырю церкви». Как видно из грамоты Петра I, одновременно с собором в монастыре возводились каменная «келья и около монастыря ограда». Упомянутая в единственном числе келья, вероятно, должна была служить покоями для игуменьи. Каменная ограда с воротами частично сохранилась до наших дней.
Собор был заложен еще в 1617 г., однако в «Сметном описании Путивля» 1670х гг. значится: «а в том земляном валу … монастырь во имя Сошествия Святого Духа церковь деревянная строенья Государева». Чем объяснить то, что за прошедшие 60 лет после начала строительства собор так и не был построен?
Возведение храма шло тяжело и долго, поэтому ему было суждено явиться типичным примером долгостроя: «… то ли через недостаток средств, то ли потому, что монастырь был девичьим и Путивльские воеводы его игнорировали, строительство собора продолжалось до конца ХVII века».
В грамоте от 1683 г., данной царевичами Иоанном и Петром Алексеевичами и правительницей Софией Алексеевной, говорится, что на строительство было отдано «с нашего Государева двора для монастырского и церковного строения хоромное строение и заборы» (напомним: еще в 1671 г. Алексей Михайлович собирался лично выезжать на рубежи государства для участия в войне с поляками, для чего и было приказано строить в Путивле царский дворец; однако, планы царя изменились, и начатое строительство так и не было завершено).
Поворотный момент наступил в 1697 г., когда у игуменьи Анисии лопнуло терпение, и она пожаловалась самому Петру I. Царь ответил на жалобу своей грамотой, которая хранилась в ризнице собора (была «…писана славянским языком на свитке в четверть аршина в ширину и один аршин четырнадцать вершков в длину»).
В документе указывалось лицо, препятствовавшее стройке. Это был «стольник и воевода Степан Тимофеевич Клокачев», который вредил игуменье, стремясь свести с ней свои личные счеты. По его вине указанные выше «хоромное строение и заборы» с незавершенного дворца полностью сгнили. Воевода, «кроме того, для строения в тот монастырь не … [давал], по прежним Государевым указам и грамотам, строителей и досмотрщиков, а так же не велел выдавать жалованья на свечи, на ладан и на вино церковное, которое было определено по складам в Путивле с кабацких и таможенных сборов».
Содействие царя сыграло решающую роль в завершении столь долгого строительства. «Вскоре после этой грамоты в следующем 1698 или 1699 году было докончено постройкой каменное здание Путивльского Духово-Девичьего монастыря, так долго строившееся чуть ли не две трети столетия». На рубеже XVII – XVIII вв. с окончанием соборного храма и возведением надвратной церкви-колокольни, окруженных каменной оградой, завершилось (в основных чертах) формирование монастырского комплекса, уцелевшего до наших дней с незначительными переделками. «Благодаря царскому вмешательству все строительные работы в монастыре окончательно завершены в 1707 году, перед приездом Петра I в Путивль (царь побывал в Путивле во время Северной войны осенью 1708 года)».
В период расцвета Свято-Духов монастырь представлял собой довольно живописный комплекс различных строений. Главными акцентами в нем были соборный храм и церковь-колокольня над святыми вратами. Кроме этих зданий некоторое время существовала еще деревянная двухэтажная церковь с приделами в честь Иоанна Предтечи (в верхнем ярусе) и Архангела Михаила (в нижнем). Помимо церквей были еще здания сугубо утилитарного характера: каменная игуменская и деревянные сестринские кельи, трапезная с поварней, мастерские и т.п. Все это было обнесено кирпичной оградой, конфигурация которой с северной и северо-восточной стороны повторяла линию городского вала. Вне ограды находились неоднократно упоминаемые в описях монастырские сады. Пока Путивль играл роль пограничного города, его оборонные сооружения стесняли пространство обители; когда же этот статус был утрачен, и валы начали срывать, а рвы засыпать, тогда некоторые монастырские сооружения начали появляться и вне ограды. Их следы на рубеже ХIХ-ХХ вв. наблюдал И.М.Рябинин.
