Ошевенское сельское поселение (Ошевенск) — муниципальное образование в Каргопольском районе Архангельской области. Оно представляет собой группу деревень, наиболее крупными и известными из которых являются Ширяиха, Халуй, Гарь, Низ, Погост. Административный центр — деревня Ширяиха. Это место богато памятниками, главной достопримечательностью Ошевенска является Свято-Успенский Александро-Ошевенский монастырь, однако интересна и церковь Богоявления.
Богоявленский деревянный храмовый комплекс 1787г. в деревне Погост — один из ярких памятников русского северного деревянного зодчества. Хорошо сохранился огромный деревянный храм Богоявления с расписными небесами и громадным деревянным иконостасом, а так же отдельно стоящая колокольня. Церковь на мощном восьмерике с выразительным шатром. Колокольня чем-то напоминает Лядинскую: низкий четверик, относительно массивный восьмерик, невысокий звон и шатёр. Под влиянием чуждого классицизма столбы звона обшиты тёсом так что они представляют из себя арочные пролёты. Это конструктивно неоправданная деталь была на многих колокольнях, как например в Саунино, но потихоньку им придают исторический вид.
В 1930-е годы, как и большинство церквей, ее закрыли. Потом во время войны открыли и в ней молились до 1960 г. После вновь закрыли, и снова она стала действующей уже недавно. Богоявленская церковь с иконостасом практически без икон, а на потолке росписи — «небо». Рядом с храмом отдельно стоящая колокольня. Службы в этой церкви проводятся нерегулярно, но при нас церковь была открыта, хотя службы в ней не было. Прекрасны окрестные виды, чуть пройдя, мы вышли на берег реки Чурьеги, поросший высокой травой.
Информация с сайтов http://www.myrusland.ru/places_169.htm, http://www.myrusland.ru/cities_178.htm, википедии и собственные впечатления.
Деревянный храм, существующий ныне в Ошевенске, был построен в 1787 году на месте сгоревшей церкви 17 века, по схеме «восьмерик от пошвы с прирубами» уже практически не использовавшейся в то время. Впервые наличие церкви в Ошевенске фиксируется документально в 1648 году. Церковь имела три престола — во имя святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова, Богоявленский и еще один, посвящение которого к настоящему моменту не установлено. Строительство храма велось, как правило, странствующей артелью, состоящей из нескольких мастеров и примерно десяти «подсобных» рабочих. Нанимал ее «мир», заручившись благословением правящего архирея. Лес и сруб готовили загодя, зимой или в начале весны, когда стволы особенно смолисты, а санный путь позволял легко вывезти бревна к месту постройки. Строительство начиналось «с оклада», то есть с первого венца, задавшего форму будущему храму. Следующая важная веха — завершение сруба. Затем — «мощение» потолков, изготовление кровли и, наконец, отделочные работы.
Строительство храма длилось «два лета». В конце 18 века всюду уже строились храмы типа «восьмерик на четверике», а ошевенцы, верные старине, поставили «восьмерик от пошвы» (то есть от основания), хотя этот восьмерик и не всегда угадывается, отчасти скрытый массивными объемами трапезной и алтарного прируба. Алтарная часть обита тесом и имеет форму семигранника. Покрыт алтарь как и трапезная железом, на кровле — 2 маленькие главки, обозначающие наличие двух престолов. Шатер храма крыт тесом. Главка покрыта осиновым лемехом. В основании главки — так называемая «епанча», своего рода «воротник» из тесин. Ошевенская колокольня представляет собой типичное в своем роде строение: восьмерик на низком четверике, невысокий «звон» и шатровое покрытие. Столбы звона имеют тесовую обшивку, образующую арочные окна. Эта деталь характерна для 19 века, когда деревянной архитектуре пытались придать некие «каменно-классицистические» черты. Внутри храма находится родной четырехярусный иконостас, сохранивший подлинные иконы только в верхнем ряду. Остальные были когда-то вывезены на реставрацию, но в храм обратно так и не вернулись. Гораздо интереснее — восемнадцатигранное «небо», пребывающее в хорошей сохранности. В центральном кольце изображен Христос Вседержитель, а грани представляют собой полноценные, слегка удлиненные иконы святых на фоне синего неба.
