Памятник генерал-фельдмаршалу Барклаю де Толли, самому известному балтийцу всех времен и народов, был установлен благодарными рижанами 13 октября 1913 года. Но дважды тринадцать сыграло злую шутку: памятник не простоял и двух лет, и когда наступление кайзеровских войск было остановлено на линии Даугавы, был эвакуирован и затерялся на просторах революционной России. Постамент у стен Христорождественского собора напротив нынешнего здания Кабинета министров однако уцелел и дожил до наших дней.
Памятник был создан заново усилиями мецената Е.Гомберга и 1 июля 2002 года решением Рижской думы возвращен на законное место. Будучи тогда председателем правящей фракции ЗаПЧЕЛ (будущей РСЛ) в Рижской думе, я старался сделать муниципалитет орудием не разрушения, а созидания. Вели мы себя «раскованно» и успели установить памятники Петру Великому (правда, только на два дня), Михаилу Талю, и Барклаю де Толли. И это не признак неуважения к латышскому народу, это памятники людям, не только оставившим свой след в истории Риги, но и подлинно великим людям.
В марте этооо года я вел на городском Совете по памятникам дискуссию уже с нынешними разрушителями, утверждавшими, что Барклай де Толли не имеет к Риге никакого отношения. Я им ответил, что Барклай мне дорог не только за Бородинское сражение и взятие Парижа, но и за то, что будучи членом магистрата, курировал ставшую мне родной через 170 лет 1-ую Рижскую школу. На совете Пушкин и Келдыш были приговорены, но Барклай пока уцелел.
А в сам день установки памятника я был «при исполнении» и вел активную беседу с кандидатом, выдвинутым партнерами по коалиции на должность начальника департамента образования. Дружески объяснял ему, что он не продержится на посту ни одного дня в случае, если в городе закроется хоть одна русская школа. В результате не увидел ни церемонии освящения памятника митрополитом Александром, ни парадного строя парней в русской военной форме времен войны с Наполеоном.
Памятник 1 июля 2002 году был установлен на полугодовой испытательный срок, в течение которого рижане могли высказаться. Опросы показали, что «за» то, чтобы оставить его – 60% рижан, «против» – 23%.
