Описывая Покровский собор, современники использовали эпитеты «величественный», «громадный», «обширный», упоминали грандиозные внутренние пространства. Может показаться необычным, что древний монастырский храм столь впечатлял людей и в XIX – начале XX веков, когда в провинции существовало немало значительных зданий, выделявшихся изяществом форм и солидными размерами.
От внушительного четверика собора, осенённого массивным пятиглавием, веяло седой стариной. Сдержанный тектонически продуманный декор мягкой живописной пластинкой покрывал стены. В деталях не было единообразия, геометрической правильности – лопатки и ниши имели разную ширину, повсюду варьировались очертания. В памяти возникают близкие угличскому памятнику храмы Белозерья – прославленной «Северной Фиваиды». Но Покровский собор превосходил своими масштабами соборы Кирилло-Белозерского, Спасо-Каменного, Ферапонтова монастырей. Кроме того, существенно отличались характер декора и пятичастная структура фасадов.
По аналогии с другими храмами второй половины XV века убранство могло включать рельефные керамические плиты и балясины, но они не были выявлены. Ниши имели незначительную глубину, многолопастные остроконечные завершения и явно не предназначались для установки балясин. На первоначальных кокошниках и барабане могли присутствовать типичные ряды «поребрика» и «бегунка», но проверить это уже невозможно.
Храм имел следующие размеры: длина с алтарём 12 саженей, ширина 10 саженей с аршином, высота от основания до кровли 6 саженей (26х22,3х12,8 м). В качестве сравнения отметим, что основной объём собора Воскресенского монастыря (1674-1677) без галерей несколько уступает Покровскому – длина с алтарём 10 саженей 2 аршина, ширина 8 саженей 2 аршина (23х18,7 м), а это один из наиболее значительных храмов Углича!
Изначальный облик Покровского собора можно представить лишь условно – с большой долей гипотетичности. Очевидно, он имел крупный барабан, соответствовавший широкому пространству средокрестия, возвышавшийся над ярусами кокошников-закомар. Но каким мог быть барабан, предназначенный не для освещения интерьера, а для размещения придела? В интерьере опорные столбы были значительно смещены в сторону алтаря. С противоположной северной стороны они образовывали широкие пролёты, делая внутреннее пространство более открытым и просторным. Этой особенностью Покровский собор близок Успенскому собору Кирилло-Белозерского монастыря. Очевидно, аналогично четыре опорных столпа поддерживали систему ступенчато-повышенных арок и сводов. Рукава пространственного креста выделялись простором и высотой.
Здесь можно задаться вопросом, – а позволял ли опыт мастеров того времени перекрыть традиционным способом столь обширное пространство, превосходившее собор Кирилло-Белозерского монастыря со стороной четверика примерно 19 метров? Этот вопрос, как и реальное представление о первоначальной системе сводов Покровского собора, остаётся без ответа.
Выполненные в XIX веке и в 1930-х годах чертежи, различные изображения дают представление об интерьере храма. Приведённое выше сравнение с собором Воскресенского монастыря вовсе не случайно – Покровский в результате восстановления от последствий Смутного времени получил облик и конструктивные особенности, характерные для XVII столетия. Его интерьер имел немало общего с Воскресенским собором, но были и важные отличия.
Говоря о последнем, важно отметить, что он имеет равномерное расположение столпов, в результате чего за иконостасом и восточной парой столпов образована обширная алтарная часть, а основное пространство храма несколько стеснено. Рукава пространственного креста перекрыты коробовыми сводами с невыявленными подпружными арками. Торцевые части рукавов завершены дополнительными лотками, заменяющими полукруглые люнеты верхней части стен. Слегка пониженные угловые ячейки перекрыты лотковыми сводами, усложнёнными арками и распалубками над окнами. Важной особенностью следует признать квадратные, а не крещатые столпы.
В Покровском соборе смещение столпов к алтарю позволило создать более просторное, обширное пространство для молящихся. Рукава пространственного креста были перекрыты полусомкнутыми сводами. Огромные плоскости лотков поднимались от стен к подпружным аркам средокрестия. Угловые ячейки, очевидно, перекрывали похожие лотковые своды. Противоположные от алтаря барабаны были световыми – в системе сводов они поддерживались дополнительными арками. Центральный барабан был значительно уже средокрестия, а потому под ним выполнены широкие, сливавшиеся в подобие купола паруса и дополнительный полубочарный свод со стороны алтаря.
Описанная структура интерьеров существенно отличается от ярославских храмов, в которых столпы, как правило, имеют крещатую форму, а под сводами традиционно присутствуют люнеты. Близкие аналоги обнаруживаются в другом месте – в архитектуре некоторых ростовских храмов 1680-х годов. Так, в соборах Спасо-Песоцкого и Петровского монастырей применены те же полулотковые (полусомкнутые) своды и массивные квадратные столпы. Не вызывает сомнений, что все перечисленные храмы воспроизводили один тип конструкции. Возможно, это произошло под влиянием вкусов митрополита Ионы Сысоевича. В обозначенной группе оказывается и перестроенный в XVII веке собор Покровского монастыря, но без документов, письменных источников невозможно точно датировать строительные работы.
В Описных книгах 1702 года приведено краткое описание собора: «церковь во имя Пречистые Б-цы Покрова каменная, построена о 5 главах… Средняя глава обита железом белым, а все кресты железные обиты жестью, 4 главы обиты деревянною чешуею». В храме в тот период находился значительный тябловый иконостас с полным каноническим набором икон, резьбой и позолотой. А также три медных паникадила, каменное архимандричье место, покрытое лазоревым сукном, и два каменных клироса. Были кованые железные двери, в окнах слюдяные рамы, железные решётки и ставни. В шести проемах центрального барабана уже тогда имелись стекольчатые окончины.
В описи 1764 года упомянут новый колончатый иконостас с объёмной «флемской» резьбой. Очевидно, данный иконостас отличался богатым убранством, включавшим золочение, серебрение, полихромную окраску. Архимандритское место и клиросы в тот период были уже не каменные, а деревянные столярные, обитые зелёным сукном.
В 1774 году подрядчиком ярославским купцом Иваном Егоровичем Набатовым были сооружены железные стропила и крыша. Возможно, тогда же установлены новые железные главы. Новая высокая четырёхскатная крыша существенно исказила силуэт храма, скрыв нижние части барабанов и, очевидно, присутствовавшее после перестройки XVII века завершение в виде двух ярусов кокошников.
В 1798-1799 годах подрядчик из Ярославского уезда Семён Матвеев Костицын растесал окна храма, а в интерьере выполнил штукатурные и лепные работы. Тогда на стенах, сводах и в барабанах появились лепные карнизы, тяги, фигуры херувимов. В период с 4 июля по 15 августа 1799 года живописец Василий Павлов Берегов («града Калязина мещанин») в семнадцати клеймах выполнил росписи. Так, в середине и конце XVIII века полностью обновляется убранство интерьера. В 1809 году в соборе был уложен пол из чугунных плит – весом 254 пуда и стоимостью 380 рублей 75 копеек.
