В День Святой Екатерины
«24 ноября 1916 года Институт, по обыкновению пышно, отмечает день Святой Екатерины, и ещё никому не ведомо, что это происходит в последний раз. Празднество начинается торжественным богослужением с участием митрополита Петроградского Питирима. Мы одеты в парадную форму. На нас мягкие платья, тонкие фартуки, руки и грудь открыты.
Классные дамы сменили платья тёмно-синего цвета на шёлковые васильковые. Ученицы старшего класса, «les Pepinieres», одеты в серый шёлк, и у одной из них на груди красуется золотой вензель Императрицы.
Служба продлится четыре часа, и хотя наш класс пользуется преимуществом прийти в церковь на час позже, я завидую подругам, принадлежащим к другим конфессиям: они освобождены от этой церемонии. Нас размещают на хорах, и сверху я вижу, как время от времени та или иная из институток, стоящих в церкви, падает. Её выносят, и ряды вновь смыкаются и застывают. Тогда мне приходит в голову тоже упасть в обморок, но это получается так неловко, что из церкви меня не выносят, а вместо того моя классная дама нещадно меня трясёт, ставит на ноги и обещает наказать.
На обед у нас необычное меню, затем каждой воспитаннице вручают коробку шоколада с Императорским гербом от имени вдовствующей Императрицы, после чего мы с большим разочарованием узнаём, что ввиду событий императрица Мария Федоровна не приедет к нам с традиционным визитом, и потому в великолепных придворных реверансах, до полного изнеможения нами отрепетированных перед мадам Петц, не будет никакой надобности. В утешение после приема посетителей нас одаривают киносеансом.
За три месяца до крушения того мира, где мы живем, нам показывают на экране «»ибель Помпеи». Под дождём пепла потоки лавы затопляют город, бегут и хозяин, и раб, рушатся колонны храмов и стены домов. Чета влюблённых, готовясь к неминуемой смерти, жаждет обменяться последним поцелуем… Мы его не увидим. Рука мадам Петц целомудренно встаёт между лучом проектора и экраном, охраняя нашу невинность.
В тот самый вечер отважилась я на эксперимент. В нашей отшельнической жизни существовали свои легенды. Согласно одной из них, кто войдёт ровно в полночь, с боем часов, в большой зал с колоннами, встанет посередине и трижды повернётся на месте, тот увидит повешенную Екатерину II. Почему? Никто не знал, но все твёрдо в это верили.
«Ты этого не сделаешь», — бросила мне вызов моя подруга Нина де Лазари.
«Спорим, что сделаю!»
Я боюсь темноты, боюсь привидений. Но можно ли отступить? Лёжа в постели, я не засыпаю, рассказываю сама себе разные истории, чтобы побороть одолевающий меня сон. Смотрю под одеялом на светящийся циферблат часиков — близится полночь, заранее приводя меня в трепет. Встаю. К счастью, коридоры и лестницы освещены, хотя и скупо. Тени наполняют их таинственностью. Я в ночной рубашке и босая. Мне представляется, что я совсем одна в этом огромном здании, погружённом в сон. Малейшее потрескивание паркета — вздрагиваю и трясусь от страха. Спускаюсь по лестнице с одной площадки на другую. Осмелюсь ли я отворить дверь большого зала, где мне предстоит рандеву с императрицами? Я знаю, что страх — презренное чувство, но он преследует меня всю жизнь. Разозлившись, заставляю себя повернуть ручку двери. Дрожа, вступаю в зал, где всё черно, и замечаю, что сквозь высокие окна проникает розоватый свет ночного города. Полная тьма была бы не такой жуткой, как этот полумрак, где различимы два белых овала визави, отделённые один от другого всей длиной зала. Это лица двух императриц. Екатерина II от меня справа — но тут раздаётся скрип паркета, и я спасаюсь бегством — по коридорам, по лестницам — и зарываюсь в постель…
«Ну как, ты видела повешенную Екатерину II?» — спрашивают наутро подруги. Как бы мне хотелось поведать им, что Екатерина по крайней мере подала мне знак, прежде чем перевернуться вниз головой, но проклятая гордая привычка строго держаться истины требует признать, что я не видела ничего. Легенда не получит подтверждения благодаря мне!»
Шаховская З.
(Петербургское училище ордена Св.Екатерины)
—————
Фото: ЖЖ humus