Помимо вышеперечисленных благодеяний, царь Петр I пожаловал монастырю бронзовое высеребренное паникадило, которое сохранилось до наших дней (до ремонта 2005-2006 гг. оно находилось в центральной части собора, а в конце 2006, после варварской «реставрации», было помещено во Введенском приделе).
Паникадило представляет собой фигурный стержень с четырьмя дисками, к которым крепятся изящные криволинейные ветви, оканчивающиеся канделябрами на подставках в виде блюдец. Ветви с канделябрами чередуются с чисто декоративными, завершающимися стилизованными объемными изображениями райских деревьев. Некоторые ветви служили подставками для литых голубей с распростертыми крыльями (изначально их было от шести до восьми, до недавнего времени сохранялись два, а после «реставрации» 2006 г. не уцелел ни один). Центральная ось паникадила увенчана маленькой декоративной церковкой, на восьмиконечном кресте которой имеется надпись, указывающая имя мастера, а также время и место сооружения: «M.MARTIN MARGRATE IN NIRINBERG ANNO 1692» – М[астер] Мартин Марграт в Нюрнберге, в лето 1692.
Хотя паникадило изготовлено за рубежом, оно имеет чисто русский вид. В частности, церковка на его вершине сделана в стиле московской «пламенной архитектуры» ХVII в.: она имеет луковичную главку и традиционную «горку кокошников». Нижняя часть паникадила украшена круглым прорезным шаром с изображением двуглавых орлов. «Это дало исследователям основание предположить, что в Нюрнберг предварительно направили «абрис», то есть чертеж люстры», исполненный местными мастерами.
Вне всякого сомнения, Петр I сыграл решающую роль в окончании каменного строительства в обители. Такое заботливое отношение царя, не особенно жаловавшего монастыри, к провинциальной обители «…имело определенные политические причины, о чем свидетельствует дальнейшая история заключения тут царевны Софии».
Вот мы и коснулись интереснейшей путивльской легенды о пребывании здесь царевны Софьи Алексеевны. Местные предания гласят, что в 1698 г., «…после второго стрелецкого бунта Петр I сослал царевну Софью в Путивль, заточив ее в девичий Святодухов монастырь. Ее поселили на первом этаже надвратной церкви в келье справа от ворот. По приказу Петра она пребывала «под крепким караулом»». И.М.Рябинин указывает, опираясь на народные предания, «…что царевна пробыла здесь весьма малое время, так как опасались, чтобы она и здесь не могла произвести восстания между малороссийскими казаками, а потому и перевели ее опять в Московский Новодевичий монастырь, где и постригли ее под именем Сусанны».
Хотя ни один из источников прямо не утверждает этого факта, все же попробуем, отбросив скептицизм и предубеждения, найти рациональные зерна в этом предании.
Келья, которую называют местом заточения царевны, сохранилась и до сих пор. Она находится в первом ярусе колокольни, прямо под алтарем надвратной Крестовоздвиженской церкви. Проем Святых врат делит первый этаж на две неравные части – восточную, меньшую часть, занимает та самая келья, а в западной части с 1770 по 1862 гг. находилось Путивльское Духовное Правление.
Легендарная келья имеет толстые стены и перекрыта зеркальным сводом. С северной стороны имеется единственная дверь и зарешеченное окно. Такое же окно находится и на южной стене. С востока сквозь слои побелки просматривается заложенный кирпичом арочный проем. В юго-восточном и юго-западном углах имеются небольшие парные ниши. Сейчас здесь находится помещение для сторожа, каких-либо элементов декора или вещей, представляющих историческую ценность, не сохранилось.
При обзоре архитектурных деталей Крестовоздвиженской церкви не может не броситься в глаза, что в первом ярусе только на окнах описанной кельи есть вмурованные в стены кованые решетки (тогда как окна остальных помещений таковых не имеют), словно тут хранили что-то ценное или содержали важную персону. Хотя, вполне возможно, что решетка появилась здесь намного позже.
Некто Дунин А.А., земский статистик, в самом начале ХХ в. побывавший в Путивле, оставил любопытные записи, опубликованные в «Русской Старине» за 1908 г. В частности, завершая свой рассказ о Путивльском Молченском монастыре, он пишет следующее: «Не касаясь массы других исторических достопримечательностей Молченского монастыря, скажем несколько слов о «часах царевны Софьи».
