Вы видите памятник русскому царю Петру I с маленьким мальчиком на руках. Сразу возникает недоумение (сейчас модно говорить — когнитивный диссонанс))), и вопрос, что это за ребенок, да и сама идея статуи с ребенком отнюдь не является традиционной для монарших особ. Ещё более мы удивимся, когда узнаем, что это ребенок — король… Франции.
Петр прибыл в Париж в конце весны 1717 года, не правда ли, прекрасное время для посещения, когда цветут каштаны, и воздух наполнен благоуханием весны?
Встречу русского царя, который приехал не официально, но с далеко идущими планами, с семилетним Людовиком XV назначили во дворце Тюильри, продумав до мелочей весь регламент. Но Петр решил по другому. Он выбрал для проживания скромный частный особняк в квартале Маре, отель Ледигьер, красивое здание, примыкавшее к Бастилии, и нахродившееся в двух шагах от Королевской площади (сейчас -Вож), а при встрече с королем, прибывшим в Отель Ледигьер, просто подхватил его на руки и расцеловал, ничуть не испугав ребенка. «Всю Францию на себе несу», заявил он при этом. Спустя несколько дней писал Екатерине: «в прошлый понедельник визитировал меня здешний королище — дитя зело изрядное образом и станом и по возрасту своему довольно разумен, которому седмь лет».
Скульптура отлита в самом конце 19 века в Париже по модели русского скульптора, и, накануне 200 летия Петербурга, установлена в сквере Петергофской гранильной фабрики. Во время войны она была утеряна, как и многое в Перергофе, но, в 2005 году, уже к 300-ию Перергофа, восстановлена на новом месте в Купеческой гавани по сохранившимся рисункам.
Справедливо отметить, что и Отель Ледигьер до наших дней не сохранился, сейчас на этом месте, на пересечении одноименной улицы и Серизе, возвышается вполне современный дом, на котором установлена памятная табличка о том, что здесь проживал русский царь («Здесь возвышался отель Ледигьер, где царь Петр Великий жил в 1717»). Читая, обратила внимание на информацию, что дом принадлежал изначально флорентийскому финансисту с фамилией Заме, которого Екатерина Медичи пригласила с собой, и, возможно, в котором умерла (была отравлена?) его «подруга» Габриэль Д’Эстре, несостоявшаяся королева Франции и мать указаконенных детей веселого Генриха IV. Во время пребывания здесь русского царя, особняк принадлежал воспитателю Людовика XV, почтенному маршалу де Вильруа.
Петр, кроме дипломатических связей, новых знаний, к которым так стремился, вынес из путешествия убеждение, что его загородную резиденцию непременно должны украсить фонтаны, как в Версале, поскольку это «зело первейшим монархам приличествует», а также оставил о себе добрую память, и, конечно-же огромное количество слухов и легенд, некоторые из которых, успел разрушить уже во время своего визита. Например, когда, посещая старенькую мадам де Ментенон, морганатическую супругу умершего 2 года назад Людовика XIV, она поинтересовалась, чем вызван такой интерес к ней, он ответил, что хочет увидеть во Франции все самое замечательное: думаю, старая женщина оценила такт и любезность Петра, и в ее глазах зажглись лучи былой красоты. Герцог Сен-Симон, в своих записках писал, что Петром к королю Людовику было проявлено столько весёлости, любезности и нежности, что нельзя и передать словами».
Почти все восспоминания современников сильно отличались от тех слухов, которые доходили в Париж о русском правителе и его государстве из-за пределов Франции, прежде всего тем, что реальный образованный, талантливый, представительный царь уже не казался им варваром и деспотом.
В Отеле Ледигьер царя обслуживали один из лучших поваров короля, который готовил завтрак к 10 часам, и ещё один раз, свита его состояла из 30 человек, насколько помню, в ней был и «арап Петра Великого». Царь велел одеть русских на французский манер в одежду зеленого цвета с золотыми галунами. Желая позабавиться, царь сам запускал ракеты и петарды в саду особняка. По слухам, царь со свитой там переломали немало мебели, видимо, во время чрезмерных возлияний).
Петром был заранее составлен список мест, которые обязательны к посещению: длинный, как у меня))), и, естественно, не полный: разве это возможно в Париже? В первые же дни он посетил Королевскую, Вандомскую, Виктуар — площади, Лувр, где осмотрел макеты крепостей, Тюильри, Дом инвалидов, Люксембургский сад, Монетный двор, Академию наук, Сорбонну, где ставился вопрос о слиянии восточной и западной церквей. Затем пригороды — Сен-Клу, Марли, Сен-Сир (женский монастырь, основанный мадам де Ментенон); Версаль (не раз), где его приближенные, в компании дам лёгкого поведения, были с комфортом размещены как раз в бывших апартаментах благочестивой Ментенон, что вызвало толки; Фонтенбло, где царь несколько оконфузился, не выдержав испытания «охотой», к которой его склонил один из незаконнорожденных сыновей Людовика XIV, граф Тулузский, бравируя своим умением, в результате чего раздраженный Петр даже отказался от обеда и уехал очень недовольный (в общем, Фонтенбло, в отличии от меня, Петру не понравился, к разговору о том, как настроение может влиять на впечатление от места))).
Французская знать толпами приглашала Петра в свои дворцы и особняки, считая это за честь, но Петр придерживался убеждения, что люди ценны другими личностными достоинствами, а не своим происхождением, и легко отказывал всем, наслаждаясь Парижем и получая новую информацию и знания, которые, как мы знаем, весьма успешно применил во славу России…
Время турне, выбранное Петром, было знаковым для России: в 1721 году Россия станет империей, а сам он станет первым российским императором. Мне, например, жаль, что так и не сложились мартимониальные планы русского и французского двора соединить Людовика XV и дочь Петра Елизавету: Петр умер в 1725, в России наступила «эпоха дворцовых переворотов», а во Франции, скоро, но не очень, революция (к слову, дивясь контрасту между роскошью королевского двора и беднейшей жизнью крестьян, во время своего путешествия по Франции, Петр замечал, что так не может долго длиться), а как известно «не дай нам Бог жить в эпоху перемен»…
