Трагично закончился переучет церковного имущества в 1929 году в с. Чириково Владимирского района. Проводил его милиционер Зимин. В ходе проверки обнаружил вещи, не указанные в описи, общим весом 30 фунтов, о чем составил акт. Объяснял ли он цель проверки имущества, не известно. Присутствовавшие при проверке имущества священник И.И. Рудаков и церковный староста П.В. Бычков посчитали нужным сообщить прихожанам о приезде милиционера. Уже скоро по селу во всю пошел слух, что церковь закрывают. В близлежащей деревне Велисово член церковного совета Федоров ударил в набат в пожарный колокол, по данным следствия, записку ему написали священник и церковный староста. К тому времени, когда Зимин, закончив проверку имущества, вышел из храма, его уже ждала толпа верующих, кричавшая: «Бей его! Не дадим храм!» Попытки милиционера объяснить, что он вовсе и не собирается закрывать храм и даже права на это не имеет, результата не дали — верующие набросились на него. Ворота церковной ограды были закрыты, пробиться к лошади не было возможности, поэтому Зимин перепрыгнул через забор и побежал в поле. Навстречу ему шли вооруженные вилами крестьяне из д. Велисово, которых возглавлял Федоров. Милиционер спасся бегством.
Вскоре Владимирский окружной суд приговорил Федорова к 10 годам лишения свободы, Бычкова, Ракчеева, Корева, Семенова — к 6 годам, Лукьянову — к 3, Хореву — к 2, а священника Рудакова — к высшей мере наказания — расстрелу. Кассационная коллегия областного суда постановила: в связи с преклонным возрастом Семенову сократить срок наказания с 6 до 2 лет, а Лукьяновой — заменить на условный; кроме того, привлечь к ответственности председателя сельсовета Гушенкова за бездействие во время инцидента. Остальные приговоры остались в силе.
1929 год был временем завершения т.н. «религиозного нэпа» и началом волны новых гонений на Церковь. Это объясняет настороженное отношение ко всякому представителю власти, проявляющему интерес к храму. Нельзя не обратить внимания, что к высшей мере наказания приговорен только священник, что явно указывает на то, что в то время все духовенство воспринималось как классовый враг, а Церковь — как контрреволюционная организация