Новые изменения интерьера происходят в 1860-х годах. Так, с мая по октябрь 1860 года ярославский мещанин цеховой мастер Егор Кузьмич Дьяконов выполнил новые росписи по всей поверхности стен и сводов. При этом большей частью сбит лепной декор, живописные клейма обрамлены уборкой в стиле рококо, а фоновые участки покрыты «колером из кобальта». Венцы и сияния вызолочены. В 1862 году Е.К. Дьяконов создал убранство Феодоровской церкви Богоявленского монастыря, а потому несложно представить украшавшие Покровский собор живописные клейма, пышные иллюзорные орнаменты, насыщенный голубой фон и позолоту. В 1868 году был установлен новый четырёхъярусный иконостас с золочеными колоннами и резьбой по белому фону, сменивший прежний XVIII века.
Важным изменением облика древнего собора также явилось строительство приделов. Особенно значительной стала пристройка в 1840 году к северному фасаду придела Святителя Димитрия Ростовского, выполненного в эклектичном стиле, совмещавшем неоготику и классицизм. Все эти перестройки и периодические обновления убранства были частью истории Покровского собора. Утраченный в 1930-х годах древний памятник остаётся малоизученным и забытым, таит значительный пласт исторической и культурной памяти Угличского края.
https://uglmus.ru/about/publics/Sobch/
Первой каменной постройкой руководимого Паисием монастыря стал собор в честь Покрова Пресвятой Богородицы. Пожертвование на его возведение сделал в 1479 году князь Андрей Большой в благодарность богу за рождение сыновей Дмитрия и Ивана, а Паисию — за восприемничество. (После опалы отца Дмитрий и Иван также попадут в заточение и скончаются в вологодском Спасо-Прилуцком монастыре).
О посвящении собора есть две легенды. Первая: в начале строительства храма по Волге к монастырю приплыла икона Покрова Богоматери, ставшая потом чудотворной. Вторая: еще в 1472 году Паисию и его ближайшим ученикам было явление Богоматери, повелевшей на этом месте устроить церковь в честь Покрова Пресвятой Богородицы.
Возведение собора завершилось в 1482 году. Уже немолодой Паисий «с братиею принимал самое живое и непосредственное участие в построении церкви, собирая камни для основания храма и нося в монастырь, иногда улучшая по ночам дневную кладку мастеровых, иногда же внося кирпичи на стены или известь» (Цитата из «Жития» Паисия).
Собор выстроили четырехстолпным, одноглавым, трехапсидным. Алтарь его, вопреки традиции, был обращен на юг — «по божественному откровению преподобного Паисия». Ряд современных исследователей предполагает, что в 1484–1485 годах стенопись в соборе могла быть выполнена артелью великого Дионисия. В 1609 году монастырь пострадал от польско-литовских интервентов: настоятель, братия и укрывшиеся в обители жители были убиты, собор разграблен и выжжен изнутри. Возобновленный в 1619 году храм имел уже пять глав. На протяжении нескольких веков храм достраивался и частично перестраивался: появлялись и дополнялись объемы новых приделов, трапезной; устанавливались железные главы; растесывались окна…
В 1928 году монастырь закрыли. В древней обители размещались и дома отдыха Московского комвуза им. Свердлова, и дом престарелых, и склады инвентаря, лесоматериалов, и кузница. С Покровского собора и Богоявленской церкви сняли главы. В 1932 году комиссия по борьбе с религией решила изъять и уничтожить мощи святого Паисия, погребенного под стенами построенного им Покровского собора. Однако, когда вскрыли раку с мощами преподобного Паисия, его ученика Андриана и преподобномученика Антония — того самого игумена, что в 1619 году погиб, защищая монастырь, — оказалось, что в захоронении ничего нет. По легенде, бывшие монахи бывшего монастыря тайно вынесли и захоронили мощи. Где? Неизвестно.
После принятия решения о создании Угличского водохранилища монастырь, несмотря на то что комиссия 1932 года признала его «выдающимся памятником архитектуры XV века большого исторического значения, представляющим интерес для изучения архитектуры древнемосковского периода», был разрушен. Добротный древний монастырский камень пошел на постройку фундамента ГЭС и шлюза. Затем место, где стоял монастырь, скрылось под водой.
Текст: Александра Шапиро, сайт https://indicator.ru/humanitarian-science/rossiiskie-drevnosti-ischeznuvshii-pokrovskii-paisev-uglichskii-monastyr.htm
Строительство каменного собора Покровского монастыря было начато в 1479 году. 1 октября 1482 года храм был торжественно освящён в присутствии множества почётных гостей. Несмотря на то, что с того времени прошло пятьсот сорок лет данное событие по-прежнему остаётся одним из наиболее знаменательных в истории Угличского края. По-прежнему памятны имена князя Андрея Васильевича Большого, преподобного Паисия, Кассиана Учемского и многих других ярких личностей, сопричастных к «Золотому веку» Углича, его обширному и выдающемуся культурному наследию.
Как известно, из-за перипетий сложной и противоречивой истории многое из наследия Андрея Большого было безвозвратно утрачено. Но причина лежала не только в политической сфере – не меньшее значение имели различные события и суровый климат. Подлинное наследие его противника – государя всея Руси Ивана III – в действительности не столь велико, как представляется на первый взгляд. Утрачена большая часть великокняжеского (царского) дворца, несчётное количество раз ремонтировались, перестраивались крепостные стены и соборы Московского Кремля. Монументальные здания, в отличие от своих европейских собратьев, на удивление быстро ветшали, страдали от сокрушительных пожаров, периодов запустения.
Судьба собора Покровского монастыря имела похожие черты. Оригинальный храм времени князя Андрея Большого тоже сохранялся не в полном объёме – перенёс немало утрат и искажений. Перипетии его истории достойны отдельного рассмотрения.
В Типографской летописи, связанной своим происхождением с Ростовской епархией, содержится следующая запись: «Лета 7032 (1523/24), месяца октября, освящена церковь Покров святи Богородицы на Углече у Покрова, кирпичная, а в ней придел Богоявление». Это сообщение дало повод некоторым исследователям полагать, что Покровский собор в действительности был построен в XVI веке. Так, С.С. Подъяпольский писал: «Большой собор Паисиева монастыря в Угличе, который в литературе нередко датируется XV в., по свидетельству Типографской летописи, освящен в 7032 (1524) г., что, как нам кажется, более согласуется с характером его архитектуры». Похожего мнения придерживается А.В. Яганов, считая «интересным памятником архаизирующего направления русской архитектуры первой половины XVI в.».
Правда, существуют и другие мнения. Так, В.В. Седов обозначил обе даты как два разных строительных этапа. В.П. Выголов и вовсе придерживался традиционной даты – 1479-1483 годов. Разделяет это мнение и Б.М. Кириков.
Возможно, ответ на вопрос предоставляет всё та же Типографская летопись. На следующем листе имеется запись ещё об одном событии в Покровском монастыре – возведении Никольской церкви «под колоколы» в 1526 году. Важно, что в первом случае говорится только об освящении, а во втором – «свершена бысть и освящена», т.е. о строительстве и освящении.
