Архитектурный ансамбль усадьбы сформировался во второй половине XVIIIв. Село Троицкое, принадлежавшее выдающемуся полководцу П.А. Румянцеву-Задунайскому с 1760г., в 1775г. получило дополнительное название Кайнарджи в память победы над Турцией и заключения мира в Кучук-Кайнарджи. В последующие десятилетия были построены главный дом в формах псевдоготики и церковь, расширен и перепланирован парк. В парке были устроены площадки, носившие названия взятых русскими войсками турецких крепостей. В 1833г. у деревни Фенино был поставлен памятник Екатерине II работы скульптора В.И. Демут-Малиновского. После смерти сына фельдмаршала, С.П. Румянцева усадьба, разделенная между двумя владельцами, стала приходить в упадок. В настоящее время сохранились Троицкая церковь, мавзолей С.П. Румянцева, летняя Воскресенская церковь середины XIXв. Памятник Екатерине II передан Музею архитектуры им. А.В. Щусева.
Усадьба Троицкое-Кайнарджи сформировалась как архитектурный комплекс во второй половине 18 века. Расцвет усадьбы связан с именем выдающегося русского полководца Петра Александровича Румянцева-Задунайского (1725-1796). Принадлежавшее ему с 1760 года село Троицкое в 1775 году получило дополнительное название — Кайнарджи в память победы России над Турцией и заключения мира в Кучук-Кайнарджи (10(21).07.1774). В течение последовавшего десятилетия скромная усадьба превратилась в одну из крупнейших подмосковных. В это время были выстроены главный дом в формах псевдоготики и церковь, приписываемые творчеству знаменитого Василия Ивановича Баженова (1738-1799), значительно расширен и перепланирован парк, аллеи которого подводили к площадкам, носивших названия взятых русскими войсками турецких крепостей. Недолгий период процветания усадьбы закончился в 1830-х годах, после смерти сына фельдмаршала — Сергея Петровича Румянцева (1755-1838). Разделённое в 1838 году между двумя владельцами, Троицкое-Кайнарджи постепенно приходило в упадок.
В настоящее время среди остатков некогда обширного правильного парка сохранились только Троицкая церковь, мавзолей С.П. Румянцева и летняя Воскресенская церковь середины 19 века. Скульптурный памятник Екатерине II работы Василия Ивановича Демут-Малиновского (1779-1846), поставленный в 1833 году у деревни Фенино в память посещения усадьбы императрицей, передан Музею русской архитектуры им. А.В. Щусева и находится на территории Донского монастыря в Москве. Троицкая церковь построена в 1774-1787 годах в стиле раннего классицизма. Кирпичное оштукатуренное здание с деталями из белого камня принадлежит к типу двухколонных храмов. Его основной объём в форме одноглавого четверика со срезанными углами перекрыт сомкнутым сводом. Боковые притворы украшены портиками со спаренными колоннами. С большим мастерством решён западный фасад храма, фланкированный двумя стройными башнями трёхъярусных колоколен со шпилями. По насыщенности и многообразию декоративных мотивов убранства фасадов и интерьера памятник в значительной степени связан с традициями барокко. Известное родство Троицкой церкви с рядом приписываемых Василию Ивановичу Баженову подобных культовых сооружений дало основание отнести памятник к кругу построек этого зодчего, хотя документально такая догадка не подтверждена.
Источник: Подъяпольская Е.Н. «Памятники архитектуры Московской области». 1975
На окраине городского округа Балашиха расположена деревня (ныне микрорайон г. Железнодорожного) Павлино с остатками старинной усадьбы Троицкое-Кайнарджи. Главной архитектурной постройкой бывшей усадьбы считается сохранившаяся до наших дней Троицкая церковь, одна из жемчужин русской храмовой архитектуры конца ХVIII века. Имение Троицкое известно с 1571 года, когда им владел боярин Андрей Сабуров. В 1623 году новым хозяином усадьбы стал боярин Иван Васильевич Сукин, построивший деревянную Троицкую церковь с приделами Боголюбской иконы Пресвятой Богородицы и Святителя Николая Чудотворца. По писцовым книгам, в 1623 году в селе упоминается церковь «деревянная клеть с приделами в честь иконы Боголюбской иконы Божией Матери и св. Николая Чудотворца Мирликийского, а в церкви образа и книги, и ризы и колокола, все церковные строения вотчинниковы. У церкви во дворе поп Кондратий Моисеев, во дворе пономарь Девятко Быков». До конца ХVII столетия Троицким владели сын и внук боярина Сукина. В 1684 году вдова последнего Прасковья Ивановна пожаловала Троицкое в качестве приданого дочери Анне, когда та выходила замуж за князя Алексея Борисовича Голицына (1671-1713). Так имение оказалось во владении князей Голицыных.