Когда вы вступите за монастырскую ограду, все время слышите мелодичный, «серебряный» бой башенных часов. Сначала это приятная мелодия; но скоро вы замечаете, что она повторяется чересчур часто: часы отбивают каждую минуту; с непривычки эта музыка начинает надоедать, и, наконец, вы обращаетесь к монаху с недоумеющим вопросом:
– Что это такое?
– А что? – усмехается монах. – Часто бьют? Да, все это спрашивают… А потом он, по обыкновению, расскажет и историю часов.
До 1770 года в Путивле был Свято-Духов монастырь…. Вот в этом-то монастыре и была заключена Петром – в нижнем этаже колокольни – царевна Софья Алексеевна. Разгневанный, но всегда и во всем изобретательный Петр, отправляя сестру в заточенье, сказал ей на прощанье, что он пришлет ей «подарок на память о нем». Софья, конечно, хорошо знала своего брата и не ждала от него ничего доброго. Между тем, Петр выписал из Амстердама часы, отбивающие каждую минуту, приказал отправить их в Путивль и поставил под окном несчастной узницы – чтобы она каждую минуту помнила о Петре. И царь достиг своей цели: царевна не находила покоя от братова подарка ни днем, ни ночью и, просыпаясь, с ужасом вскакивала с кровати и вслушивалась в эти неумолимые «динь-динь-динь!». С закрытием Святодуховского женского монастыря часы были отданы в мужской Молченский.
Вплоть до революционных потрясений 1917 г. в путивльском соборе, в числе прочих святынь, был выставлен для всенародного поклонения восьмиконечный золотой крест с частичками мощей 33 святых. На обороте, внизу, была сделана надпись церковно-славянскими буквами, обозначавшая время его сооружения – 1701 г.
Церковный староста, Иван Матвеевич Рябинин, сообщал следующее: «О кресте существует предание, что он пожертвован в Духово-Новодевич монастырь царевною Софьей … такая святыня, как 32 частицы святых мощей (заметим, что среди святых, частички мощей которых находились в данном кресте, ни один не был славянского происхождения – прот. А.Ч.), только и могла быть сосредоточена у такого лица, как дочери Алексея Михайловича».
В настоящее время многочисленные мощевики, а также прочие реликвии имеются даже в провинциальных и сельских храмах, однако в XVII –XVIII вв. крест, подобный путивльскому, был большой редкостью. Грекофильские настроения отца Софьи – царя Алексея Михайловича – общеизвестны, поэтому поток греческого духовенства, приходившего на Русь за милостыней, в его царствование особенно возрос. «В благодарность за щедрое подаяние духовные лица, приезжавшие из Греции, привозили в дар Государю и его семейству частицы святых мощей, … после этого является правдоподобным, что упомянутые мощи и дорогой крест мог принадлежать именно царевне и мог быть пожертвован ею монастырю». Относительно даты на кресте «1701», можно сказать, что «…царевна Софья могла в память своего пребывания в путивльском монастыре оставить тому монастырю сию святыню».
В описываемой келье находилось «полукресло…, высокая спинка которого по средине обита кожею, а ножки имеют в конце разлатые». Современный исследователь Арцыбашева Т.Н. сообщает, что «в Курском Архиве хранится опись древних икон, утвари и богословских книг колокольного храма путивльской Преображенской церкви, сделанная в 1924 г.: под № 136 «кресло царевны Софьи»».
Ценным памятником того времени была книга «Беседы Симеона Полоцкого» 1681 г. издания. Ее передали в «Путивльский Духово-Девичий монастырь по указу Великого Господина Святейшаго Кир Адриана архиепископа Московского Всероссийского и всех Северных стран патриарха, из келейных книг бывшего старца Сильвестра Медведева».