Приведённые сведения позволяют считать, что Покровский собор в 1523 году не строился вновь, а был переосвящён. Это событие могло быть связано с какими-то ремонтно-строительными работами, – что и неудивительно, поскольку после его постройки прошло более сорока лет. Таким образом, сведения Типографской летописи вовсе не опровергают изначальное строительство Покровского собора при князе Андрее Большом и преподобном Паисии. Но также позволяют считать, что в начале 1520-х годов он подвергся значительному ремонту, а, возможно, и какой-то перестройке.
Следующий ключевой этап истории связан с событиями Смутного времени начала XVII века. Примерно в 1609 году при одном из нападений на город войск польско-литовских интервентов был взят приступом Покровский монастырь. При этом каменный собор стал последним убежищем, местом гибели братии и окрестных жителей. В Повести о разорении града Углича сообщается о попытке нескольких человек укрыться в «потаённой церкви», расположенной в барабане собора. В храме враги устроили пожар, который привёл к значительному разрушению: «…братия с гражданы, запершеся ту пребываху, ови во главу церковную взыдоша, в неи же церковь потаенна. Но и тии смерти не избыша… И отвориша пламень вели, и зажжеся церковь подобие свещи. Бывшая же братия и граждане в потаенной церкви – сопрягошася, яко на сковраде».
Исследователи XIX века считали, что в результате трагических событий Смуты собор был наполовину разрушен – от него остались одни стены. Обрушение сводов и барабана могло произойти от воздействия огня, выгорания деревянных связей. Далее, как пишет архимандрит Антоний, возобновление храма последовало в 1619 году. При отсутствии каких-либо документов и подробных сведений невозможно проследить этапы работ. А насколько было реально на завершающем этапе Смуты, в условиях разорения и периодических вражеских нападений в полной мере осуществить восстановление?
Возможно, основной этап работ пришёлся на более позднее время. Вполне естественно, что после столь значительного разрушения собор восстанавливался не в первоначальном виде, а с учётом новых художественных вкусов и технических достижений. В итоге храм становится пятиглавым, утратив придел в «шее главней». Создаётся новая конструкция внутренних сводов.
Сообщение архимандрита Антония, что от первоначального храма «остались одни стены» можно признать правдивым. Настоятель, конечно, не был специалистом в области архитектуры, но в распоряжении исследователей имеются многочисленные фотографии, рисунки и обмеры, выполненные в 1930-х гг. перед разрушением. Они явственно свидетельствуют, что основной четверик до завершающих кокошников был выполнен из характерного для последней четверти XV – начала XVI веков плинфообразного кирпича, близкого по формату княжескому дворцу в Угличском кремле. Несомненно, стены четверика и характерная композиция фасадов сохраняли целостность. Также могли сохраняться первоначальные апсиды и внутренние опорные столпы (по крайней мере, видимая на фотографии 1930-х гг. южная пара).
Интересной особенностью Покровского собора являлось деление фасадов лопатками на пять прясел при внутренней четырёхстолпной структуре – несвойственный крестово-купольным храмам разрыв внешнего облика и конструкции. Ещё одной особенностью была покрывавшая фасады «узорная кирпичная кладка». Правда, данную формулировку можно признать неточной – детали в большей степени являлись не орнаментами, а тектонической «ордерной» обработкой. Вертикальное деление составляли узкие лопатки. Нижнюю часть стен окаймлял профилированный цоколь, включавший выкружку и вал из поставленных на ребро кирпичей, а также полочки и валик.
Верхнюю часть стен опоясывал многочастный карниз, состоявший из поясков и выполненного напуском кирпича ряда миниатюрных ниш с фигурными завершениями. Помимо непрерывного карниза присутствовали отдельные пояски на лопатках – ниже и выше ряда ниш. Они представляли собой некое подобие капителей. Особенно эффектно выглядели выступы карниза на лопатках – там присутствовали чередующиеся многоярусные профили; столбики ниш выполнены как круглые колонки. Сложная структура раскреповок была наиболее заметна на углах храма.
Некоторые лопатки имели расширение в верхней части. Ниже пояса ниш был сужающий «срез» с опорой на ступенчатую консоль. Пара расширенных «срезанных» лопаток присутствовала на северном фасаде как опора подпружных арок. На западном фасаде третья и пятая лопатки также укрепляли арки, а пониженный «срез» шестой соседствовал с апсидой. На восточном «срезанной» была лишь третья лопатка.
Входы в храм оформлены перспективными порталами, состоявшими из чередовавшихся прямых уступов и валиков. Наиболее оригинальной была верхняя килевидная часть порталов, выполненная с эффектным подвышением арок над узким пояском. Примечательно, что похожие порталы с подвышением и динамичным остроконечным завершением присутствуют в белокаменном Воскресенском соборе Волоколамского кремля, построенном примерно в 1480 году по заказу младшего брата Андрея Большого князя Бориса Волоцкого.
Изначальные окна Покровского собора (до растёсывания в 1798 году) были узкие щелевидные, размещённые в трёх средних пряслах. Два небольших окна освещали винтовую внутристенную лестницу в северо-западном углу. Ещё следует отметить округлые слабо выступавшие алтарные апсиды. Они были заметно перестроены, но на фасаде дьяконника сохранялось несколько вертикальных тяг-колонок, изначально опоясывавших апсиды.
По мнению В.П. Выголова, архитектура Покровского собора была близка соборам северных монастырей Белозерского края: Спасо-Каменного (1481), Ферапонтова (1490), Кирилло-Белозерского (1496/97). По мнению А.Н. Горстки, ближайший аналог – Успенский собор Кирилло-Белозерского монастыря. Но при этом заметны существенные отличия композиции фасадов – облик Покровского собора имел многие индивидуальные черты. Пока невозможно объяснить пятичастную структуру фасадов, найти близкие аналоги внешнего декора. Архитектура столь оригинального храма вызывает немало вопросов.
https://uglmus.ru/about/publics/Sudba_Pokrovskogo_sobora/
Точно неизвестно, когда инок Паисий поселился на месте затухающей Богоявленской пустыни, по некоторым данным, это был 1466 или близкий к нему год. Придя на богоизбранное место, Паисий первым делом соорудил себе одноместную келью, а затем построил небольшой деревянный храм в честь Богоявления Господня. Здесь и ранее жили монахи, имевшие по Указу великого князя Василия Темного право собирать с проходивших по Волге судов пошлину, но из-за отсутствия должного духовного руководства жизнь в обители угасла. Спустя некоторое время к Паисию присоединилось около десяти послушников из Макарьевского монастыря, пожелавших общего с ним служения и спасения.
Ростовский архиепископ Тихон, в епархию которого входил Углич, рукоположил инока Паисия в сан иеромонаха, а затем в игумена и назначил его настоятелем новосозидаемого монастыря.