В 1714 году сын Голицына Сергей Алексеевич возводит каменную церковь Живоначальной Троицы взамен сгоревшей деревянной. В 1738-м, после смерти матери Анны Иоановны имение переходит к его брату, Якову Алексеевичу Голицыну, женатому на Елене Петровне Апраксиной. В 1749 году имение наследует внук — Пётр Яковлевич Голицын (1719-1767), женатый на Марии Семёновне Плещеевой. В 1775 году Россия торжественно и широко отмечала первую годовщину заключения Кючук-Кайнарджийского договора с Турцией после блистательных побед русской армии. Решающую роль в победе над войсками Османской империи сыграл фельдмаршал Пётр Александрович Румянцев, незаслуженно забытый и один из самых выдающихся полководцев за всю историю России. В Подмосковье тогда, во владении у Румянцевых, находились только небольшое родовое сельцо Темниково да село Никольское-Загарье (с 1926 года — Новозагарье, ныне в Павлово-Посадском округе). Все остальные наследные владения были разбросаны по всей России: села Чеборчено и Верхнее Талызино — в Казанской губернии, сёла Стрепково, Оксиньино и деревня Юрьевская — во Владимирской губернии. Императрица Екатерина Великая, пребывая почти весь 1775 год со всем двором в Москве, решила нанести визиты в подмосковные усадьбы своих сановников. И, естественно, она выразила желание посетить имение главного виновника торжеств — фельдмаршала Петра Александровича Румянцева-Задунайского (и увидеть его мать Марию Андреевну, фрейлину, приставленную к ней как к немецкой принцессе после приезда в Россию). Императрицу же надо было принять достойно монаршей особе!
На деньги, пожалованные императрицей в качестве награды за победу над Турцией, Румянцев начинает срочно скупать земли по соседству с родовым Темниковым. 28 августа 1775 года он заключает купчую с Марией Семёновной Голицыной на покупку села Троицкого с деревнями Кожухово, Фенино, Руднево и многими другими пустошами. Одновременно он же даёт деньги в залог за село Соколово Наталье Алексеевне Пассек, у неё же покупает сельцо Карнеево, бывшее Знаменское, а у князя Ивана Андреевича Борятинского — сёла Поварово и Федурново; также даёт деньги под залог сельца Горяинова Ивану Алексеевичу Лихареву, владельцу соседних сёл Бедрина и Пищальникова. В короткое время образуется поместье, насчитывающее до 4500 десятин земли и 600 душ крепостных. Конечно, эти владения не шли ни в какое сравнение по размерам с малороссийскими и белорусскими, но впечатление производили.
По указанию графа срочно возводится дворец-павильон в готическом стиле и разбивается парк. Ровно через два месяца после заключения первой купчей, 28 октября 1775 года фельдмаршал Румянцев-Задунайский принимает в Троицком императрицу. Специально к визиту Екатерины II в имении выстроили дворец, внешне напоминающий турецкую крепость. Фельдмаршал не ударил в грязь лицом: пир был на весь мир — с гуляньем и фейерверками. Камер-фурьер Герасим Журавлёв оставил в 1775 году в специальном придворном журнале следующую запись: «В среду, по утру, в половине 11-го часа, Ея Императорское Величество изволила предпринять шествие с нижеследующими персонами в подмосковное село Канарджи (кое до сего называлось Троицкое), принадлежащее Его Сиятельству Графу Петру Александровичу Румянцеву-Задунайскому… В означенное село Канарджи изволила прибыть по полудни в начале второго часа, где и встретили Ея Императорское Величество Его Сиятельство Граф Пётр Александрович и Граф Михайло Петрович Румянцевы… По прибытии в покои, по продолжении разговоров, Ея Императорское Величество изволила кушать со всеми вышеперечисленными персонами за приготовленным от Его Сиятельства о 20 кувертах столом. Стол кончился по полудни в 4-м часу, и по откушании кофе, при отъезде, Ея императорское Величество, засвидетельствовав Его Сиятельству Высочайшее Свое удовольствие за его угощение, изволила из села его отбыть обратно в Москву…». Собираясь обратно в Москву, Екатерина пожелала «месту сему в честь одержанных побед дать название Кайнарджи». Три пустоши вокруг усадьбы были названы Румянцевская, Кагульская, Задунайская, а одна из ферм — Кагул (город на территории Молдавии).
