Подвижницы ХIХ-ХХ вв.
Настоятельницей Богородице-Рождественского монастыря в 1902-1922 годах, вплоть до закрытия, была игумения Ювеналия (Ловенецкая) – старица высоко духовной жизни. Немногое известно о ней. Большая часть жизни матушки игумении сокровенна в Боге. Но, по милости Божией, остались воспоминания ее духовной дочери — новопрославленной святой схиигумении Фамари
Игумения Ювеналия (в миру – Елена Викентьевна Ловенецкая) происходила из старинного дворянского рода и была, по некоторым сведениям, воспитанницей московских обителей.
В 1889 году ее назначили игуменией в возрождающийся женский монастырь во имя равноапостольной Нины в Бодби, в Грузии. До середины ХVIII века монастырь был мужским, пока не запустел. И вот обитель возобновлялась по воле императора Александра III, посетившего эти места, но в новом качестве – как женский монастырь.
Игумения Ювеналия, прибывшая из Москвы в Бодби с шестью сестрами, стала устроительницей и первой настоятельницей обители. Ее трудами на развалинах древнего храма возник большой монастырь с двумя церквями – возрожденной древней, где под спудом почивали мощи святой равноапостольной Нины, и новой, с четырьмя престолами и главным приделом во имя святителя Николая.
В начале ХХ века Бодбийская обитель была одним из процветающих женских монастырей. В ней подвизалось 180 сестер, было также подворье в Тифлисе. Большое внимание игумения Ювеналия уделяла внутреннему деланию сестер. Матушка стремилась заложить в их души основу основ монашеской жизни – послушание, от которого рождается смирение.
Что касается служения обители, то труды сестер на различных послушаниях продуманно сочетались с просветительской деятельностью. При монастыре действовало две школы – одна, за оградой обители, для приходящих детей, другая – для девочек, все время обучения проживавших в обители на полном содержании, получавших монастырское воспитание и среднее образование и, по окончании курса, – право преподавания в начальных классах школы [1]. В Бодбийском монастыре произошла встреча игумении Ювеналии с будущей духовной дочерью – княжной Тамарой Александровной Марджановой
Молодая княжна со своей сестрой, недавно осиротевшие, а также их родственники приехали в Бодбийский монастырь на богомолье. Строй монастырской жизни произвел на княжну Тамару огромное впечатление. Здесь не было внешнего блеска и ничего показного, но была неизреченная глубина, божественная простота, красота и духовное величие. В храме благоговейно совершалось богослужение. Каноны на утрени читала сама матушка игумения. Читала она спокойно и молитвенно, так, что каждое слово достигало сердец молящихся. Благодать Святого Духа коснулась сердца молодой девушки.
У Тамары к тому времени уже был жених – равный ей по знатности происхождения, богатый и красивый молодой человек. С ее образованием и талантами княжна могла бы пользоваться большим успехом в свете. Несмотря на все это, она твердо решила оставить мир.
Тамаре удалось несколько раз побеседовать с игуменией Ювеналией, и она попросила матушку принять ее в обитель. Матушка поняла, что ее собеседница настроена серьезно, и что это – призвание Божие. Она согласилась принять девушку, и, отвечая на ее вопрос о вкладе, дала понять, что ей нужны не вклады, но дорога ее бесценная душа, стремящаяся к Богу.
Разговор Тамары с матушкой игуменией нечаянно услышали мальчики, ее родной и двоюродный братья. От них-то все родные и узнали, что княжна Марджанова внезапно собралась уйти в монастырь. Родственники и знакомые попытались воспрепятствовать юной подвижнице. Но, несмотря на все трудности, Тамара воплотила в жизнь свое намерение. В этом ей помогла игумения Ювеналия, молившаяся и переживавшая за нее.
Бодбийская настоятельница стала для молодой послушницы Тамары не только духовной матерью, но заменила и родную, недавно умершую. Прозрев в новой послушнице будущую преемницу по игуменству, матушка Ювеналия поселила духовную дочь при себе, в настоятельских келлиях, постепенно приучая ее к монашеской жизни и различным послушаниям.
Опытная игумения давала место подвигу в жизни послушницы, но объясняла, что без смирения и осознания своей неспособности ни к чему доброму любой, даже самый великий подвиг напрасен. Послушница Тамара прожила двенадцать лет в Бодбийском монастыре, духовно напутствуемая своей старицей-настоятельницей. За это время она приняла рясофор, а затем была пострижена и в мантию архиепископом Флавианом [ Экзархом Грузии. Архиепископ дал новопостриженной имя ее духовной матери.
Духовником игумении Ювеналии был святой праведный Иоанн Кронштадтский. Вся Россия знала его как дерзновенного молитвенника пред Богом, прозорливца и нового чудотворца, силой Божией совершившего бесчисленное множество исцелений.
28 августа 1902 года Святейший Синод вынес определение о переводе игумении Ювеналии (Ловенецкой) в Москву настоятельницей Богородице-Рождественского женского монастыря. А ее духовную дочь, собиравшуюся ехать с матушкой, оставили в Бодбийском монастыре. 12 октября 1902 года ее возвел в сан игумении Бодбийской обители Тифлисский архиепископ Алексий.