Благочестивый угличский князь Андрей с огромным уважением относился к отцу Паисию и не раз содействовал укреплению новой обители. Он даровал монастырю не только огромное количество земель, обширные экономические и политические свободы управления близлежащими селами и деревнями, но и совершал для обители щедрые вклады. В благодарность Господу за рождение двух сыновей, Димитрия и Иоанна, восприемником которых был Паисий, в 1479 году князь передал пожертвования на строительство в монастыре каменного собора, который был окончательно построен и освящен в честь Покрова Пресвятой Богородицы в 1482 году. Строительством собора лично занимался отец Паисий. Будучи уже далеко не молодым, он сам носил кирпичи и камни, поправлял кладку и на 30-метровой высоте проверял качество крыши и куполов.
Этот собор вместе со Спасским собором и княжеским теремом Угличского Кремля стал одним из первых каменных зданий в Угличе. Алтарь, по божественному откровению святому Паисию, был обращен не на восток, как это положено, а на юг, и в единственном громадном барабане, венчавшем здание, был расположен придел в честь Герасима Иорданского.
Внешний облик собора сохранился в описаниях начала ХХ века: «Собор украшают пояски, лопатки, ступенчатые килевидные порталы, но вместе с живописной пластикой кирпича и пропорциями они придают храму дивное своеобразие – высокое и простое. Внутри его своды поддерживают четыре столба, снаружи фасады делятся на пять прясел, а сверху их завершают два яруса закомар».
Доподлинно известно, что росписью собора занимался известный русский иконописец, самый талантливый из учеников преподобного Андрея Рублева Дионисий.
На момент завершения строительства (конец 15 века) Покровский собор был самым крупным монастырским храмом на Руси. Почему именно в честь Покрова Пресвятой Богородицы был освящен монастырский собор? По этому поводу сохранилось два достоверных предания, запечатленных в житиях нескольких святых, подвизавшихся в сей обители.
Согласно первому преданию, вначале строительства собора, по Волге к монастырю приплыла икона Покрова Богоматери, ставшая впоследствии чудотворной и главной святыней обители. Она сохранилась в монастыре до самого его разорения в 1930-е годы. Согласно второму преданию, еще задолго до начала строительства собора, в 1472 году в келье старца Паисия собрались несколько ближайших его учеников: преподобный Адриан Угличский, преподобный Кассиан Грек и инок Герасим, и пели они акафист Пресвятой Богородице. Внезапно по всей обители засиял необыкновенный свет, и преподобные услышали голос, призывавший их выйти из кельи. В страхе и недоумении подвижники вышли, и Ангел показал им явление Матери Божией, сидящей на воздушном престоле и держащей на руках Богомладенца. Подвижники пали на землю, но Ангел восставил их и сообщил преподобному Паисию повеление Богоматери устроить на этом месте церковь в честь Покрова Пресвятой Богородицы. Видение кончилось, и преподобные всю ночь провели в бдении и славословии.
По величию построенного собора Паисиев монастырь стал именоваться в честь Покрова Пресвятой Богородицы.
http://uglich.blagochin.ru/2016/02/26/prepodobnogo-paisiya-zatoplennyj-pokrovskij-monastyr/
Обозначенный монастырь существовал уже в период правления великого князя Василия II Темного, который даровал ему «пудовый вес» – право собирать пошлину с проходивших по Волге судов. Возможно, в ранний период он назывался Богоявленским. В 1466 г. по приглашению князя Андрея Большого (1462-1491 гг.) в Угличское княжество прибыл старец Паисий из Троицкого Колязинского монастыря. Он, вероятно, выбрал для поселения небольшую обитель на левом берегу Волги при устье речки Мимошни и занялся ее устроением. В 1479-1482 гг. при поддержке князя возводится значительный каменный собор, по обретенной иконе получивший посвящение во имя Покрова Пресвятой Богородицы.
По сведениям Жития, «Преп. Паисий с братиею принимал самое живое и непосредственное участие в построении церкви, собирая камни для основания храма и нося в монастырь, иногда улучшая по ночам дневную кладку мастеровых, иногда же внося кирпичи на стены или известь».
1 октября 1482 г. храм был освящен ростовским архиепископом Иоасафом в присутствии многих представителей ростовского и угличского духовенства, княжеской семьи, местной знати и огромном стечении народа. Освящение величественного собора, вероятно, стало наиболее торжественным и памятным событием в истории Угличского княжества.
В Житии преподобного Паисия сообщалось: «И во утрие святиша соборную великую ону церковь во имя пресвятыя Богородицы, честнаго и славнаго ея Покрова, а малую церковь во главе во имя преподобнаго отца Герасима, иже на Иордане». Придел, размещенный в завершающем барабане четырехстолпного собора, был важной, требующей изучения особенностью первоначального облика здания. Еще одной особенностью являлась ориентация алтаря не на восток, а на юг.
По сведениям Жития вновь построенный собор был украшен «иконами и книгами, и стенным писанием по местом». Этому, казалось бы, обычному упоминанию уделили внимание многие современные исследователи, высказав предположения, что в создании убранства храма мог принимать участие прославленный древнерусский живописец Дионисий.
В частности, Н.К. Голейзовский пишет: «Для новых храмов требовались иконы, а некоторые каменные постройки ждали росписи. Письменных свидетельств об участии Дионисия в живописных работах на территории Угличского княжества обнаружить пока не удалось. Но если согласиться с высказанными мною ранее соображениями о несомненности рабочих контактов между Дионисием и Андреем Большим, то станет очевидно, что, находясь на службе у этого князя, знаменитый иконописец не мог не принимать участия хотя бы в наиболее ответственных из финансируемых Андреем мероприятиях. Во всяком случае, совершенно неправдоподобно выглядело бы предположение, что Андрей Угличский, заказав Дионисию драгоценный деисус для отдаленного Каменного монастыря, отказался от намерения украсить его произведениями церкви и монастыри собственного княжества, о которых проявлял столько заботы.
В этой связи можно вспомнить, например, что в 1482 году князь Андрей дарил «иконы многия» Кассиану Учемскому, снабжал иконами и возведенные позже храмы его обители. С пристальным вниманием относился Андрей Васильевич к постройке и украшению Паисиева Покровского монастыря».
А.Н. Горстка на основе выводов Н.К. Голейзовского также утверждает: «И сейчас есть все основания полагать, что росписи собора Покрово-Паисьева монастыря 1484-1485 гг. выполнялись артелью этого великого русского художника. К сожалению, подтвердить или опровергнуть это вряд ли когда-нибудь удастся – сожженный поляками в Смутное время, взорванный и ушедший под воду в советское, собор навсегда сохранил тайну авторства своей дивной росписи».
Версия также оказалась близка В.А. Гречухину и В.В. Денисову. В монографии «Монастыри и культура Угличского Верхневолжья» в частности, говорится: «Вполне возможно, что в 80-х гг. XV в. художественная артель Дионисия работала в Угличе, принимая участие в росписи стен и написании икон для Покровского собора. К сожалению, в местных монастырях не сохранилось никаких следов древних росписей, поэтому проверить сейчас это предположение не представляется возможным».