Впоследствии «искуснейший» архитектор Карл Бланк в 1776-1787 (в проект внёс свои коррективы и новый хозяин Троицкого П. А. Румянцев) перестроил в стиле французского классицизма (с двумя колокольнями) Троицкую церковь — единственное строение усадьбы, дошедшее до наших дней с ХVIII века. При выезде из усадьбы Троицкое-Кайнарджи (слева по ходу) сохранились остатки ланшафтного парка ХVIII века. Главная аллея парка повторяла изгибы реки Дунай, которую форсировала армия под командованием П. А. Румянцева в ходе Русско-турецкой войны. На территории парка до сих пор расположены три действующих источника с ключевой водой. Кроме парка, были построены каскад прудов и оранжереи, высажен плодовый сад. Умер знаменитый русский полководец в одиночестве в 1796 году в своём имении в Малороссии. Был похоронен в Киево-Печёрской Лавре, в соборе Успения Пресвятой Богородицы, взорванном фашистами во время оккупации Киева.
В 1812 году усадьба, называемая в просторечии Канаржи, была разорена французами; тогда же сгорела и шуточная крепость в турецком вкусе, видавшая саму матушку-императрицу. Младший из братьев Румянцевых — Сергей Петрович (1755-1838), унаследовавший после смерти братьев огромное состояние федьдмаршала П. А. Румянцева-Задунайского, во второй половине 1830-х годов, будучи уже человеком преклонного возраста, всё чаще задумывается о бренности жизни. Рядом с Троицкой церковью он начинает строительство часовни-мавзолея, собираясь перезахоронить в ней прах отца, Петра Александровича. Но мавзолей, строившийся для праха великого фельдмаршала, стал усыпальницей для самого Сергея Петровича, скончавшегося в 1838 году. Несколько погребений других потомков Румянцевых и их родственников находятся вне часовни, у её северной стены. Со смертью в 1838 году последнего представителя рода Румянцевых начинается голицынский период в истории Троицкого-Кайнарджи.
На средства князей Голицыных в 1850 году при Троицком храме открыли богадельню — странноприимный дом, «готовый принять под покров каждого больного, немощного или странника». Это был своеобразный институт «годовых нищих». Бездомный люд селился в княжеском парке на весь год, даже на зиму, благо князь бесплатно кормил своих постояльцев и давал тёплый ночлег. Некоторые строения усадьбы Троицкое-Кайнарджи начали сдавать под дачи. На одной из них, у профессора С. П. Шевырёва, как гласит литературная легенда, в 1851 году состоялось чтение Н. В. Гоголем второго тома «Мёртвых душ». Следующий владелец усадьбы, Сергей Павлович Голицын (1815-1888), генерал от инфантерии, камергер, в 1886 году в ознаменование 25-й годовщины освобождения крестьян, вносит письменное заявление о своём желании «содействовать основанию двухклассной сельской школы на 50 учеников, для которой дарит в своём имении Троицкое-Кайнарджи до трёх десятин земли, вносит единовременно 1000 рублей и обязуется вносить ежегодно по 150 рублей. Школа должна именоваться «Школой 19 февраля 1886 года имени Александра II». Женат Сергей Павлович был на графине Л. П. Апраксиной. У них было шестеро детей. Последний владелец усадьбы был князь Николай Сергеевич Голицын, который умер в 1920-х годах, предположительно во Франции, куда эмигрировал после революции 1917 года. Перед Октябрьской революцией в барском доме никто не жил, а окрестные угодья сдавались москвичам под дачи.
