Памяти Великого Князя Константина Константиновича
«15 июня 1915 года, в Павловске, в своем кабинете, отец сидел в кровати и раскладывал пасианс. В спальной мать примеряла летнее платье, собираясь в деревню. Я сидела в отцовском кабинете на диванчике и читала «Хитролис». Комната эта была очень большая, продолговатая, в три окна, в нижнем этаже Павловского дворца. Мы с отцом как раз поджидали Его сестру, королеву Эллинов Ольгу Константиновну.
«Тетя Оля», как мы называли ее, в эти дни развлекала отца чтением русских классиков. Меня же привлекали к этим чтениям для того, чтобы приохотить к родной литературе.
Время шло, но тетя Оля все не приходила из лазарета, где работала хирургической сестрой. Вошел дежурный камердинер и доложил, что королева задержалась на операции и опоздает.
Вскоре после его ухода, я услышала, как отец стал задыхаться. Мне было тогда 9 лет и я еще недостаточно отчетливо понимала характер болезни отца, но слышала о Его припадках, а потому и поняла в чем дело. В страхе, стремглав, бросилась я к матери, самостоятельно открыв тяжелейшую зеркальную дверь, и побежала через материнский будуар, через столовую, сени, в спальню.
«Папа не может дышать!» — в ужасе закричала я.
Меня сейчас же послали к камердинеру, чтобы немедленно вызвать врача. Однако он, видимо от испуга, не понимал меня, нервно смеясь, топтался на месте и ничего не предпринимал. «Скорей, Аракчеев, скорее, Папа плохо!» — кричала я, от волнения прыгая на месте и топая ногами. Но было уже поздно, все кончилось.
Через неделю состоялись торжественные похороны в присутствии Царской семьи. Длились они от 2-х часов дня до 9-ти часов вечера. Смутно помню последнюю панихиду в Павловске, переезд на поезде по царской ветке; шпалеры юнкеров и кадет со свернутыми знаменами; темный, мрачный Петропавловский Собор. Я ехала в карете с Государыней, одной из старших Великих Княжен, кажется Ольгой Николаевной, и моей матерью. Стояла невыносимая жара .. .
Не подозревали мы тогда, как милостиво было Провидение и что отец ушел в иной, лучший мир и не видел революции со всеми ее ужасами, так близко отразившимися и коснувшимися именно нашей семьи».
Воспоминания Княжны Веры Константиновны