Отметим, в тексте Жития сообщается, что стенное письмо Покровского собора было выполнено «по местам», т.е., интерьер на раннем этапе, очевидно, расписан не в полном объеме. Росписями могли быть покрыты отдельные участки стен и сводов, наиболее важные в каноническом и композиционном плане. Данное обстоятельство закономерно и естественно, поскольку украшение росписями интерьера значительного храма – весьма дорогостоящее дело. В Угличском княжестве, очевидно, только имевший более высокий статус и меньшие размеры городской Спасо-Преображенский собор получил полный цикл росписей.
Из всего сказанного можно сделать вывод, что построенный в 1479-1482 гг. по инициативе преподобного Паисия и князя Андрея Большого каменный собор Покровского монастыря имел иконостас и росписи наиболее важных участков стен и сводов, к созданию которых могла быть причастна артель выдающегося живописца Дионисия.
Проследим дальнейшую судьбу храма. 6 июня 1504 г. умер преподобный Паисий. Далее, как пишет архимандрит Антоний, «С плачем погребли ученики тело своего блаженнаго учителя близ воздвигнутой им Покровской церкви. Вскоре над могилою его поставлена была часовня». Преподобный Паисий был погребен около северо-восточного угла храма. При этом напомним, что алтарные апсиды собора были обращены не на восток, а на юг. Располагавшаяся на противоположной стороне гробница также занимала почетное место – напротив обращенных к берегу Волги Святых ворот. В дальнейшем на почитаемом месте сформировался небольшой придельный храмовый комплекс.
В заключительной части Типографской летописи содержится заслуживающая большого внимания запись: «Лета 7032, месяца октября, священна церковь Покров святи Богородици на Углече у Покрова, кирпичная, а в ней придел Богоявление».
Сообщение летописи означает, что Покровский собор был освящен в октябре 1524 г. и в храме также размещался придел во имя Богоявления Господня. Некоторые исследователи интерпретировали запись, как сообщение о завершении строительства собора в 1524 г. и на этой основе датировали его более поздним временем, ломая угличскую традицию. В данном вопросе необходимо обратить внимание на содержащуюся на следующем листе запись о Никольской церкви: «Лета 7034-го в обители пречистыя Богородица и частнаго ея Покрова в приделе Богом спасенаго града Углеча съвршена бысть и священна церкви святаго чюдотворца Николы под Колоколы». Важно, что в первом случае говорится только об освящении, а во втором – «совершена бысть и освящена», т.е. подразумевается завершение строительства нового Никольского храма «под колоколы».
Можно предположить, что переосвящение Покровского собора в 1524 г. было связано с какими-то ремонтно-строительными работами, – что и неудивительно, поскольку после его постройки прошло уже более сорока лет, храм уже в тот период мог страдать от наводнений, как происходило достаточно часто в XVIII-XIXвеках.
Заслуживает большого внимания сообщение о наличии Богоявленского придела. Он упоминается и в более позднем описании храма, содержащемся в Писцовых книгах Угличского уезда 1629-1631 гг. со ссылками на Писцовые книги 1596-1597 гг.: «…а на монастыре: церковь Покров Пресвятыя Богородицы да предел Богоявления Господа Бога и Спаса Нашего Иисуса Христа, да другой храм Николы Чудотворца подколоколы, каменные…» – Принято считать, что в Покровском монастыре существовала Богоявленская церковь, являвшаяся древнейшим храмом, вновь отстроенная в камне в XVIвеке. Но так ли это? Помимо Богоявленского придела о ней нет заслуживающих полного доверия упоминаний. Известная по рисункам и фотографиям каменная Богоявленская церковь с трапезной, судя по архитектурным формам, явно была построена во второй половине XVIIвека.
Из этого можно сделать вывод, что в Покровском соборе изначально или с 1524 г. существовал придел во имя Богоявления Господня. Поскольку нет упоминаний о каких-либо пристройках, с большой долей вероятности он мог размещаться в дьяконнике храма.
Дальнейшая история Покровского собора связана с трагическими событиями Смутного времени начала XVIIвека. Примерно в 1609 г. при одном из нападений на город войск польско-литовских интервентов был взят приступом Покровский монастырь. При этом каменный собор стал последним убежищем, местом гибели братии и окрестных жителей. Враги разграбили место почивания мощей преподобного Паисия, затем выломали двери собора и учинили в храме страшную резню. Потом храм был подожжен изнутри, отчего погибли укрывшиеся в приделе преподобного Герасима Иорданского.
Вероятно, основываясь на каких-то существовавших в монастыре сведениях, архимандрит Антоний и К.М. Ярославский писали, что в результате трагических событий Смуты собор был наполовину разрушен, от него остались одни стены. Обрушение сводов и барабана могло произойти от описанного значительного пожара, выгорания деревянных связей. Далее, как пишет архимандрит Антоний, возобновление храма последовало в 1619 г. Но он был восстановлен не в первоначальном виде. В последующее время собор становится пятиглавым и, таким образом, приобретает более традиционный вид. Вместо придела преподобного Герасима Иорданского возводится световой центральный барабан, но размещавшаяся в северо-западном углу внутристенная винтовая лестница сохранялась, выделяясь округлым выступом в интерьере и контрфорсом на фасаде.
В нашем распоряжении нет описаний храма XVIIвека, наличие пятиглавия фиксируется в Описных книгах 1702 г.: «Покровский м-рь на р. Волге и на усть рчк. Немошни, а в м-ре церковь во имя Пречистые Б-цы Покрова каменная, построена о 5 главах, а в церкви Божия милосердия образов. Средняя глава обита железом белым, а все кресты железные обиты жестью, 4 главы обиты деревянною чешуею; а по мере церковь с олтарями длиннику 12 саж., поперешнику 10 саж. с аршином». Также можно отметить упоминание большой главы при ремонте 1650 г.
При этом, возможно, сооружение пятиглавия произошло не в 1619 г., а позднее – в последующие десятилетия XVII века. Но также не исключено, что храм был единовременно восстановлен на раннем этапе и получил новое завершение. Также необходимо учитывать, что уже в XVI столетии пятиглавые завершения стали распространенным атрибутом многих значительных монастырских соборов.
В XVII веке компактный объем собора был дополнен приделом Священномученика Антипы, епископа Пергама-Ассийского. Небольшой одноярусный объем был пристроен к северо-восточному углу, заменив часовню над гробницей преподобного Паисия – отныне придел служил местом упокоения почитаемого святого. Время появления придела неизвестно. Архимандрит Антоний обращает внимание, что в описании посещения обители царем Алексеем Михайловичем в 1650 или 1654 гг., предпринявшим попытку освидетельствовать мощи, упоминается часовня. Придел значится в Описных книгах 1702 г., – вероятно, он был построен во второй половине XVII столетия.
В XVIII веке четверик собора дополняется другими пристройками. Так, в 1757 г. около западных дверей сооружается паперть. В 1762 г. к приделу пристраивается теплая трапезная, расположенная небольшим протяженным объемом вдоль северного фасада собора. Очевидно, по отношению к придельной трапезной главный северный вход в собор поименован западным – таков оригинальный нюанс разноориентированных алтарей храма. Трапезная и паперть получили деревянные накатные потолки. Также в какой-то период к западному фасаду собора, около дьяконника, было пристроено небольшое помещение для ризницы с расположенной под ней палаткой.
