Ровно 101 год назад, 28-го октября 1922-го года Сибирская флотилия контр-адмирала Георгия Карловича Старка покинула последний русский порт Посьет и отправилась в корейский порт Гендзан. Это был последний поход русских кораблей под Андреевским флагом.
По дороге на чужбину Георгий Карлович миновал пролив имени своего родного дядьки Оскара Старка, который когда-то в юном возрасте «заразил» его любовью к морю. Расставание с родной землей было особенно тяжелым, а один из офицеров позже так вспоминал эти минуты:
«Утро было мрачное, с сильным холодным ветром, который пронизывал до костей, но я не мог оторваться от удаляющейся родной земли. Там осталось все, чем я жил, все дорогое и святое для меня – Родина. Слезы невольно капали из глаз по щекам и падали на серую боевую шинель. Не выдержав, я упал на колени. Полилась из моих уст горячая молитва и клятва – бороться до конца моей жизни за освобождение моего народа и моей любимой Родины-России. Налетел шквал ветра и силой своей выхватил у меня фуражку из рук и бросил ее в родные воды. Поднявшись, я увидел, что не один я молился. В разных местах на палубе были разбросаны группы молящихся людей. Долго я стоял на палубе, прижавшись к пароходной трубе. Скрылись из глаз последние очертания берегов нашей Родины. Стало пусто на душе».
31-го октября корабли адмирала Старка стали прибывать в корейский порт Гендзан, где ситуацию контролировали японцы. Они не хотели пускать русских на берег и переговоры затянулись. Георгий Карлович понимал, что везти дальше в неизвестность все корабли с тысячами беженцев на борту попросту опасно. Для эвакуации из Владивостока было использовано около 40 военных и гражданских кораблей, в том числе совсем маленькие и малопригодные для выхода в море.
Еще во время перехода в Гендзан пришлось потопить баржу с боеприпасами, а два катера («Усердный» и «Ретвизанчик») погибли. Слава Богу, что оба катера были без людей и шли на буксире, поэтому никто не пострадал. Стоит отметить, что сам факт дальнейшего успешного преодоления 2 тысяч миль (4 тысяч километров) таким флотом уже является настоящим чудом. В результате, противодействия японцев переговоры затянулись на три недели. В них с русской стороны принимали участие адмирал Старк и генерала Глебов, которым в результате удалось добиться разрешение на временное оставление в порту части беженцев и воинов. Вся Дальневосточная казачья группа Фаддея Львовича с женами и детьми до августа следующего года пробыла в Гендзане.
В Гендзане Старк узнал об окончательном решении Михаила Константиновича Дитерихса отказаться от переброски людей на Сахалин, где еще не было большевицкой власти. Это положило конец надеждам адмирала на возвращение. Отныне дверь на родную землю захлопнулась и Георгию Карловичу пришлось срочно решать вопрос будущего своих людей. В этом ему помогал контр-адмирал Борис Петрович Дудоров, который занимал пост русского морского агента в Японии. Ему удалось связаться с американцами и получить согласие на прибытие русской флотилии на Филиппины, находящиеся под контролем США.
20-го ноября Сибирская флотилия покинула Гендзан (ныне Вонсан) и отправилась дальше в Фузан (ныне Пусан). В Гензане осталось 4 корабля с Дальневосточной группой генерала Глебова и казачьими семьями, а также еще несколько кораблей под руководством контр-адмирала Василия Викторовича Безуара. За исключением людей Глебова остальные беженцы и военные до наступления нового года разъехались по разным местам.
Следующий переход в еще один корейский порт Фузан (ныне Пусан) прошел без происшествий, а вот уже после прибытия большевики попытались склонить адмирала Старка к предательству. Они подослали к нему своего агента Владимира Александровича Белли, который раньше служил в одной минной дивизии с Георгием Карловичем. Он имел задание переманить адмирала на свою сторону и уговорить его вернуться вместе с кораблями на территорию, которая уже находилась под контролем красных. В обмен Старку обещали амнистию и встречи с семьей. От подобного предложения Георгий Карлович пришел в ярость и посоветовал бывшему сослуживцу убираться, как можно быстрее и куда подальше.
После неудачной попытки вербовки советская сторона открыто потребовала через прессу от Георгия Карловича «добровольно сдаться». Большевики настолько обнаглели, что даже выпустили «Предписание адмиралу Старку вернуть до 1 января 1923 года суда, выведенные из Владивостока». Конечно, все пожелание красных были проигнорированы, а Сибирская флотилия из 16 кораблей отправилась в Шанхай. Флагманом флотилии являлся «Байкал», остальные были разделены на три дивизиона. В первый дивизион входили суда «Магнит», «Взрыватель», «Батарея» и «Свирь», во втором дивизионе оказались корабли «Патрокл», «Улисс», «Диомид», «Илья Муромец» и катер «Страж», а третий (многострадальный) дивизион составили крейсер «Лейтенант Дыдымов», тральщик «Аякс», «Парис» и «Фарватер».