Кирпичные развалины последних светских построек на территории бывшей усадьбы были снесены в 2012 году. От ансамбля, составлявшего уникальный в своём роде памятник во славу побед русского оружия, уцелели только церковь и две часовни-усыпальницы. Троицкий храм в усадьбе Троицкое-Кайнарджи, милостью Божией сохранившийся в целости как снаружи, так и внутри, со второй половины ХVIII века, входит в число самых необычных по архитектуре церковных сооружений Подмосковья. Выстроенный «искуснейшим» мастером архитектуры Карлом Бланком по проекту неизвестного архитектора в 1778 году, отделанная снаружи и внутри к 1784 году и возобновлённая после ухода французов из усадьбы в 1812 году. Проект был откорректирован по рисунку самого заказчика, Петра Румянцева-Задунайского, желавшего видеть у храма западные башни-колокольни. Следует отметить, что П. А. Румянцев был «несносным» заказчиком, он постоянно вмешивался в процесс проектирования с новыми пожеланиями и доработками, навязывал свои решения. Однако именно ему мы обязаны появлением в Троицком-Кайнарджи изысканного храма в стиле французского классицизма с двумя западными башнями.
Кирпичное оштукатуренное здание с нарядным лепным и белокаменным убранством принадлежит к типу двухколоколенных церквей. Храм в форме одноглавого четверика со срезанными снаружи скруглёнными углами перекрыт высоким сомкнутым сводом с люкарнами, извне частично скрытым массивным аттиком. Небольшая трапезная, алтарь и боковые притворы с портиками коринфского ордера сообщают постройке крестчатый характер. С большим мастерством решён главный западный фасад в виде триумфальной арки, фланкированный двумя стройными башнями трёхъярусных колоколен со шпилями. Торжественность его композиции подчёркнута широкой парадной лестницей с чугунными светильниками. Многоплановость структуры стенных плоскостей, обилие креповок, колонн, а также наличие каменных ваз на колокольне и парапете северного входа связывают памятник с традициями архитектуры стиля барокко. Внутренний интерьер храма с изысканными лепными гирляндами, головками ангелов, а также двухъярусный иконостас с парными коринфскими колоннами до наших дней дошёл почти не повреждённым.
Имеет смысл упомянуть, что храм в годы безбожия не закрывался, однако, как и все церкви в то послереволюционное время пережил изъятие церковных ценностей в 1922 году, гонения на духовенство. С начала ХХ века настоятелем церкви Св. Троицы в Павлино был протоиерей Алексий Никольский, ревностный пастырь, закончивший жизнь свою мученическим венцом. На юбилейном Архирейском Соборе 2000 года он был причислен к лику святых.
Из журнала: «Православные Храмы. Путешествие по святым местам». Выпуск №362, ООО. «Де Агостини», 2019 и с сайта: www.hram-pavlino.ru/История/Троицкий храм в Павлино
Мода на двухколоколенные усадебные храмы, пришедшая в Россию в ХVIII веке, пришлась на периоды расцвета барокко и классицизма. Большинство их было возведено в усадьбах приближённых ко двору Екатерины II дворянской элиты. Храмы с двумя колокольнями начали активно строиться в екатерининскую эпоху, во время активного утверждения России как империи и поиска ею новых государственных символов, связывающих национальную историю и общеевропейскую. Восходя к базиликам Рима, новый стиль стал выражением оформившихся претензий России на лидерство концепции «Москва — третий Рим» и закрепил подобными формами конкретные ассоциации с христианскими святынями католического мира. В 1770-1790-х годах двухколоколенные храмы были возведены по заказам П. А. Румянцева-Задунайского (шесть во всех его многочисленных имениях), Н. И. Панина, А. М. Голицына, М. М. Измайлова, И. Г. и З. И. Чернышёвых, П. В. Завадовского и других близких ко двору екатерининских вельмож.