Объяснить простой случайностью появление такого раритета в стенах женского монастыря нельзя. Почему престарелый патриарх Адриан озаботился издать указ о передаче этой книги именно в Духов Новодевичий монастырь? Как мы увидим ниже, Медведев имел самое прямое отношение к путивльским обителям, но не к Духову монастырю, а к Софрониевой пустыни, где принял постриг, потому более логично было бы пожертвовать книгу именно в последний монастырь. Медведева казнили в 1691 г., патриарх Адриан умер в 1700, значит, книга попала в Путивль в период между двумя этими датами. Можно предположить, что это произошло именно тогда, когда здесь томилась Софья. Возможно даже, что она сама просила патриарха передать ей какую-либо из книг, принадлежавших ее уже покойному соратнику.
Не подлежит сомнению, что столичный Новодевичий монастырь практически с самого начала своего существования пользовался широкой популярностью и известностью, в то время как путивльская обитель занимала довольно скромное положение в иерархии русских монастырей. Ввиду этого не слишком фантастическим может выглядеть следующее предположение: после стрелецкого бунта Петр тайно сослал (впрочем, ненадолго) свою сестру в Новодевичий монастырь в Путивле; практически все исследователи, занимавшиеся данной проблематикой, принадлежали к столичным кругам ученых, поэтому под словами «Новодевичий монастырь» они автоматически подразумевали московскую обитель.
Согласно преданию, Софья содержалась «под крепким караулом». Возможно, для того чтобы запутать сторонников сестры, вынашивавших планы по ее освобождению, Петр I приказал отправить узницу подальше от столицы, вместе с тем объявив официально о том, что она содержится в московской обители. Этой «секретностью» можно объяснить факт отсутствия упоминания «Путивльского периода» жизни царицы в исторических документах.
За недостаточностью прямых исторических доказательств, предание пока остается преданием, хотя для многих исследователей и краеведов оно является непреложной истиной. Например, наш современник, сумчанин Г. Хвостенко, пишет, что и после заточения «…София не сломалась. Плела и тут, в келье паутину сговоров против Петра. Кто был ее сообщниками, курьерами, порученцами – это знают только стены Крестовоздвиженской церкви. Как и другие тайны тех мрачных и трагических времен».
На основании приведенных выше примеров мы убедились, что на протяжении почти всего XVII в. Путивльский Духов монастырь назывался «Новодевичьим», и это неоспоримый факт. Ввиду этого вполне логичным может быть предположение, что это имя было усвоено именно новой, каменной обители, строительство которой началось в 1617 г. Где же тогда был «Старый девичий» монастырь? Вероятно, он находился где-то неподалеку и был деревянным; когда же началась стройка каменной обители, то ее стали называть «Новый Девичий монастырь» в отличие от «Старого».
Путивльские монастыри, некоторые из которых были основаны беженцами, в дальнейшем и сами оказывали помощь переселенцам с Украины, которые спасались от униатских преследований. Так, в 1638 г., «…бежали из Малороссии от гонения ляхов на православную веру целых два монастыря, Густынский и Ладанский, и нашли себе приют в московских пределах по воле государя» (отметим, что первый монастырь был мужским, а второй – женским, приписным к первому). Беглецы, намереваясь попасть в Московию, не могли обойти Путивль стороной. После долгих скитаний, будучи ограбленными поляками, иноки и инокини достигли Путивля. Монахов поселили в Молченском монастыре, а сестры с игуменией Елисаветой Летинской и «…с отцом их духовным игуменом отцом Мефодием, в Духовском девичьем монастыре». Там все они и оставались до царского указа 1639 г. о выделении им земли под новый монастырь в городе Алатырь (который, кстати, и до сих пор называется «Киево-Никольский Новодевичий монастырь»).
Ко времени бытия Духова женского монастыря относятся три могильные плиты, найденные при ремонте собора в 1899 г. Ввиду того, что они были вделаны в стену собора по указанию старосты И.М.Рябинина, эти замечательные памятники сохранились до наших дней (выше мы писали о надгробной плите «мнимого князя Василия» и приводили слова М.Г.Халанского, свидетельствующие о схожести плиты с Городка и соборных надгробий).
«На сохранившихся кусках плит читаются великолепною вязью слова – на одной: «Лета 7151 (1643), июня 25 дня претавися раба Божия инока схимница Прокла». На другой плите такою же вязью выбиты слова: «Лета 7153 (1645) апреля 12 дня преставилася раба Божия девица Евдокия». Эти надписи окаймлены узором, имитирующим веревочное плетение. Третье надгробие не имеет надписей, кроме двух букв «Б» и «А». Ее так же украшает «…бордюр, одинакового типа с предыдущими, характерный для всех путивльских надгробных камней, в том числе и для камня князя Василия».