Иоанно-Богословский храм закрыли в 1930-е годы. Во время Великой Отечественной войны службы в нем возобновились, но в 1960-е годы прекратились уже до конца советской эпохи. Сейчас церковь является действующей, однако службы проводятся только летом (приблизительно после Пасхи и до конца октября), так как зимой здесь, несмотря на две печи, холодно даже в валенках. Вся богослужебная жизнь в зимнее время сосредотачивается в надвратном Никольском храме Ошевенского монастыря.
Источник: журнал «Православные Храмы. Путешествие по святым местам», №29, автор текста Ксения Толоконникова, изд-во ООО «Де Агостини», 2013 г.
Ошевенск стоит на земле, освящённой молитвенным подвигом одного из главных святых Каргополья — прп. Александра Ошевенского. Река Чурьега делит местность на «монашескую» и мирскую. Архитектурной и смысловой доминантой одного берега выступает ансамбль Александро-Ошевенского монастыря, другого — приходская церковь Иоанна Богослова.
Само существование села и монастыря близ него есть плод удивительной взаимной привязанности, царившей в семействе прп. Александра. Сам Александр Ошевень был родом из-под Белозёрска. С восемнадцати лет подвизался он в Кирилло-Белозёрском монастыре. Но спустя несколько лет после ухода сына в монастырь, его отец Никифор Ошевень переселился с семейством ближе к городу Каргополю, на земли некоего боярина Иоанна Григорьевича. Прошло ещё некоторое время. И вот преподобный Александр отпросился у игумена Кирилло-Белозерской обители навестить своих родителей. Никифор стал просить сына не покидать стареющих родителей, а поселиться здесь же неподалёку. На другом берегу реки, уговаривал он Александра, есть прекрасное место для устройства монастыря — «место угодно к монастырскому строению». Молодой инок и сам искал случая уйти из «густонаселённой» Кирилло-Белозерской обители с тем, чтобы вести жизнь более уединённую, а потому отправился на другой день со старшим братом посмотреть указанное отцом место. Покуда брат рубил дрова, Александр молился и сам не заметил, как задремал. Во сне он услышал голос: «Александр, угодник Мой, вот Я приготовил место тебе, куда ты пришёл сам без зова. Сотвори себе пребывание. Живи здесь и спаси душу твою. И будет тебе покой во веки веков, и через тебя многие спасутся». Дома отец лишь утвердил его намерении основать там обитель, рассказав в добавок, что из-за реки иногда виден таинственный свет, слышен звон колоколов и пение невидимого хора. Игумен Кирилло-Белозёрской обители, узнав о знамениях, бывших прп. Александру, не стал удерживать его и более того — благословил иконами Божией Матери и святителя Николая. Постройку монастыря для сына взял на себя Никифор Ошевень, а сам Александр отправился к архиепископу Ионе в Новгород и вернулся оттуда уже иеромонахом, настоятелем новой обители. Мало-помалу монастырь рос. Росло и село близ него: крестьяне охотно селились в краю, освящённом монашеским подвигом. Вероятно, уже в это время, то есть в последней трети ХV века, здесь появилась первая церковь, ибо неудобно было мирянам молиться вместе с иноками, а женщины вообще не могли входить в обитель (даже мать прп. Александра, нежно любимая им, встречалась с сыном за монастырскими воротами).
По всей вероятности, первый храм Ошевенска был клетским, то есть представлял собой простой четырёхугольный сруб (клеть) с прирубленной к нему алтарной частью. Это наиболее древний — и одновременно наиболее простой — тип деревянных церквей на Руси. Документы впервые фиксируют её существование в 1648 году. А в 1717 году она сгорает и возводится заново. Собственно, сей «послепожарный» храм был уже не просто храм, а трёхчастный ансамбль включавший в себя холодную церковь Иоанна Богослова, тёплую Богоявленскую церковь с трапезной и колокольню. Строения окружала рубленая деревянная ограда с глухими башнями, отчего погост имел в своём облике нечто монастырское, стилистически соответствуя Александро-Ошевенскому монастырю, видневшемуся за рекой. Строительство церквей на Каргополье велось, как правило, странствующей артелью («дружиной»), состоявшей из нескольких мастеров и примерно десяти «другов» — подсобных рабочих. Нанимал её «мир», заручившись благословением правящего архирея. Все сношения с плотниками лежали на плечах церковного старосты (выборного лица). Во время работ мастера жили на иждивении «мира» и получали от него не только денежную плату, но и «паёк», причём экономить заказчикам здесь не приходилось, дабы не раздражать строителей. Лес на сруб готовили загодя, зимой или в начале весны, когда стволы особенно смолисты, а санный путь позволяет легко вывезти брёвна к месту постройки. Собственно строительство начиналось с «оклада», то есть с первого венца, задававшего форму будущего здания. Сложно переоценить значение этого этапа в условиях отсутствия каких бы то ни было чертежей, и потому им руководил наиболее опытный мастер, а по окончании «окладывания» «мир» выставлял плотникам угощение. Следующая важная веха — завершение сруба. Затем — «мощение» потолков, изготовление кровли и, наконец, отделочные работы. Основным плотницким инструментом являлся топор. Строительство большого храма длилось «два лета», и участие в нём принимали не только плотники. Крестьяне со своей стороны обязывались предоставлять артели посильную помощь и «полуфабрикаты» — например, заготовки для лемеха, которыми покрывали главы.
