Письмо императора Александра II княгине Екатерине Долгоруковой.
«С-П, суббота, 6/18 января 1868, в 10 ч утра.
Здравствуй, мой ангел, люблю тебя больше жизни, и счастлив любить тебя, вот он, крик сердца, что принадлежит тебе навсегда, и что думает лишь о тебе и дышит лишь тобою. Жду с лихорадочным нетерпением твоего письма и не понимаю, что означает эта задержка. При этом признаюсь тебе, что нахожусь под сильным впечатлением от внезапной смерти князя Василия Долгорукого. Мысль о подобной смерти, без возможности даже попрощаться с теми, кто дорог твоему сердцу, ничуть не утешительна. А для меня это конец 30 летней дружбы, и, несмотря на твое мнение на его счет, я знаю, что он был мне предан, и он мне это доказал, в последнюю очередь по отношению к тебе, так что я искренне о нем сожалею.
В 4 часа пополудни. Я вернулся домой совершенно без ума от тебя, мой обожаемый ангел. Ты должна была увидеть это в моих глазах, как я увидел то же в твоих. Мы опять едва удержались, чтобы не броситься друг на друга.
Скажи мне, что ты со мною сделала? Меня опять тянет домой до того, что я не знаю, что делать. Мне принесли твое милое вчерашнее письмо лишь в тот момент, когда я должен был одеваться для церемонии, и я даже опоздал из-за этого на мессу. Все прошло очень хорошо, парад удался прекрасно, но меня нетерпение разбирает все время, и я только и думаю, как бы не опоздать на Фонтанку, что, наконец, нам и удалось, но чтобы успеть туда вовремя, мне даже пришлось оставить всех, кто у меня обедал, как я тебе уже говорил, и теперь я чувствую себя счастливым, что увидел тебя и даже успел на мгновение пожать твою руку. <…>
В 11 ½ вечера. После ужина с детьми мы отправились в 8 часов на панихиду к Василию Долгорукому, в тот же салон, где танцевали всего 6 дней назад. Я увидел там милое лицо твоего брата Михаила¹, как и сегодня утром во дворце, также моя недавняя встреча с Луизой² была мне приятна. Значит, именно завтра ты ей передашь мое письмо. Мне кажется, что она должна понять симпатию, которую я испытываю к ней, и что именно Радость дома тому причиной.
Наконец-то после ужина я завершил эту сокровенную драму, и признаюсь, что все это произвело на меня весьма грустное впечатление. Любовь Лены описана очень красиво, но ее все же невозможно сравнить с нашей. Никто еще не любил на целом свете, как мы любим друг друга.
Остаток вечера я провел за работой в одиночестве, сделав небольшой перерыв на чай с детьми.
Только что я проехался в санях, и вот уже я счастлив, что могу снова приступить к своему любимому занятию, перечитав еще раз, с подлинным наслаждением сердца, твое милое вчерашнее письмо. Я хочу, чтобы ты знала, прежде всего, что я рад, что заставил тебя вчера разделить со мной под конец то подлинное наслаждение счастьем, которое ты всегда умеешь давать мне. Мое письмо должно снова подтвердить тебе, что все наши впечатления совпадают, и что вчера нам еще как-то труднее было расставаться и прерывать наше бингерле³. Да, конечно, я чувствую, что стал твоей жизнью, я хотел бы только, чтобы ты не забывала, что ты моя, и что у меня везде и всюду лишь одна мысль в голове — это ты, мой ангел, моя радость, мое счастье, мое утешение, моя отвага, мое все.
Все остальное для меня более не существует. О! спасибо, что сказала мне, что твоя жизнь стала дорога тебе лишь из-за меня — ты не могла бы доставить мне большее удовольствие, ибо это доказало мне, что ты чувствуешь, что любима, и что ты стала частью меня. Конечно, существование без тебя стало бы для меня настоящей мукой, и я бы очень быстро последовал за тобой в могилу. Да смилуется над нами Бог и даст однажды нам возможность жить лишь для себя. <…> Так, завтра у нас будет возможность увидеться утром на прогулке и вечером на свадьбе, где наши взгляды выразят все наши сокровенные чувства. Ведь именно мы хотели бы быть на месте новобрачных.
Ты скажешь, что собираешься делать в понедельник утром, а вечером, я надеюсь, мы встретимся в 8 часов в нашем гнездышке.<…> В надежде вдохнуть в тебя немного радости пошлю это письмо тебе завтра. Не сердитесь.
Обнимаю тебя, ангел. Твой навсегда».
1.Долгоруков Михаил Михайлович, старший брат Е. М.Долгоруковой.
2. Маркиза Мария Луиза Вулькано де Черчемаджиоре, супруга М. М. Долгорукого.
3. Слово, которым в своей переписке Александр II и Е. М.Долгорукова обозначали сексуальные отношения.