Без преувеличения, самой яркой фигурой в истории Духовской обители была игуменья Анисия. Строев П.М. указывает в своих «Списках» имена двух игумений этого монастыря с таким именем: против первой стоят даты «1659-1679», а против второй – «1700-1701». Эти имена объединены фигурной скобкой, за которой стоит надпись «одна?». Имена «Анисия» идут одно за другим, между ними, несмотря на почти двадцатилетний разрыв, нет других имен. Скорее всего, это была одна и та же игумения Анисия Батоврина, а даты показывают, в каких годах она была упомянута в доступных Строеву документах (в пользу этого предположения свидетельствует приведенная выше надпись на соборном колоколе 1695 г.).
Самым выдающимся памятником, оставшимся от былого монастырского ансамбля, бесспорно, является соборный храм. Изначально он задумывался как строго симметричное здание: к центральному квадратному объему с востока примыкала апсида, с других сторон его опоясывала галерея-аркада (первоначально открытая, как мы сейчас можем видеть в городском Молченском монастыре, а потом сделанная глухой). Эта симметричность была нарушена, когда с северной стороны возвели «…ближе к концу XVII в. Введенский боковой» придел, служивший «теплым храмом» (а возможно и трапезной) для монастыря. В этом приделе нашла свое последнее упокоение приснопамятная игуменья Анисия.
При капитальном ремонте собора в 1899 г., во время выемки грунта под помещение для пневматического отопления, был обнаружен провалившийся склеп с захоронением неизвестной монахини. Ее останки покоились в сильно истлевшем гробу, выдолбленном из цельного куска древесины. В нем были найдены совершенно целые четки, внутренность гроба покрывала какая-то черная масса – вероятно остатки монашеского облачения. Присутствовавший при вскрытии захоронения И.М.Рябинин пришел к выводу, что поскольку «…прах этот найден внутри церкви и в склепе, то вероятно он принадлежит какой либо игуменье этого монастыря и при том строительнице оного, так как в древности только строителей церкви полагалось хоронить внутри церкви; быть может игуменье Анисье…. А что это была женщина, то отчасти указывают и найденные там подошвы с каблуками, которые по малой величине своей могли принадлежать только женщине, а не мужчине». Останки были перенесены в другое место придела, «ближе к левому клиросу», где и упокоились навсегда.
Первые две трети XVIII в. прошли для обители тихо, мы почти не встречаем о ней никаких упоминаний в исторических источниках, только Зверинский В.В. указвал, что «в 1722 году монастырь пользовался жалованьем, и в 1738 году известна игуменья Досифея» [89, № 1590]. Обитель жила привычным ритмом жизни, пока не была упразднена во второй половине того же XVIII столетия. Свящ. Левитский сообщал, «что Духов-Девич монастырь упразднен при игуменье Сарре и что монахини этого монастыря переведены в Севский … женский монастырь. Откуда взяты им эти сведения, он не указывает».
Для духовских сестер расставание с местом своего пострига стало настоящей трагедией. Они попытались было забрать с собой наиболее дорогие их сердцу реликвии. Монахини, «…выходя из монастыря, …пожелали унести с собой … [крест царевны Софии]. Но граждане Путивля воспротивились этому, отняли крест у монахинь и вручили его на сохранение соборному священнику, который, опасаясь новой попытки со стороны монахинь взять крест, зарыл его будто бы в землю и там сохранял до тех пор, пока не разъехались все монашки и монастырь был окончательно закрыт» [181, 30]. Приблизительно этим же временем (1764-1770) следует датировать появление одного из списков Молченской иконы в городе Севске.
