Храм этот, во многом первый, или единственный. Он первым в Ярославле оказался построен не князем, не государем, не монастырём, возвели церковь на деньги Епифания Светешникова , государева гостя, одного из самых богатых и титулованных купцов не только Ярославля, но и всего царства. Он первый на городском посаде выстроен не из дерева, а из камня. Он, одна из первых значительных построек всей Московии по окончании Смутного времени. Он получил имя не только святого, но и простого человека, причём имя народное, навсегда закрепившееся за белыми, как будто замковыми стенами настоящего ярославского храма, который столь отличен от московских и прочих церквей. Он один из совсем немногих сохранил внутреннее убранство таким, каким было оно в XVII в. Тогда прихожанином храма был Фёдор Григорьевич Волков, создатель первого российского постоянного театра, теперь почитаемый просто как основатель русского театра. Фёдор Григорьевич исполнял свой духовный долг и создал для храма эскиз замечательной красоты иконостаса, какого нет более ни в одном ярославском храме. Храм Николы Угодника, построенный на средства Епифания Светешникова, в народе, Надеи Светешникова. Храм Николы Надеина в Народном переулке, на волжском берегу, первая жемчужина в бесценном ярославском ожерелье. На том месте, где сегодня стоит храм Николы Надеина, была до него церковь деревянная. Конец жизни таких церквей известен, горят. Но не просто сгорела в 1536 г. церковь Николая чудотворца, сожгла весь город. За ней последовала церковь Благовещения Пресвятой Богородицы, выстроенная на пожарище. И вот, в году 1620-м, Епифаний Андреевич Светешников начинает на месте прежних деревянных церквей-свечек возведение храма каменного, до той поры небывалого на ярославском посаде. Прежде рассказа о строительстве нужно не пару, а более слов сказать о самом Светешникове, или Надее, так как был он человеком незаурядным. Богател от торговли, помогал деньгами ополчению Минина и Пожарского, имел представительства своей компании в 9 крупных городах, в их числе, в Москве, строил остроги, чтобы волжские промыслы от ногайцев защищать. Был Надея Светешников одним из самых богатых людей России и государевым гостем, купцом с особыми возможностями и правами. Жизнь Надея закончил трагически. Сначала оказался банкротом, а потом, не имея возможности отдать долг, был поставлен на правёж, пытку, в которой должника ставили перед судом и били, нередко, до смерти. Забили и Надею. Похоронили купца в южном подклете им же выстроенного храма, храма Николы Надеина. Была в те поры традиция храмы, возводимые на месте старых, посвящать тому же святому. Но с новой церковью вышло по-иному. Скорее всего, по желанию заказчика, её разрешено было освятить в честь Николы Угодника, или Николы Мирликийского, вечного заступника русского человека. К тому же и история вышла. Говорили, что при строительстве выловили в Волге икону Николая Чудотворца, прибило её будто к другому берегу напротив храма. Теперь нельзя установить, правда то было или нет, по заказу или на самом деле, да и неважно всё это. Главное храм. Для его строительства Надея пригласил московскую артель мастеров, работавших в ту пору в Спасо-Преображенском монастыре. Храм опытные артельщики возвели всего за два года. Никола Надеин поднялся над Волгой, над домами и церквами, над всем городом, став его гордостью и славой. Как писали современники, храм чудно украшен всякими лепотами, даже пол его устилает красная яшма. Чтобы содержать и обустраивать храм, Надея отдавал доходы от 9 своих лавок из торговых ярославских рядов. К 1641 г. стены храма были расписаны 20 мастерами, руководил которыми Любим Агеев, известный костромской изограф. Имена каждого мастера можно прочесть на южной стороне церкви. В 1882 г. фрески обновили уже палехские иконописцы, но в XIX в. первоначальную роспись записали, хотя и придерживались исходника. Учёные и специалисты не оставляют попыток добраться без ущерба храму до того первого, замысла и воплощения. Был он не таким, каков сегодня. Многолетние исследования Э.