Приписка
Большая часть жителей Российской империи — крестьяне, мещане, купцы, цеховые ремесленники, потомственные дворяне — относились к сословиям, имевшим самоуправление. Члены духовного сословия и казаки походили более на военных: вместо самоуправления у них было ведомственное начальство. Все эти люди были приписаны к определенным сословным обществам, крестьяне и казаки к сельским, а все остальные — к городским.
Приписка означало лишь то, что эти лица были занесены в списки, которые велись в волостных правлениях, мещанских, купеческих и ремесленных управах. Уже с эпохи Александра II никто не заставлял людей жить там, где они были приписаны (два важных исключения — евреи и казаки на льготе). Если мы, для примера, читаем в старой газете, что в Москве ограбили бухгалтера такой–то фирмы, крестьянина Воронежской губернии Иванова, это вовсе не значит, что Иванов только что или когда–либо пахал землю под Воронежем. Возможно, он не бывал там десятилетиями, а может быть, он даже и родился в Москве.
Надо также понимать, что фабрично–заводские рабочие вообще не составляли сословия. Подавляющее большинство их в приписном смысле являлись крестьянами.
Как получилось так, что миллионы людей были приписаны там, где они не жили и не собирались жить? Всё очень просто — быть членом сельского общества было чуть–чуть выгодно, даже если у тебя не оставалось в деревне ни надельной земли, ни хозяйства, ни дома. В крайнем случае, сельское общество, в отличие от мещанского, было обязано прокармливать своих обнищавших одиноких стариков. С тех, у кого не было дома и земли, сельские общества вообще не собирали деньги, а мещанские общества собирали (хотя и немного). Итак, перечисление из крестьян в мещане было бесполезной процедурой, которая не дала бы ничего полезного, и только зря отняла бы время.