Великой скорбью отозвалось разлука в сердцах духовной матери и ее дочери о Христе. Отец Иоанн утешал и укреплял обеих. Новая бодбийская игумения при необходимости приезжала к отцу Иоанну, где бы тот ни находился. Она бывала и у своей духовной матери в московском Богородице-Рождественском монастыре.
Игумения Ювеналия (Ловенецкая) многое сделала для Рождественской обители. Она духовно воспитала сестер, которые смогли пережить годы гонений и светить другим людям своей верой и христианской любовью. Некоторые из них сподобились мученического венца, как например преподобномученица Татиана (Бесфамильная), расстрелянная на Бутовском полигоне 21 октября 1937 г. Сестры, которые смогли остаться в закрытой обители на правах жильцов, свидетельствовали о том, что игумения Ювеналия была для них любящей матерью во Христе.
У матушки сложились добрые отношения и с монастырским духовенством, о котором она заботилась. Она поддерживала многодетную семью протоиерея Сергия Молчанова.
Впоследствии все, кто знал протоиерея Павла – человека редких душевных качеств, говорили, что он совершал богослужения благоговейно, истово, по-монастырски. Очевидно, в его духовном становлении есть вклад Богородице-Рождественской обители.
Вместе с отцом Сергием Молчановым матушка игумения наладила работу церковно-приходской школы при обители.
Игумения Ювеналия благоукрасила монастырь. .
6 июля 1904 года священномучеником Владимиром (Богоявленским), бывшим в то время митрополитом Московским, совершено освящение закладного камня. Строительство трапезного храма велось на средства М.В. Лапшиной. Благотворительница приняла монашеский постриг с именем Серафимы, о чем гласит надпись в храме, на северной стене у клироса.
8 сентября 1905 года митрополитом Владимиром были освящены кресты на куполах Казанского храма и малым чином – сам храм, в котором в этот день престольного праздника была совершена первая Божественная литургия. Через год, 30 августа 1906 года, будущий первомученик из лика новомучеников и исповедников Российских совершил великое освящение храма. Трапезный храм был великолепен как внутри, так и снаружи. Внешнее великолепие храма Казанской иконы Божией Матери отразило высокий духовный настрой самой игумении Ювеналии и лучшей части московского общества, перед лицом грядущих испытаний исповедавшей свою верность Христу.
В 1906 году отец Иоанн Кронштадский совершал Божественную литургию в новом Казанском храме. О том посещении обители сохранились воспоминания схиигумении Фамари (Марджановой): «Последний раз близко видела я отца Иоанна в Рождественском монастыре в 1906 году. Народу, как всегда, было множество, – вспоминала она, – по окончании службы мы поспешили домой [5], чтобы встретить батюшку. Я стала у окна и наблюдала, как великого пастыря вели из церкви. Это было что-то неописуемое. Мне думалось – батюшку растерзают: кто ловил его за руку, кто тащил за рясу, кто всем своим корпусом протискивался к нему, производя давку. Привели отца Иоанна с расстегнутым воротом, без шляпы, всего мокрого от пота. <…> Увидела я его в таком виде и воскликнула: «Боже мой, как я испугалась, казалось, Вас совсем по кусочкам разнесут». А он, улыбаясь, взял меня за голову и сказал: «Ах, ты моя глупенькая, – ведь любовь никогда вреда не сделает. Они меня теснят, они же и оберегают». За предложенной затем трапезой батюшка был необыкновенно радостен, весел и со всеми приветлив.
Нужно сказать и о том, какой была атмосфера обители тех лет. Те, кто проживал на территории монастыря в советские годы, добрым словом вспоминают сестер обители, оставшихся на правах жильцов. Они были носительницами Христова духа: кроткие, смиренные, чуждые осуждения и тщеславия, всех прощающие, всегда готовые прийти на помощь, но так, чтобы «левая рука не знала, что делает правая», внутренне собранные, пребывающие в молитве. Несомненно, в этом также была заслуга игумении Ювеналии.
Игумения Ювеналия (Ловенецкая) управляла обителью вплоть до ее закрытия. В 1922 году Богородице-Рождественский монастырь был закрыт и разграблен пришедшими к власти «воинствующими атеистами», а проще сказать – богоборцами. «Ризы с икон были сняты и вывезены. Всего из Рождественского монастыря было вывезено 17 пудов серебра» Окончательная ликвидация монастыря последовала в 1923 году: по сообщению газеты «Известия» от 16 мая 1923 года, с территории обители было выселено 788 монахинь [
многие из них были арестованы.
Игумения Ювеналия и несколько сестер были сосланы на Соловки, в лагерь особого назначения. Это известное всему миру место, освященное подвигом Соловецких чудотворцев и многих поколений монашествующих, стало личной Голгофой для многих новомучеников и исповедников Российских и тысяч безвестных страдальцев, лучших людей своей эпохи, цвета русской нации. Именно там теряется след, оставленный на земле праведной жизнью последней Рождественской игумении.
Мы молимся о упокоении души приснопамятной игумении Ювеналии и надеемся, что она также поминает в молитвах свою обитель.