В распоряжении П. А. Румянцева-Задунайского имелось несколько различных вариантов проектов храма, в том числе и присланные архитектором Ю. М. Фельтеном из Петербурга (эта версия документально доказана историками архитектуры в середине 1950-х годов). Граф поручил московскому архитектору К. И. Бланку на их основе разработать окончательный вариант, пожелав непременно включить в него «башенки», т. е. парные колокольни. По этим чертежам (своего рода компиляции) храм и был возведён с некоторыми незначительными изменениями, возникшими в ходе строительства. Бросается в глаза эклектичность окончательного проекта. Румянцев-Задунайский пожелал «приставить» двухбашенную паперть к распространённому в усадьбах типу крестообразной церкви с небольшой трапезной. Главенство паперти, её первостепенное значение для заказчика подчёркнуты обилием ордерных форм и пышной фасадной декорацией. Западный фасад в виде триумфальной арки, фланкирован двумя стройными башнями трёхъярусных колоколен со шпилями, самодостаточен и величествен. Троицкий храм словно создавался ради этого парадно-триумфального входа с арочной нишей в обрамлении башен. Увенчание их шпилями вместо предполагавшихся в проекте фигур ангелов усиливает барочный динамизм композиции.
Троицкий храм имеет форму одноглавого четверика со срезанными снаружи, скруглёнными углами, и перекрыт высоким сомкнутым сводом. Четверик храма имеет небольшую главку на глухом барабане. Боковые притворы с севера и юга имеют четырёхколонные портики коринфского ордера. Фронтоны украшены двумя лентами поребриков и лепниной. Но в архитектуре и во внешнем украшении четверика нет ничего лишнего, отвлекающего внимание. Акцент у всего храма перенесён на паперть. Украшенный вензелем «ПР» (Пётр Румянцев), западный фасад храма выполнен в виде триумфальной арки. И такая символика отнюдь не случайна. Обилие ордерных форм и пышная фасадная декорация, входная лестница с чугунными светильниками, каменные вазы на колокольне, обилие колонн подчёркивают торжественность здания, призванного своей архитектурой возвеличивать героя Русско-турецкой войны. Вторые ярусы на обеих колокольнях украшены изображениями святителя Николая Чудотворца и иконы Божией Матери «Боголюбская», которые находятся в специально устроенных нишах. Башни колоколен заканчиваются длинными шпилями, увенчанные крестами. Это придаёт всей, на первый взгляд, тяжеловесной конструкции храма, воздушность и устремлённость ввысь.
Внутреннее убранство Троицкого храма по своему стилевому исполнению гармонично соответствует парадно-торжественному внешнему облику церкви. Восхищает изысканность интерьеров с мотивами рокайля (рокайль — стилизованная раковина с многочисленными завитками по краям, стала основным элементом стиля рококо). Бросается в глаза красивый карниз с модульонами в уровне пяты свода, тонкие по рисунку лепные гирлянды и украшения на стенах и архивольтах, головки ангелов с крылышками. На западной стене четверика храма имеется балкон хоров, который органично вписан в интерьер и выбивается из общего контекста организации помещения.
Великолепен двухъярусный иконостас, увенчанный фронтоном с коринфскими каннелированными колоннами и круглой скульптурой. Как записано в архивных документах, иконостас выполнен «… в стиле ХVIII века, близкий к Растрелли, имеет вид полуциркуля, выпуклый на восток; весь вызолоченный, резной, с четырьмя колоннами, с двумя входами — южным и северным, украшенный позлащенной резьбой». Царские врата украшают иконы евангелистов и изображение Святого Духа в виде голубя. Над вратами — позолоченный образ Господа Саваофа в обрамлении расходящихся лучей. В первом ряду иконостаса, левее храмового образа Святой Троицы, располагается старинная ктиторская икона Румянцевых и Голицыных, на которой изображены святитель Николай Чудотворец, преподобный Сергий Радонежский, апостол Пётр и преподобный Александр Свирский. В Троицком храме, как и в прежние времена, находятся особо чтимые иконы Божией Матери «Боголюбская» (точное время создания не известно) и «Млекопитательница» (датируется первой четвертью ХIХ века).
Особый интерес во внутреннем интерьере храма представляет несколько пар больших дореволюционных хоругвей, на удивление хорошо переживших бурный ХХ век. На фоне иконостаса выделяются огромные хоругви с двуглавыми орлами, прсвящённые бракосочетанию императора Николая II и императрицы Александры Фёдоровны. Их удалось отреставрировать в 2015-16 годах мастерам Александру и Алексею Винниковым. Особое внимание привлекает большой образ Святителя Николая Чудотворца в недавно отреставрированной богато вышитой ризе. Художественную ценность интерьера дополняют иконы рубежа ХIХ-ХХ веков в больших вызолоченных киотах. Это позволяет восхищаться торжественностью и великолепием внутреннего убранства Троицкого храма, которые захватывают с первых минут пребывания в нём.
