20 СЕНТЯБРЯ — день памяти великого русского национального мыслителя и публициста Михаила Осиповича Меньшикова (1859 — 1918)
«Молитва за Россию, за несчастное отечество наше, истерзанное и поруганное, уже захваченное тайными ее врагами… В минуты острого отчаяния за Россию меня утешает одна мысль: а что если мы, замотавшийся народ, очнемся?»
1908 г.
Чекисты выездного карательного отряда расстреляли его на берегу Валдайского озера, напротив Иверского монастыря на глазах шестерых малолетних детей… Расстреляли за статьи, гремевшие по всей России… Его публицистика было страшным оружием против нигилизма и бесовщины революции. Он виртуозно владел словом, был блестяще образован. Как флотский офицер, посвятивший морскому делу свою молодость, он был воспитан в традициях высокого благородства дел, мыслей и чувств…. Его вдова, Мария Васильевна Меньшикова, написала воспоминания «Как убили моего мужа», потрясающие любого честного человека своей страшной, обнажённой, трагической правдой…
«….Я так гордилась мужем, гордилась его умом, душой и талантом, его честностью и правдивостью, его трудолюбием. Как ни чернили его своей клеветой несогласные с ним писатели, все же много было людей понимавших и ценивших его. И за детей я гордилась таким отцом. Я знала, что во всякой другой стране его ценили бы, берегли и оградили. А здесь… За что у меня отняли и так зверски такого мужа, у детей такого отца. …
…Он успел сказать няне, что его ведут на расстрел… Придя под стражей на место казни, муж стал лицом к Иверскому монастырю, ясно видимому с этого места, опустился на колени и стал молиться. Первый залп был дан для устрашения, однако этим выстрелом ранили левую руку мужа около кисти. Пуля вырвала кусок мяса. После этого выстрела муж оглянулся. Последовал новый залп. Стреляли в спину. Муж упал на землю.
Сейчас же к нему подскочил Давидсон с револьвером и выстрелил в упор два раза в левый висок. Слова свои Давидсон, наконец, привел в действие. Как рассказывали после мне вместе сидевшие с мужем, при допросе (это было в тюрьме), Давидсон сказал: « Я сочту за великое счастье пустить Вам (мужу) пулю в лоб».
Дети расстрел своего папы видели и в ужасе плакали… Я потеряла сознание и тут же упала как мертвая. После того как на меня вылили ковш холодной воды, я очнулась…и увидела моих несчастных сирот, измокших, дрожащих, бледных, перепуганных и горько рыдающих. Больше всех убивалась и плакала трехлетняя Машенька. Она ломала крошечные ручонки, горестно твердила, не переставая: «Папочку убили злые люди»…
…Он лежал с открытыми глазами, в очках. Во взгляде его не было ни тени страха, только бесконечное страдание. Выражение, какое видишь на изображениях мучеников. Правая рука мужа осталась согнутой и застыла с пальцами, твердо сложенными для крестного знамения. Умирая, он осенял себя крестом. Я упала перед ним на колени, положила голову на его израненную грудь и, не помня себя от муки, долго голосила, как простая баба….»
М.В. Меньшикова (вдова)// М.: Студия «ТРИТЭ»; Рос. Архив, 1993. — С. 239—250. — (Российский архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.; [Т.] IV).