К сожалению, переход в Шанхай увенчался еще большим испытанием и привел к первым жертвам с момента оставления русской земли в порту Посьет. 4-го декабря, всего в 200 милях от спасительного порта эскадра попала в шторм. Это был настоящий ад. Моряки делали все, что было в их силах и даже больше, а смертельно перепуганные женщины и дети плакали, кричали, звали на помощь. Одна женщина, которая находилась на канонерской лодке «Илья Муромец», даже пыталась застрелиться, но ей не дали это сделать. Однако главной трагедией стала гибель крейсера «Лейтенант Дыдымов», который вместе с командой и пассажирами (беженцами, и группой в несколько десятков кадет Оренбургского Неплюевского кадетского корпуса) нашел свою смерть в пучине волн. Остальные суда были не в силах помощь гибнущим людям.
5-го декабря 1922-го года Сибирская флотилия прибыла к берегам Шанхая, но на этом испытания не завершились. Начальник порта (англичанин на китайской службе) не позволил, он предложил Старку идти в устье реки Вампа (через 2 года там расположилась группа генерала Глебова). Георгию Карлович пришлось оставить корабли в Вузунге и поехать в Шанхай, где он встретился с консулами бывших стран-союзниц. К сожалению, все остались безучастны к русской трагедии, как пророчески еще во Владивостоке отметил генерал Болдырев. Они оставили русских на произвол китайских властей, которые требовали от Сибирской флотилии немедленно отправляться на Инкоу. Адмиралу Старку даже дали срок до 31-го декабря 1922-го года, но он отказался везти людей вернули гибель без угля и пропитания. В результате, удалось спустить на берег некоторое количество беженцев, а также получить от адмирала Дудорова смехотворные 10 тысяч иен на содержание женщин и детей (больше у адмирала Дудорова попросту не было).
В Шанхае Георгий Карлович оказался перед непростым выбором, ему надо было спасать людей, но помимо выше упомянутых денег Дудорова в казне флотилии было всего 15 долларов. При этом на кораблях помимо самих моряков оставалось еще до 2500 человек, в том числе члены семей флотских экипажей. В таких невероятно тяжелых условиях контр-адмирал нашел выход из ситуации, он выгодно продал часть оружия и несколько гражданских кораблей. На вырученные средства Георгий Карлович смог починить флотилию (на сколько это было возможно) и 10-го января 1923-го года отправился в последний поход.
Перед выходом из порта случился неприятный инцидент, группа офицеров замыслила изменить маршрут и двинуться в менее отдаленный Гонконг. Адмирал понимал, что поход к американским Филиппинам гораздо предпочтительнее в плане результатов. Англичане уже фактически признали большевиков и с ними будет сложнее найти общий язык. Что касается американцев, то им можно было продать корабли и постараться получить разрешение на проживание людей в США. Поэтому Старк сразу же пресек все недовольства и приказал продолжать подготовку к выдвижению. Однако уже за сутки выхода в море к нему пришел капитан 2-го ранга Коренев с докладом о том, что его канонерская лодка «Демиод» не готова к новому походу. Георгий Карлович все понимал и решил действовать путем личного примера. Он немедленно со штабом перешел на канонерку, которая едва держалась на воде и фактически была пригоднее для передвижения на буксире. Над «развалиной» подняли адмиральский вымпел и эскадра вышла в море.
К сожалению, последний переход под Андреевским флагом вновь был омрачен гибель русского корабля. 16-го января, проходя мимо нынешнего Тайваня (тогда остров Формоза) русские корабли попали в жуткую ситуацию. В данной местности пролив уже сам по себе узкий, он обладает немалым количеством крохотных островов, мелями и рифами. Все это может оказаться при любой ошибке губительным даже в хорошую погоду, но тогда начался настоящий шторм. Вся флотилия смогла пройти благополучно, а вот 3-й дивизион из 3-х кораблей ночью попал на мель. Два корабля — «Фарватер» и «Парис» — буквально чудом уцелели и продолжили путь, а вот тральщик «Аякс», выбраться с мели не смог, был завален на бок волной и окончательно потоплен. На борту корабля находилось 23 человека, из них удалось спасти только 7 человек, а остальные погибли в пучине ледяной воды. Утром посыльное судно «Фарватер» прошел через район гибели тральщика, оно обнаружило выше упомянутых семерых моряков (двое сидели на фок-мачте, а пятеро — спрятались в трубе, которая еще была на поверхности воды). Волны все еще были сильными, поэтому спустить шлюпки не представлялось возможным и спасаемые сами вплавь добирались до «Фарватера». Позже спасенный гардемарин Иванов описал тот ужас, который им пришлось пережить (цитата из книги знакомого мне специалиста по истории русского флота Никиты Кузнецова «Русский флот на чужбине):
«На палубе оставаться было невозможно, и все стремились кто куда мог. Облепили мачты, рубку, а некоторые устроились в трубе. … Гардемарин Ш. с И. опустили труб-бакштаги в трубу, перевязали их в нескольких местах так, что получили нечто похожее на шторм-трап, и разместились там как курьи… Результатом этих холодных и голодных суток было еще то, что мы лишились друзей. Они гибли самым ужасным образом, на наших глазах. Гардемарин П. упал с грот-мачты и разбил голову о кают-компанию, гардемарин Б. упал со стеньги фок-мачты на лебедку, гардемарина П. сорвало с вант фок-мачты и перекинуло через полубак, гардемарин Б. сорвался с самодельного сиденья (в трубе) и утонул в огненном ящике котла. Мне приходилось делать цирковые трюки, прежде чем я смог добраться до трубы с грот-мачты, где оставаться не было никакой возможности — мы адски замерзли…»
Еще одно свидетельство о последних минутах команды корабля «Аякс» оставил его капитан, коим был мичман Петренко. Его удалось спасти только вечером следующего дня («Фарватер» вначале забрал шестерых моряков, а потом уже вечером во время второго захода обнаружил чудом спасшегося на фок-мачте капитана). В своем докладе командующему флотилией мичман Петренко писал:
«Поведение всего личного состава в смысле проявления мужества перед лицом крайней опасности было блестящим, — значилось в донесении. — Не было отказа в выполнении приказаний. Паника отсутствовала. Не имея никакой надежды на спасение, люди гибли как герои, порой с шутками на устах. Гардемарин Аникиев, утопая, крикнул: «Прощай, «Аякс»!»