В 1769 г. по благословению епископа Афанасия рядом с приделом Священномученика Антипы, в восточной части трапезной был размещен придел Святителя Димитрия Ростовского – вместе они образовали подобие небольшого теплого храма при соборе.
Далее можно изучить внутреннее убранство. В Описных книгах 1702 г. описывается размещавшийся в соборе значительный традиционный тябловый иконостас с полным каноническим набором икон. В его местном ряду размещались двери царские с резными вызолоченными столбцами и сенью, многочисленные богато украшенные иконы. В деисусном ряду по сторонам центрального образа Спаса были 22 иконы, в праздничном – 25 икон, в пророческом и праотеческом рядах – по 28 икон. Образы были разделены обложенными позолоченным серебром столбцами. Многочисленный набор небольших «штилистовых» икон размещался над царскими вратами и местным рядом. Также образы были в киотах у клиросов и около двух опорных столбов храмовой части. Завершали убранство три медных паникадила, каменное архимандричье место, покрытое лазоревым сукном, и два каменных же клироса. В храме были железные двери, в окнах слюдяные рамы, железные решетки и ставни. Но уже тогда в шесть проемов центрального барабана были вставлены стекольчатые окончины.
В приделе Священномученика Антипы значатся «двери царские на каменное дело по золоту и по серебру, травы писаны», – очевидно, алтарь был отделен каменной стеной с расписным порталом, служившей основой иконостаса. Над местным рядом размещался деисусный, состоявший из 11 икон.
В Описи 1764 г. фиксируется изменившееся убранство собора. Меняется состав и расположение икон. Над местным рядом значится столярный пояс «дванадесятых праздников и страстей Хр-вых 24 образа; в деисусах Спасителев обр., Богородичен и Предтечи, на них 3 венца сребряные позолоченые гладкие; по сторонам архангельских, апостольских и святительских 20 лик; в пророческом обр. Пресв. Б-цы Киевопечерския, по сторонам пророческих 24 лика; в праотеческом обр. Господа Саваофа, по сторонам праотцев 24 лика; пред деисусами 3 паникадила медные, в том числе одно большое весом 8 пуд., у них 3 кисти шелковые; над поясами вверху на Кресте Распятие Господа нашего Иисуса Христа резное во иконостасе резном позлащенном, по сторонам онаго Распятия предстоящих Богоматерь, Иоанна Бог., писанные на цках страсти Господни в клеймах резных посеребрены, перед ним лампада спускная медная; в 5 поясах иконостас новой фляновой позолочен золотом и сребром местами и красками».
Вероятно, здесь описывается сменивший прежний тябловый новый колончатый иконостас с объемной «флемской» резьбой. В его завершении размещаются Распятие с предстоящими и клейма страстного ряда. Их дополняют резные позолоченные и посеребренные обрамления. Очевидно, данный иконостас отличался богатым убранством, помимо резьбы включавшим золочение, серебрение, полихромную окраску. Архимандритское место и клиросы в тот период были уже не каменные, а деревянные столярные, обитые зеленым сукном.
В приделе Священномученика Антипы значится позолоченный и посеребренный столярный иконостас, состоявший из местного и деисусного рядов. «Двери царские на каменное дело» уже не упоминаются – стена могла быть разобрана уже в тот период или это произошло впоследствии, как обозначено на двух планах 1838 г.
В 1774 г. на соборе подрядчиком ярославским купцом И.Е. Набатовым за 150 рублей были сооружены железные стропила и крыша. Возможно, тогда установлены и новые железные главы, что сформировало известный по чертежам, рисункам и фотографиям силуэт храма. Прежде существовавшее позакомарное покрытие могло быть скрыто под скатной крышей на том этапе или в более ранний период.
Значительный объем работ в Покровском соборе проводится на рубеже XVIII-XIX веков, о чем сохранились сведения в многочисленных архивных документах, – в частности, в записях Маклерских книг. Все эти работы осуществлены при игумене Игнатии.
29 июня 1793 г. настоятель заключил контракт с мастером живописного дела дьячком угличской Воскресенской церкви Афанасием Гавриловым. Из документа следует, что живописец Афанасий Гаврилов должен был полностью расписать придел, выполнив четырнадцать клейм и орнаменты в виде архитектурных деталей, также написать на старых досках иконы для иконостаса. Примечательно, что придел Священномученика Антипы здесь поименован посвященным преподобному Паисию, – очевидно, он имел двойное посвящение, сведения о чем встречаются неоднократно. Данные работы, выполненные в 1794 г. за 150 рублей, также упоминает архимандрит Антоний и добавляет, что росписи были поновлены в 1818 г. Иваном Григорьевым Долговым.
Далее происходит значительный цикл работ в соборе, существенно меняющих облик древнего храма. 31 июля 1798 г. по договору с игуменом Игнатием берет подряд на каменные и штукатурные работы Семен Матвеев Костицын – крестьянин Ярославского уезда, деревни Мостца, вотчины помещика В.А. Васильчикова. Из сказанного следует, что мастерам следовало растесать первоначальные небольшие окна и привести их к одинаковым размерам, переделать входы, заделать ненужные печуры, пробить каналы для отопительной системы и выполнить необходимую вычинку. Кроме того сбить в интерьере всю штукатурку и оштукатурить заново, выполнив лепной декор: рамки для живописных клейм, тяги и карнизы с различным классическим декором. Подрядчик Семен Матвеев Костицын должен был начать каменную работу с 7 августа 1798 г. и выполнить в течение трех недель. Затем приступить к сбиванию штукатурки. По окончании полагалась плата – 125 рублей. Новую штукатурку и лепнину надлежало начать делать с 10 мая 1799 г. и завершить к 20 июля. При начале работ получить на хлеб 20 рублей. Полная стоимость составляла 360 рублей, которые получать по усмотрению работы.
Итак, в 1799 г. в древнем соборе были растесаны окна и полностью уничтожена древняя штукатурка, возможно, хранившая какие-то остатки первоначальных росписей. Далее в отделанном лепниной интерьере следовало выполнить новые росписи, для чего был приглашен живописец Василий Павлов Берегов – «града Калязина мещанин». Он по договору от 4 июля 1799 г. обязался: «в соборной Покровской церкви на стенах в семнатцати клеймах, первее вычистив оные кирпичом или пемзою, выгрунтовав с прочностию, написать святыя иконы ис Киевопечерскаго Акафиста Софии Матери, каковые и где по приличию от него, настоятеля, приказаны будут, самым лутчим живописным художеством, с подписанием части кондаков и икосов. А четыре Херувима албастровые отживить. Из своих материалов и быть на своем содержании. Штукатурную ж работу от повреждения оберегать. А за оную свою работу, за каждое клеймо по договору получить по шести рублей. И квартиру нам монастырскую. Вступить во оную работу сего ж июля 4 числа, а окончить всю оную работу августа к 15-му числу. И от оной работы никуда не отлучатся. В задаток получить мне Берегову денег сорок рублей из договорных. Кроме ж сего ничего от монастыря не требовать. А издостальные, когда и сколько потребно будет, по усмотрению работы получить на нужные расходы. А по окончании всей работы получить денег оставшее число по ращету».