Храм, существующий ныне в Ошевенске, был построен в 1787 году — надо полагать, после очередного пожара. Вместо двух отдельно стоящих церквей «мир» на сей раз решил возвести «две в одной», в восьмерике разместился холодный храм Иоанна Богослова, в трапезной части — тёплый Богоявленский, из чего впоследствии произошла путаница в названиях: иные называют ошевенскую церковь Богоявленской, иные — Богословской. И то, и другое, в сущности, верно, но по традиции «двойной» храм всё же называют по имени холодного (главного) престола. Исследователи отмечают, что Богоявленская церковь Ошевенска уникальна для своего времени: она как бы «запоздала» появиться на свет. В конце ХVIII века всюду уже строились храмы типа «восьмерик на четверике», а ошевенцы, верные старине, поставили настоящий «восьмерик от пошвы» (то есть от основания), хотя этот восьмерик и не всегда угадывается, отчасти скрытый массивными объёмами трапезной и алтарного прируба. И, возможно, из-за этого обстоятельства в ряде научных работ Богоявленская церковь ошибочно отнесена к типу «восьмерик на четверике». Трапезная всегда играла чрезвычайно важную роль в жизни села. Тут было и богомолье, и контора, и «клуб». В трапезной происходили мирские советы, суды: здесь взимались подати, заключались сделки, хранился деревенский архив. По праздникам здесь устраивали «братчины» — пиршества с питьем пива. Трапезную всегда строили просторную, хотя и с довольно низким потолком (чтобы легче было натопить). Именно такова она и в ошевенском храме — в отличие от помещения холодной церкви, завораживавшей прихожан своим «потолком-небом».
К началу ХХ века в Каргопольском уезде насчитывалось более 100 приходских храмов. Ошевенский был лишь одним из многих, но его близость к Александро-Ошевенскому монастырю ставила его в особые условия. Тем не менее, более половины приходов в то время были заражены расколом самых разных «толков» (беспоповских по преимуществу). И Ошевенский храм не являлся исключением в этом отношении. Всё-таки положение здесь, в Ошевенске, было более благополучным, чем в других приходах уезда, — в силу того, что «под боком» находился Александро-Ошевенский монастырь. Присутствие поблизости обители со столь значительной святыней (мощи прп. Александра) и правильным устроением духовной жизни оказывало своё воздействие на быт и нравы мирян Ошевенска.
Иоанно-Богословский храм закрыли в 1930-е годы. Во время Отечественной войны службы в нём, по некоторым сведениям, возобновились, но в 1960-е годы прекратились уже до конца советской эпохи. Сейчас церковь является действующей, однако состояние её трудно назвать благополучным. Икон в главном иконостасе почти нет, пол и кровля холодного храма — в аварийном состоянии, поэтому уже несколько лет здесь богослужения не проводятся. Да и в так называемом зимнем Богоявленском храме на поверку оказалось возможно служить только летом: зимой здесь, несмотря на две печи, холодно даже в валенках. Поэтому приблизительно с конца октября и до Пасхи церковь стоит, как говорили раньше, «без пения», а вся богослужебная жизнь села сосредотачивается в надвратном Никольском храме Ошевенского монастыря.
Из журнала «Православные Храмы. Путешествие по святым местам». Выпуск №29, 2013 г.