Итак, Духов Новодевичий монастырь был ликвидирован. Бывшие владения его отобрала казна. Надвратная Крестовоздвиженская церковь-колокольня (с кельей царевны Софии) стала самостоятельным приходским храмом. Память о былом монастыре сохранялась в названии Духовской Слободки, находившейся к северу от собора (после перепланировки города из нее была образована городская Духовская улица, ныне улица Свободы). Хотя прошло уже свыше двух с половиной веков с момента упразднения женской обители, путивляне и сейчас должны быть благодарны ее безымянным сестрам, а так же игуменье Анисье и прочим за то, что они подарили городу столь великолепный и неповторимый храмовый комплекс, памятник архитектуры национального значения, ставший настоящей визитной карточкой города. Недаром именно о нем пишут современные искусствоведы: «Стоит специально поехать в Путивль, чтобы посмотреть на этот небольшой фрагмент архитектуры допетровской России».
В интерьере соборного храма особый интерес представляет уникальный пятиярусный иконостас. Несмотря на чисто русскую композицию и стиль, в его декоре отчетливо видны следы украинского влияния. Это, в частности, следующие особенности: проемы царских и дьяконских врат имеют скошенные углы; над местным рядом сразу идет узкий ряд праздников. В России традиционно делали несколько иначе: местный ряд обычно увенчивался деисусным, над которым находился праздничный, а уже потом пророческий и праотеческий ряды. Путивльский иконостас представляет комбинацию русского высокого тяблового и украинского колонного иконостасов.
Наиболее ценными являются иконы местного ряда. До закрытия храма в 1936 г. их было 6, сейчас 5 (утрачена большая икона святителей). «По заключению Горностаева, члена Императорской Московской Археологической Комиссии по сохранению древних памятников [эти иконы] старее самого здания собора, т.е. старее 1617 года». Вероятно, они перенесены сюда из «Старого Девичьего монастыря».
Интересная деталь: храмовая икона Преображения в местном ряду по стилю письма не имеет ничего общего с прочими иконами этого же ряда, их роднят только размеры. Скорее всего, изначально здесь была икона Сошествия Святого Духа, а когда по упразднении монастыря собор был переосвящен, ее заменили, а может, даже и «записали» – т.е. написали образ Преображения поверх старой иконы. К сожалению, в наше время ни серьезной реставрации, ни исследования этих икон не проводилось. Сейчас даже при беглом взгляде на эти иконы видно, что они срочно нуждаются в квалифицированной реставрации, особенно икона Ветхозаветной Троицы. Она интересна тем, что если рассматривать ее при косом освещении, на ней виден записанный лик с нимбом (праматерь Сарра).
«В заключение следует подчеркнуть, что к настоящему времени на Левобережной Украине вообще не сохранилось иконостасов XVII века, и Путивльский является уникальным хотя бы потому, что он единственный».
История монастыря сложна и запутана, начало ее теряется в глубине веков. Первоначально это был девичий Святодухов монастырь, впервые упоминаемый в документах под 1595 г. В 1617 г. здесь начали возводить каменный собор. Строительство шло долго, продолжавшееся до конца столетия. Наконец, потеряв всякое терпение, игуменья Анисья в 1697 г. пожаловалась на строителей самому Петру Первому, который не только дал необходимые распоряжения, но и назвал поименно виновников: «Стольнику и воеводе Степану Тимофеевичу Клокачеву в Путивль. В прошлых годах Духов девич монастырь и церковь Божия начаты постройкой по нашему государственному указу и на нашу государеву казну. Что первые строители монастыря Левоний Липеванов, Никифор Яцын да Иван Дашков строили монастырь лет с десять и больши, а после них строителями были путивльские дворяне, переменявшиеся ежегодно… И эти строители продолжали постройку лет семьдесят и больши… Между тем ныне, когда достраивается тот монастырь и ограда, нет у каменного дела… ни строителей, ни досмотрщиков, ни единого человека». С горем пополам к 1707 г. все строительные работы в монастыре были наконец завершены. Возник ансамбль, состоящий из ныне сохранившихся зданий. В 1770 году монастырь упразднили, а его постройки передали под городской Спасский собор.