В.П. Берегов в семнадцати обрамленных лепных декором клеймах должен был выполнить росписи на тему акафиста, с подписанием части кондаков и икосов. Кроме того, расписать лепных херувимов.
Вскоре работы в интерьере храма продолжились. По договору от 9 апреля 1801 г. московский мещанин Дмитрий Евстафьев Калемин обязался вызолотить и окрасить новые киоты около двух опорных столбов: «резь, дорожники и карнизы, равно и в тумбах и пилястрах, также около настоятелного места и клиросов, заготовя, вызолотить червонным золотом по полименту самым лучшим мастерством. А гладкие места прикрыть белилами, а сверх белил немецкою краскою, белым шифервесом, и потом прикрыть белым спиртовым лаком. И во всем подобно зделать, как в церкве в селце Бурмасове» (в усадебном храме дворян Кашкиных, в нескольких верстах от монастыря на берегу реки Корожечны). Работу полагалось выполнить за два месяца, за что получить 225 рублей.
В 1804 г. «художник золотарного искусства» крестьянский сын из деревни Левайцево экономического ведомства Угличского уезда Евграф Иванов Меншаков подрядился привести в порядок ранее описанный старинный иконостас. За 200 рублей он должен был «в Покровской церкве в иконостасе, во всем первом ярусе прежде старое золото и серебро счистить и заготовить, и вызолотить 1-го № золотом по гулфарбе, а в тумбах двойником. А где следует, положить серебро. Также и красками поправить, где будет надобность. А в других ярусах вызолоченную резь, ежели где будет надобность, поправить и прибить. На царских вратах, где обвалилось золото, тож вызолотить 1-го № золотом». Работу следовало выполнять ему самому вместе с работниками. Из договорной рядной суммы следовало приобретать вместе с игуменом золото и серебро – такое положение всегда присутствовало в контрактах на позолотные работы – во избежание использования мастерами материала худшего качества. Срок был определен с 6 мая по 10 июня 1804 г.
В 1809 г. в соборе был уложен пол из чугунных плит – весом 254 пуда и стоимостью 380 р. 75 к. Эта мера завершила осуществленное на рубеже XVIII — XIX веков масштабное переустройство интерьера древнего собора. От прежнего облика сохранялись только основные архитектурные объемы и предалтарный иконостас. Стены получили лепной декор и новые росписи.
Одновременно велись работы в приделе Священномученика Антипы. В том же 1804 г. сын дьячка села Некоуз Мологского уезда Павел Григорьев Голиков подрядился за 200 рублей написать новые иконы для иконостаса: «мне, Голикову, написать живописью в состоящей во оном Покровском монастыре в теплой церкви во имя Священномученика Антипы во иконостасе всего дватцать пять икон, какие назначены будут. С тем чтоб ничем не ниже были написаны против данного для обрасца – образа Рождества Спасителя нашего, которой мною подрятчиком и подписан». Работу следовало выполнить с октября 1804 г. по май 1805 г. Можно предположить, что заказанные в 1793 г. живописцу Афанасию Гаврилову 25 икон не были написаны или не удовлетворили заказчиков – поэтому заказ выполнялся через десять лет другим мастером.
Почти одновременно, 28 октября 1804 г., был заключен контракт на золочение и покраску придельного иконостаса. Подряд должны были выполнить Е.И. Меншаков и Николай Лаврентьев Сакулин – крестьянский сын Рыбинского уезда экономической Кормской волости деревни Арефина. Им надлежало «в церкви Священномученика Антипы вновь зделанный иконостас без изъятия весь заготовить и поставить на нем краску подобно, как в селце Бурмасове в предельной Преображенской церкве, с прочностию, а равно резбу и клейма, капители, колонны и пилястры и, что и как приказано будет, вызолотить золотом перваго номера на полимент самою чистою работою и с прочностию к маию месецу будущаго года. Получить нам за всю оную работу и на покупку материала и золота четыреста рублей». Из документа следует, что для придела был изготовлен новый иконостас, – возможно, именно по этой причине понадобилось написать иконы.
Велись работы и в другом приделе – во имя Святителя Димитрия Ростовского. 15 мая 1817 г. все тот же неутомимый игумен Игнатий заключил договор с угличским посадским Е.И. Меншаковым на ремонт, покраску и золочение иконостаса. В документе говорилось: «мне Иванову во оном Покровском монастыре в теплой церкви Святителя Димитрия, Ростовскаго Чудотворца, резбу, которая отпала, подобрать и приклеить. Иконостас, гладкое столярство, выкрасить синей яхонтовой краской под лак с прочностию, а колонны, какой приказано будет. А резбу, начиная с царских врат, и дорожники на всем оном коностасе и колонны, и базы, не исключая ничего, первономерным червонным золотом вызолотить на полимент против пробы данной капители. И естли что против оной пробы сработано не будет, то мне подрятчику переработать оную работу в три м[еся]ца. И за всю оную работу и на покупку красок, лаку и протчаго материалу и золота получить мне подрятчику тысячу рублей. Золото ж покупать вместе с игуменом Игнатием. И более ничего от манастыря не требовать. В задаток получить мне подрятчику из вышеписанной суммы на покупку красок сто рублей, а протчие денги получать по усмотрению моей работы, а впредь не требовать. А досталные двести рублей получить мне подрятчику по окончании всей работы».
Спустя четверть века после отмеченных работ предпринимается полная перестройка теплой церкви. Подрядчик Андрей Афанасьев Щербаков (крестьянин Нижегородской губернии Балахонского уезда села Катунок, вотчины генерал-маиора Кирилла Михайловича Нарышкина) 8 марта 1840 г. заключил условие с членами строительной комиссии: благочинным строителем Николо-Улейминского монастыря иеромонахом Даниилом, казначеем Покровского монастыря иеромонахом Иосифом и Угличского уезда Иерусалимской слободы иереем Симеоном Иоанновым.
Все строительные работы и создание убранства были выполнены сравнительно быстро на пожертвованные помещиком Михаилом Михайловичем Волынским средства – 3205 рублей. В 1849 г. В.И. Серебреников писал о Покровском соборе: «Недавно, на пожертвованную помещиком Волынским сумму, к этой церкви приделана прекрасная готическая паперть, также обновлены и увеличены находящиеся при церкви приделы, во имя Преподобнаго Паисия, (в котором и мощи его почивают) и Святаго Димитрия Митрополита Ростовскаго».