Из журнала: «Православные Храмы. Путешествие по святым местам». Выпуск №362, ООО «Де Агостини», 2019
Повышенное внимание исследователей всегда привлекала наиболее ранняя из румянцевских церквей – Троицкая в подмосковном селе Троицкое-Кайнарджи. И по дате закладки (1778 г.), и по аналогичному посвящению она — прямая реакция на собор Александро-Невского монастыря.
Давнее включение храма в круг произведений Баженова внесло путаницу в строительную историю памятника, затруднив его объективную оценку. Сохранившееся в архиве письмо В.И. Баженова к Г.А. Потемкину 1774 г., где упоминается о посылке архитектором через П.А. Румянцева выполненного им плана церкви, было неверно истолковано многими исследователями. Этот факт рассматривался как подтверждение баженовского авторства в отношении задуманной Румянцевым церкви в подмосковной усадьбе Троицкое-Кайнарджи. При этом правильное прочтение письма доказывает, что Баженов посылал через Румянцева чертеж, предназначавшийся для Потемкина. Тем не менее, в публикациях утвердилась датировка Троицкой церкви 1774 г. На самом деле Румянцев тогда еще не владел подмосковным селом Троицким и не мог вести там какое-либо строительство. Документальные подтверждения начала строительных работ в Троицком датированы 1776 г., а закладка храма состоялась только весной 1778 г. Проект, вероятно, разрабатывался с конца 1777 г., о чем свидетельствует ряд писем, в которых упоминаются привлеченные заказчиком архитекторы К.И. Бланк и Ю.М. Фельтен. Баженов в этой связи в источниках не фигурирует, и, по всей видимости, проектирование Троицкой церкви никак с ним не связано.
А.Н. Петров еще в 1957 г. опубликовал документы, убедительно доказывающие, что в распоряжении Румянцева было несколько разных вариантов проекта, в том числе и присланные Фельтеном из Петербурга. Заказчик поручил московскому архитектору К.И.Бланку на их основе сочинить окончательный вариант, пожелав непременно включить в него «башенки», т.е. парные колокольни. Многократно публиковавшиеся чертежи из «Смешанного альбома» М.Ф. Казакова, обычно принимаемые за баженовский проект, вероятно, и являются итогом предпринятой Бланком компиляции. По этим чертежам храм и был возведен с некоторыми незначительными изменениями, возникшими в ходе строительства.
Незамеченной осталась бросающаяся в глаза эклектичность проекта. Румянцев пожелал приставить двухбашенную паперть к распространенному в усадьбах типу крестообразной церкви с небольшой трапезной. Западная часть, буквально задавившая приземистую постройку, имеет свой, выбивающийся из общего, ритм проемов, свое оформление колонных портиков, плохо стыкующееся с другими частями. Бланк, по возможности, смягчил контраст, однако не устранил его полностью. Главенство паперти, ее первостепенное значение для заказчика подчеркнуты обилием ордерных форм и пышной фасадной декорацией, присутствующими на остальном здании как бы в разреженном, упрощенном виде. Западный фасад самодостаточен и кажется взятым из другого проекта. Храм словно создавался ради этого парадно-триумфального входа с арочной нишей в обрамлении башен. Увенчание их шпилями вместо предполагавшихся в проекте фигур ангелов усилило барочный динамизм композиции, а сами острые «шпицы» внесли в образ дух петровской эпохи.