Д. Добровольской позволяют теперь представить, как выглядел Никола Надеин первоначально. Как и полагается истинному ярославцу, был храм четверик, довольно тяжёлый, поднятый на высокий хозяйственный подклет. Венчало церковь пятиглавие, тогда ещё не такое объёмное, как в последующих храмах, но уже в традициях Ярославля, главы располагались на довольно тонких шеях барабанов, особая технология строительства, придавая ансамблю воздушности и парения. Весь же ансамбль состоял из четверика, Благовещенского придела в виде башни, невысокой колокольни и двухъярусной галереи с характерным, позднее, ярославским крыльцом, какие строили в теремах, большим, украшенным, с ползучими арками. Такое крыльцо впервые и выстроено в храме, чтобы потом уже стать отличительной чертой ярославских храмов. Всё это не укладывалось в строгую симметрию и геометрию, но подчинялось закону эстетической гармонии, по которому растут в лесах деревья, а на полях травы. И в этом смысле тоже Никола Надеин стал выразителем лучшего в уникальном ярославском зодчестве. Как наша северная природа, был храм могуч, прекрасен, но строг в украшательстве. Самым главным украшением были пояса ширинок, углублений в виде взаимовключённых квадратов, выполненных как профилированные впадины. Ещё одно украшение, которое вы увидите и сейчас, катушечный пояс, протянувшийся по апсидам основного храма на уровне пола. Подобный можно встретить в Храме Василия Блаженного. Однако первоначальный вид недолго устраивал прихожан. Ярославль стремительно рос, преображался, в чём отчасти повинен был и сам храм, после его строительства пошла волна церковных новостроек, знатные горожане, сообщества прихожан возводили церкви, словно соревнуясь, чья краше. Чтобы не уступать первенства, в конце XVII в. Николу Надеина перестраивают, расширяют окна, закладывают галерейные арки, над колокольней, до того низковатой, надстраивают ярус звона в виде восьмигранного высокого шатра, декорированного по парапету многоцветными обливными изразцами. С юга к храму пристраивают придел Александра Свирского. В первой половине века XVIII ненадёжную красоту позакомарного перекрытия меняют на четырёхскатную крышу с тесовой кровлей, которую, известное дело, настигает пожар. В 1768 г. тёс сменили на железо, при этом закрыли шею барабана, держащего центральную главу, почти наполовину. Видимо, так было необходимо по закону прочности, надёжности, ведь красоту храма такое решение поубавило. Но компенсация внешней красоте нашла себя во внутреннем убранстве. В 1751 г. древний тябловый, простой брусовый, иконостас заменили чудом, золочёным иконостасом в стиле барокко, сочинённым, предположительно, Ф.Г. Волковым. Резные Царские врата украшены рельефом, Тайной вечери, и выполнены как театральная сцена, обрамлённая драпировками. Красота, причём не только для глаз, но и для ума, для размышления о мире, который, как известно, сплошь, театр. Не успокоили перестройщики и в XIX в. В 1823 г. у храма появилась новая часовня, деревянная, посвящённая Толгской Богоматери, иконе, спасённой прихожанами при разборе Семёновских ворот. Позже часовню возведут из камня. В 1836 г. церковь украсили и вовсе невиданно для православных храмов, часами, да не простыми, а хорошей немецкой работы. В отличие от большинства храмов у Николы Надеина судьба и впрямь счастливая. В момент мятежа белогвардейцев, вспыхнувшего в 1918 г., когда непоправимо подчас пострадало множество храмов, Никола почти не пострадал. Более того, стал храм прибежищем для потерявших кров, под колокольней и в подклете нашли они хоть временный, но надёжный угол. Когда в 1929 г. сотрудники ярославского музея оценивали и классифицировали культовые сооружения, Никола Надеин, как ещё 8 других памятников, был отнесён к высшей категории ценности и взят впоследствии на госохрану. Его миновала участь склада или конторы. Был Никола поочерёдно фондохранилищем музея, местом для выставок-времянок, а далее и вовсе славно, музеем Фёдора Григорьевича Волкова, того самого, основателя театра русского и художника диковинного иконостаса в храме. Когда пришла Великая Отечественная, хранили в церкви медикаменты для военного госпиталя, в подклете, овощи, как он и был предназначен. В 1959 г. Никола Надеин становится частью Ярославского историко-архитектурного музея-заповедника, а через 10 лет его открывают для посещений в качестве храма-музея. Лишь в одном Никола Надеин пострадал. Во времена постреволюционной советской застройки мало кого уже интересовала эстетическая роль храмов в пейзажах. А если и интересовала, то только с точки зрения её принижения, устранения. Потому в 30-е г.г. ХХ в. все прилегающие к храму постройки были разобраны, на них выросли рабочие кварталы, сами знаете какой архитектурной ценности, зато, совсем закрывшие Николо-Надеинский храм от случайных глаз, дабы не смущать. Но скроешь ли то, что, главная ценность. А Никола Надеин был таковой с первого своего дня. Для кого-то он, ценность христианская, для другого, историческая, для третьего, пример великого достижения в устремлённости человека к Прекрасному.