В центре монастыря, за каменной оградой с монументальными воротами, высится белоснежный Спасо-Преображенский собор, увенчанный пятью луковичными главками. Такой тип храма очень характерен для московской архитектуры 17 века. Высотный четырехгранный объем контрастирует с приземистыми папертью, галереей, апсидами, приделом, окружающими его со всех сторон. Несмотря на монументальные размеры постройки, она очень изящна, в духе архитектуры петровского времени. Стены главного высотного объема расчленены узкими полуколонками, окна размещены в два яруса, обрамлены наличниками тончайшей скульптурной работы. Интерьер собора поражает размахом и высотой внутреннего пространства, щедро освещенного многочисленными окнами. Это контрастирует с низенькими затемненными галереями и приделами, окружающими центральный объем и соединяющимися с ним посредством широких арок. Стены внутри побелены, и на этом фоне фантастически красивым, сказочным ковром выглядит пятиярусный иконостас, поднимающийся до самых сводов перекрытия. По композиции он принадлежит к типу русских иконостасов 17 века: горизонтальные карнизы и вертикальные резные позолоченные колонки на темно-красном фоне образуют прямоуголную сетку, в которой размещаются иконы. Мастера внесли в композицию иконостаса некоторые местные черты: царские врата имеют характерный украинский проем со срезанными наискось верхними углами. Виноградная лоза, вьющаяся на колонках и обрамляющая иконы, типична для искусства украинского барокко. В 1907 году иконостас отреставрировали и заново позолотили под наблюдением Императорской Археологической комиссии. На сегодняшний день на Левобережной Украине вообще не сохранилось иконостасов 17 века, и путивльский является уникальным хотя бы потому, что он единственный.
В центре собора на длинной железной цепи висит серебряная люстра, изготовленная в Нюрнберге и подаренная собору Петром Первым. Она имеет явно барочный характер. Его подчеркивает и изысканный рисунок кронштейнов. Нижний шар украшен прорезным орнаментом, очень напоминающим декор украинских ювелирных изделий 17 века. Это дало исследователям основание предположить, что в Нюрнберг предварительно направили «абрис», то есть чертеж люстры, выполненный кем-то из украинских мастеров. Южнее собора расположена надвратная Крестовоздвиженская церковь-колокольня. Это сооружение, ассиметрическое по композиции, построено в 1697-1707 гг. в качестве надвратной церкви Святодухова монастыря. Подобно всем надвратным церквям, она двухъярусная: над западным притвором в качестве надстройки третьего яруса возвышается мощный восьмерик колокольни, увенчанный пологим шатром и небольшой главкой. Двухэтажная пристройка с запада, зрительно уравновешивающая ассиметричность композиции, возведена в 1764 году.
Для этого памятника архитектуры характерны простота, величие и эпическая мощь форм. Лаконичная и даже грубоватая архитектура церкви-колокольни находится в разительном контрасте с изысканностью собора. Но если собор статичен в своем совершенстве, то надвратная церковь обладает сильной динамикой: архитектурные массы нарастают от низенькой апсиды через центральный объем с высокой кровлей и декоративной главкой к восьмерику колокольни. Последняя, кроме чисто культовых функций, первоначально, по-видимому, имела и оборонное значение, о чем свидетельствуют бойницы в основании восьмерика. С этим зданием связана интересная страница истории Путивля. Согласно преданию, после второго стрелецкого бунта Петр Первый сослал царевну Софью в Путивль, заточив ее в девичий Святодухов монастырь. Ее поселили на первом этаже надвратной церкви в келье справа от ворот. По приказу Петра она пребывала «под крепким караулом», но этого ему показалось мало, и в Голландии по монаршему заказу были изготовлены часы-куранты, которые громким однообразным боем отбивали каждую минуту. По приказу Петра их установили под окнами кельи царевны Софьи с тем, чтобы она ни на минуту не забывала о «любезном братце». Однако вскоре Петр понял, что содержать Софью в Путивле небезопасно, так как она могла стать «знаменем» для путивльских стрелецких полков, всегда недовольных и склонных к бунтам. Поэтому царевну из Путивля убрали, а куранты после многих перипетий попали в 19 веке в Молчанский монастырь, где, по свидетельствам современников, ежеминутным боем очень нервировали и хозяев, и гостей, пока их, наконец, не сломали.
Из книги-фотопутеводителя: Вечерский В.В., Луговской А.В. Путивль. Изд-во «Мистецство», г. Киев, 1992 г.