После трех месяцев тяжелых испытаний, 26-го января Сибирская флотилия прибыла свою вечную стоянку в Филиппины и расположилась в бухте Маривелес (Манильский залив не подделку от столицы). В бухту русские корабли входили в сопровождении американского миноносца. Прием измученных русских моряков был трогательным, русские и американцы взаимно приветствовали флаги друг друга. Как показало время, адмирал Старк сделал правильный выбор, когда обратился за помощью к американцам.
Вскоре женщины и дети сошли на берег, они поселились в бараках, где перед этим проживали американские военные, а моряки и оставшиеся со Старком кадеты — находились по прежнему на кораблях. Дисциплина поддерживалась неукоснительно, праздное шатание моряков по берегу не приветствовалось командованием флота, а прогулки осуществлялись ежедневно в течении двух определенных американцами часов. Некоторое время флот продолжал вести привычный образ жизни, а потом появились первые признаки разложения. Конечно, адмирал Старк прекрасно понимал, что так долго продолжаться не может и приложил все усилия для выполнения последней задачи, а именно — устройства людей на чужбине.
Всего вместе со Старком на Филлипины прибыло около 800 беженцев, большинство из которых были детьми, женами, невестами и подругами моряков. Они сразу же оказались под покровительством американского красного креста, но так все время продолжаться не могло. Люди должны были искать работу, поэтому еженедельно русских изгнанники получали возможность посетить столицу Филиппин и попытаться найти работу. Вскоре оказалось, что устроить всех на Филиппинах будет крайне сложно, после чего американский генерал-губернатор принял решение оказать Старку содействие в перевозке беженцев и моряков его флотилии в США. Георгий Карлович с радостью принял такую возможность, он продал последние корабли и вырученные средства поделили между своими моряками, которые помогли им обстроиться на чужбине.
1-го июля 1923-го года американский военный корабль «Меритт» доставил беженцев, военных и моряков в Сан-Франциско, где некоторые из них дожили до позорного развала СССР и сохранили бесценные архивы. Уже в наше время многие экспонаты, в том числе макеты русских кораблей, были переданы в дар музею антибольшевицкого сопротивления, который создан в Подольске донским казаком Владимиром Петровичем Мелиховым. 22-го октября 2022-го года в стенах этого музея состоялось мероприятие нашего проекта «Забытая Россия», которые было посвящено 100-летию Русского исхода.
Что касается судьбы самого Георгия Карловича Старка, то он перебрался во Францию, где прожил почти три десятилетия и скончался 2-го марта 1950-го года. Герой Цусимского сражения, Первой Мировой войны и антибольшевицкого сопротивления, спаситель тысяч жизней русских изгнанников оставил на чужбине бесценные воспоминания. На протяжении многих лет он работал простым парижским шофером и не принимал никакого участия в политической жизни. Только в 1946-м году он стал председателем Всезарубежного объединения русских морских офицеров и оставался на этой должности до 1949-го года. В Париже он воссоединился со своим сыном Борисом, который смог чудом бежать из СССР и уже заграницей стал известным православным священнослужителем. Сам Георгий Карлович упокоился на русском эмигрантском кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа. На этом завершился жизненный путь русского адмирала, сделавшего последний в истории русского флота переход под флагом любимого ученика Иисуса Христа. Однако с завершением земного пути Георгия Карловича началась вечная жизнь на небесах, жизнь в памяти людей, через которую он еще окончательно вернется на оставленную в 1922-м году Родину.
В прошлом и этом году мы уже провели несколько мероприятий в память об этих событиях. Посмотреть видеозаписи наших мероприятий вы можете на нашем ютуб-канале, в том числе вечера памяти 100-летия Дальневосточного Исхода:
Царствие небесное и вечная память нашим героям!
Руководитель культурно-исторического проекта «Забытая Россия» Денис Романов.
