Всякий, кто берется пересказать биографию Ивана Мясоедова, первым делом сообщает, что он был фальшивомонетчиком и агентом нацистской разведки (а еще красил глаза и разгуливал по улицам голым). Слишком велик соблазн, слишком богата яркими деталями его удивительная жизнь. Мясоедов-авантюрист, нудист, культурист, анархист и бог его знает, какой еще «ист», неизменно оттесняют Мясоедова-художника на второй план. Однако в «лихтенштейнский период» (а это почти 15 лет) Иван Мясоедов чрезвычайно плодотворно работал как живописец. Здесь он писал портреты князя Франца Иосифа II и его супруги (не будет большим преувеличением сказать, что в Лихтенштейне Мясоедов выполнял функции придворного портретиста), рисовал лирические почти импрессионистские пейзажи, гравировал рисунки для почтовых марок, расписывал фресками кинотеатр в Вадуце и дома местных богачей. Все это не мешало ему во время второй мировой воны исправно передавать в Германию клише: напечатанные с их помощью фунты должны были подорвать экономику Англии.
Эта альпийская идиллия была омрачена лишь в конце 45-го, когда Мясоедов встретился с приятелем, которого знал еще по службе у Деникина.
Некогда командующий спецоперациями Борис Смысловский, а теперь — генерал-майор Вермахта Артур Хольмстон просил старого друга замолвить за него словечко перед Францем Иосифом. Мясоедов не отказал.
Вскоре Русская Национальная армия под командованием Смысловского-Хольмстона вошла на территорию независимого княжества и сдалась правительству Лихтенштейна.
После войны СССР потребовал выдачи Смысловского и его бойцов. Над княжеством начали сгущаться тучи. С одной стороны Советы усиливали давление. С другой, Смысловский без лишних дипломатических реверансов пригрозил Францу Иосифу расправой. К концу войны под его началом находилось не более пятисот головорезов. Но по меркам Лихтенштейна это была настоящая армия — организовать и осуществить покушение Смысловскому не составило бы труда.
Взвесив «за» и «против», Франц Иосиф Советскому Союзу отказал — Смысловский-Хольмстон благополучно отбыл в Буэнос-Айрес.
Что касается Ивана Мясоедова, он снова оказался в тюрьме: то, что он въехал в Лихтенштейн по фальшивым документам, его прежние судимости и связи с нацистами не могли не сделаться явными.
Этот процесс тоже был чистой формальностью: получив очередные 2 года, художник не отсидел и пары месяцев. Он прожил в Лихтенштейне еще пять лет, активно рисуя и выставляясь — его непростая судьба лишь подогревала интерес публики. В 53-м 71-летний Мясоедов с семьей все же решил перебраться в Аргентину (где его друг Смысловский-Хольмстон консультировал президента по вопросам терроризма). Но прожил в Буэнос-Айресе совсем недолго — против рака печени не помогли ни стальные мускулы, ни фальшивые банкноты, ни могучие покровители.
Так окончилась эта la vida loca — удивительная, головокружительная, невероятная, полная приключений, парадоксов и алогичных кульбитов жизнь. Вечно отверженный и всегда востребованный, невероятно сильный и совершенно беззащитный, этот художник даже изготовление фальшивых банкнот превращал в настоящее искусство.