К собору была сделана обширная пристройка вдоль всего северного фасада, заменившая небольшие объемы крыльца, трапезной и придела Димитрия Ростовского. Возможно, при этом и придел Священномученика Антипы и преподобного Паисия Угличского подвергся перестройке. Новое здание было выполнено в эклектичном стиле середины XIXвека, совмещающем неоготику и классический стиль. Оно имело протяженный фасад, разделенный на четыре части рустованными лопатками, завершенный с восточной стороны полукруглой апсидой. Между лопатками размещались сгруппированные по три стрельчатые окна с рустованными архивольтами и фигурными вставками, а также акцентированный порталом и стрельчатыми нишами главный вход в храм. Завершением объема служили фигурные ступенчатые аттики с полукруглыми нишами, столбиками и филенками.
Данная пристройка, несомненно, сделала храм более удобным для богослужений, имела самостоятельную архитектурную ценность, но при этом значительно заслонила северный фасад древнего собора, стала существенным вторжением в его облик.
Основные работы, очевидно, были выполнены в течение строительного сезона 1840 г. В следующем 1841 г. уже изготавливается иконостас, а в сентябре заключается контракт на его золочение и покраску. Заказ принял Николай Васильев Лимонов – дворовый человек Угличского уезда села Угольников, вотчины помещика Николая Семенова Мотовилова. Стоимость работы составляла 515 рублей серебром. В 1854 г. в приделе были выполнены росписи, авторство которых неизвестно.
9 января 1845 г. утвержден проект нового иконостаса для соседнего придела Преподобного Паисия Угличского. Судя по сохранившемуся чертежу, он был выполнен в эклектичном стиле, – сохраняя классицистическую основу с коринфскими колоннами, овальными медальонами, резным декором, иконостас имел тройное килевидное завершение с фигурками херувимов.
1860-м годом датируется новый важный этап изменения облика Покровского собора – в нем на средства рыбинского купца И.А. Зимина (1000 р.), петербургских купцов В.А. Пивоварова (1000 р.), А.И. Варгунина (100 р.), подпоручика П.П. Лейбгольца (100 р.), крестьян деревни Камышево Д.Ф. Хазова (250 р.) и А.И. Сергеева (50 р.) были выполнены новые росписи, сменившие прежние 1799 г. Данные работы подрядился выполнить ярославский мещанин цеховой мастер Егор Кузьмин Дьяконов. 22 марта 1860 г. с настоятелем архимандритом Евангелом с братией было заключено условие, в котором говорилось следующее:
«1) Я Диаконов порядился украсить внутренность холоднаго храма Покрова Пресвятыя Богородицы стенным письмом, греческаго стиля лучшаго и высокаго достоинства. Клейма написать маслеными красками, около клеймов уборку анфрескаго искусства из рококо, а стены покрыть колером из кобальта. Во святом олтаре изобразить на Горнем месте Господа Вседержителя с предстоящими, на правой стороне Тайную Вечерю, а на левой Омовение ног и из Воскресных утренних Евангелий 11 клеймов. Вне олтаря в средней главе в куполе Господа Саваофа с херувимами и серафимами. Между окон Семь Чинов ангельских. На лопатках столбов 4-х Евангелистов. В сводах, к аркам примыкающих, видение лествицы Иаковом, видение купины Моисеем, видение Иезекииля, три отрока в пещи. В арках изобразить праотцев и пророков. В 18 клеймах над арками у задних дверей Благовещение Пресвятыя Богородицы и присудствие Марии Елизавете. Ниже карниза на трех стенах 15-ть клейм из жизни Спасителя, а во втором ярусе – из жизни преподобнаго Паисия и из его чудес 12 клеймов. Написать пояс на двух столбах 16 клейм: 8 из чудес Божией Матери и 8 из жития преподобных. На окнах 8 клейм преподобных. На Спасителе и Божией Матери венцы изобразить сиянием, а на прочих св. угодниках венцы написать отводинами из червоннаго золота. И все сие производить мне Диаконову собственными материалами и чтоб краски были лучшаго и высокаго достоинства и прочныя. Свойственныя же к щекотурке материал для подмосков, как то: обрешетник, тес, гвозди, мочальныя веревки, известка, алебастр, песок, должны быть от монастыря, а я Диаконов должен обелку оскоблить и перетереть, тяги и по стенам карниз обить и написать красками. И все сие должен произвесть своими материалами и на свой счет. 2) За всю вышеозначенную работу мне Диаконову получить от монастырскаго начальства две тысячи пятьсот рублей серебром, следующим образом: по заключении контракта 300 руб., по замощении лесов и по приступлении к работе 300 руб., по окончании сводов 300 руб., по окончании перваго яруса 300 руб. до карниза, по окончании средняго яруса 400 руб., по окончании столбов и окон 200 руб., по окончании последняго яруса 300 руб., по окончании олтаря 400 руб. И чтобы всю работу начать с маия 1860 года. Кончить к 1 числу октября того ж года. Должен иметь мастеров с законными видами, вести себя скромно и благопристойно, но прилично месту, не допуская никаких безпорядков. А если по усмотрению настоятеля с братиею представится за лучшее против рисунка заменить клейма одно другим, то должен я Диаконов сделать это безпрекословно и, не требуя за то особой платы. 3) Если в одной раме будут два или четыре лика, то считать на одно клеймо. Если же моя работа вся будет сделана исправно и понравится, то в виде награды прибавить мне Диаконову двести рублей серебром. 4) Расходы на написание контракта разделить пополам, на бумагу и прописку контракта. 5) Условие сие сохранять свято и ненарушимо с обоих сторон».
В документе перечислен основной сюжетный состав росписей, а также отмечено, что мастер должен был сбить лепные тяги и карниз, заменив их живописными. Трудно сказать, весь ли лепной декор следовало ликвидировать, но изменившийся подход к храмовому убранству вполне понятен. Реальную лепнину следовало заменить иллюзорной в стиле рококо, а свободный фон окрасить кобальтом. К сожалению, в нашем распоряжении нет каких-либо изображений данных росписей, но их стиль и характерные особенности можно представить по аналогии с росписями 1862 г. в Федоровской церкви Угличского Богоявленского монастыря. – Архитектурная композиция, несомненно, включала живописные клейма в утонченных гризайлевых обрамлениях, размещенные на ярком голубом фоне.
Завершил обновленное убранство новый четырехъярусный иконостас с золочеными колоннами и резьбой по белому фону, установленный в 1868 г. Он сменил ранее описанный старинный предалтарный иконостас первой половины или середины XVIII века.
Так постепенно, на протяжении четырех столетий, подчиняясь перипетиям времени и новым веяниям, менялся облик древнего собора. Храм неоднократно восстанавливался, подвергался перестройкам. Все это являлось неотъемлемой частью его истории. В формировании его облика участвовали как выдающиеся мастера, так и средней руки, оставившие свое многообразное наследие.
Покровский собор являлся одним из первостепенных памятников истории, культуры и духовности Угличского края, хранителем многих драгоценных реликвий и живой памяти прошлого. Его утрата в конце 1930-х гг. при заполнении Угличского водохранилища стала одной из крупнейших местных трагедий и невосполнимых потерь.
По материалам статьи: Е.А. Лиуконен, https://uglmus.ru/about/publics/virgin_cathedral/