Видимо, ассоциации с петровскими церквями возникли в Троицком-Кайнарджи вполне осознанно. Фельдмаршал не столько формально следовал примеру императрицы, завершившей одно из важных начинаний Петра I, сколько предложил собственную трактовку заданной темы. Трепетное почитание Петра Великого в семье Румянцевых породило субъективное воспоминание о первом разобранном соборе Швертфегера, непосредственно связанном с императором. У румянцевской церкви с прототипом обнаруживается много общего, начиная от посвящения, и заканчивая такой убедительной цитатой, как предполагавшиеся в проекте скульптуры ангелов на колокольнях (они изображены на чертеже из «Смешанного альбома»). Такие же изваяния видны на гравюре Г. Качалова 1748 г. и других распространенных изображениях Троицкого монастырского собора. Несомненно, оттуда же заимствованы доминирование ярусных башен в композиции и общая барочная стилистика, уже успевшая устареть при дворе к концу 1770-х г.г. Все это позволяет считать подмосковный храм запоздавшей репликой швертфегеровского собора, спровоцированной аналогичным по цели, но иным по результату, шагом императрицы. Формально следуя примеру государыни, Румянцев словно не упустил случая оригинально выразить собственное критическое отношение к ней, противопоставив новомодному проекту Старова четкую ориентацию на петровский архитектурный идеал.
Конкретное происхождение проекта Троицкой церкви, как уже отмечалось, до конца не выяснено. Говорить о едином авторстве здесь не приходится. Отметая полностью участие Баженова, следует внимательнее присмотреться к петербургским мастерам первого ряда – в документах выполнивший чертежи архитектор именуется «искуснейшим», но имя его не называется. Известно, что для Румянцева работал Ю.М. Фельтен, пославший зимой 1777 г. несколько чертежей в Москву. Они вполне могли относиться к задуманному в Троицком храму. Заложенная весной 1778 г. церковь, действительно, близка творческому почерку Фельтена, компромиссно сочетавшему принципы раннего классицизма с барочной нарядностью фасадов.
Возможно, Фельтен и являлся основным разработчиком проекта румянцеской церкви, однако ее главная архитектурная тема – двухбашенная паперть — взята из вполне конкретного проекта другого зодчего, Ж.-Б.М. Валлен-Деламота. Западный фасад Троицкого храма почти повторяет его чертеж западного фасада католической церкви на Невском проспекте, датированный 1761-1762 г.г. Известно, что француз исполнил тогда несколько сходных вариантов, по одному из которых костел начали возводить в 1763 г. Впоследствии строительство было надолго прервано, а при возобновлении его А. Ринальди замысел подвергли переработке – отказались от башен и сильно изменили декор фасадов. Так что в своем осуществленном виде костел не мог послужить образцом для архитектурных заказов Румянцева. Так же Румянцев не мог заказать проект Троицкой церкви непосредственно самому Валлен-Деламоту. Когда задумывалось сооружение храма, архитектора уже не было в России. В 1775 г. он уволился со службы в Академии художеств и уехал во Францию.
Вероятно, фельдмаршал ранее видел (или даже приобрел) проектные чертежи Валлен-Деламота, бывшего до середины 1770-х г.г. самым модным и преуспевающим столичным архитектором. Не исключено, что примененная в проекте костела композиция главного фасада Деламотом была использована еще раз — в исполненном им в 1764 г. проекте возобновления Троицкого собора в Александро-Невском монастыре. К сожалению, он, как и разработанные тогда же аналогичные проекты других архитекторов, до сих пор остается неизвестным. Можно только предполагать, что серия этих проектов могла как-то повлиять на архитектуру русских двухбашенных церквей, в том числе и на построенный Румянцевым храм в Троицком-Кайнарджи.
Сравнивая чертеж западного фасада Троицкой церкви с двумя деламотовскими вариантами костела, трудно не заметить их сходства. Общими являются композиция с арочной нишей в центре, напоминающая триумфальную арку; расстановка колонн, размещение и рисунок проемов; почти идентичны средние ярусы колоколен с завершениями в виде лучковых фронтонов. Отличны только ярусы звона на башнях. В румянцевском храме они напоминают аналогичные части колоколен на одном из чертежей Ж.-Ф. Неффоржа. Его архитектурная графика, издаваемая специальными тетрадями увражей, стала с 1770-х г.г. популярным руководством для русских архитекторов и заказчиков. Таким образом, следует констатировать компилятивный характер возведенного Румянцевым храма, «смонтированного» на основе разных источников.
А.В. Чекмарев «Двухколоколенные храмы в усадьбах графа П.А. Румянцева-Задунайского». Статья опубликована в сборнике «Русская усадьба» № 12. — М., 2006 г.
