В мае 1925 года в Каунасе, в Государственном театре Литвы, состоялась премьера оперы «Пиковая дама». «В этой комнате встретились Пушкин, Чайковский и Добужинский», — писал литовский театральный художник Л. Труйкис, который был очевидцем этого заметного события в культурной жизни страны.
Оформлявший спектакль Мстислав ДОБУЖИНСКИЙ на тот момент имел немалый сценографический опыт. В 1924 году он получил литовское гражданство и уехал из советской России в Ригу. Приняв предложение выполнить костюмы и декорации для оперы Чайковского, он с азартом и воодушевлением принялся за работу. На подготовку художественной части ушло несколько месяцев, два из которых Добужинский трудился особенно напряженно: «ежедневно по 7–10 часов». «Считаю это рекордом, — признавался он, — ибо 7 картин и огромное количество холста. Отдаю дань театру: мне даны были все возможности закончить так, как я хотел…»
Премьера прошла с оглушительным успехом. Своим триумфом постановка во многом была обязана таланту Добужинского. «Для всех нас, работников театра, это было нечто необыкновенное, непривычное, невиданное, — отзывался о декорациях и костюмах «Пиковой дамы» литовский актер и режиссер А. Суткус. — Они были настолько художественны, впечатляющи и красивы, что являлись неотъемлемой частью спектакля». По достоинству оценили мастерство Добужинского и восхищенные зрители, которые «впервые здесь в театре аплодировали художнику».
А вот как рассказал о премьере в одном из писем сам Мстислав Валерианович: «Первые акты прошли без всяких аплодисментов… Комната графини вызвала шепот и слабые попытки меня вызвать, но когда открылась Зимняя канавка с шпилем белой ночью (правда, удачно, освещение отличное), вдруг весь театр зааплодировал и заорал. Оркестр перестал, Галаунене [Е. Галаунене — литовская певица, исполнительница роли Лизы. — З. л.] не знала, что делать (она одна на сцене), и я не знал, что делать. Кругом орут, какая-то дама сзади тронула меня за плечо и сказала с волнением: «Спасибо за родные места». Я, как дурак, встал со своего места и поклонился. Это не помогло. Опять встал и поклонился, опять не помогло. Ко мне прибежал тогда Келпша [И. А. Таллат-Келпша — литовский композитор, дирижер. — З. л.] и сказал: «Идите непременно на сцену, видите, что делается с публикой, она не успокоится». … и я вышел под рев. Театр был полон… были дипломаты, министры».
Кстати, и своей работой в частности, и спектаклем в целом Добужинский остался доволен. По мнению художника, «это не посрамило бы и Мариинской сцены!!»
На фото: М. В. Добужинский. 1920-е.
Подготовка публикации: ©Зеленая лампа, 24.05.2024
