Падение престола и гибель России.
Ровно 106 лет назад, 15-го марта 1917-го года наступила роковая дата русской трагедии престола и всей России. В этот день вместе с монархией рухнуло последнее на данный момент законное русское государственное образование.
После долгих споров, под давлением генерала Рузского накануне ночью государь все же дал согласие на создание ответственного правительства, но это оказалось лишь промежуточной целью заговорщиков.
Уже позже, находясь под арестом в Екатеринбурге, Николай оценив всю степень предательства командующего Северным фронтом, написал в своем дневнике:
«Бог не оставляет меня, Он даёт мне силы простить всех моих врагов и мучителей, но я не могу победить себя ещё в одном: генерал-адъютанта Рузского я простить не могу! »
И все же по словам очевидцев не задолго до расстрела он смог простить генерала Рузского, который через несколько месяцев сам уже был убит большевиками, заплатив кровью за свою подлую измену.
Однако ответственное правительство — это еще не было отречением, а заговорщики желали намного большего чем просто создание ответственного правительства, которое будет разогнано при первой же возможности после восстановления порядка и поэтому с раннего утра они продолжили свое давление.
Так Родзянко в первой половине дня 15-го марта в разговоре с государем заявляет следующее:
«Очевидно, что Его Величество и Вы не отдаёте себе отчета, что здесь происходит. Настала одна из страшнейших революций, побороть которую будет не так-то легко… если не будут немедленно сделаны уступки, которые могли бы удовлетворить страну …
Народные страсти так разгорелись, что сдержать их вряд ли будет возможно, войска окончательно деморализованы; не только не слушаются, но убивают своих офицеров; ненависть к государыне императрице дошла до крайних пределов; вынужден был, во избежание кровопролития, всех министров, кроме военного и морского, заключить в Петропавловскую крепость…
Считаю нужным вас осведомить, что то, что предполагается Вами, уже недостаточно, и династический вопрос поставлен ребром… »
От такого заявления опешил даже один из руководителей военной части заговора генерал Рузский. Он с осторожностью частично подтвердил слова Родзянко, при этом затронул династический
вопрос, на что депутат ответил ему следующим образом:
«Ненависть к династии дошла до крайних пределов, но весь народ, с кем бы я ни говорил, выходя к толпам, войскам, решил твёрдо войну довести до победного конца и в руки немцам не даваться.
К Государственной думе примкнул весь петроградский и царскосельский гарнизон, то же самое повторяется во всех городах, нигде нет разногласия, везде войска становятся на сторону Думы и народа, и грозное требование отречения в пользу сына, при регентстве Михаила Александровича, становится определённым требованием…
Тяжкий ответ взяла на себя перед Богом государыня императрица, отвращая его величество от народа. Его присылка генерала Иванова с георгиевским батальоном только подлила масла в огонь и приведет только к междоусобному сражению, так как сдержать войска, не слушающиеся своих офицеров и начальников, решительно никакой возможности нет… Прекратите присылку войск…»
Это была наглая ложь, распропагандированные запасные части не только не были готовы поддержать государя, но и не хотели воевать, выпущенный на волю бунтарь-медведь мог только убивать безоружных, грабить и громить все на своем пути.
Выслушав Родзянко, Рузский согласился с прозвучавшими доводами и повторно приказал генералу Иванову с оставшимися частями повернуть от Петрограда в Псков, после чего тот был вынужден подчиниться.
Сам Рузский тем временем еще боится за свои позиции. Размышляя в заговоре с Родзянко о том, что анархия может перекинуться на армию и снести все командование, более категоричен генерал Лукомский, он уже напрямую говорит о «необходимости» отречения.
После чего генерал Алексеев самовольно отправляет командующим фронтами и флотом краткое изложение своей беседы с Родзянко. Готовя почву для скоро требования от государя отречься, он просит высших чинов подготовить свое мнение на этот счет:
«Его Величество в Пскове изъявил согласие учредить ответственное перед палатами министерство, поручив председателю Госдумы образовать кабинет. Последний ответил, что это было бы своевременно 27 февраля, в настоящее же время этот акт является запоздалым.
Теперь династический вопрос поставлен ребром, и войну можно продолжать до победоносного конца лишь при исполнении предъявляемых требований относительно отречения от престола в пользу сына при регентстве Михаила Александровича.
Обстановка, по-видимому, не допускает иного решения, и каждая минута дальнейших колебаний повысит только притязания, основанные на том, что существование армии и работа железных дорог находятся фактически в руках петроградского Временного правительства.
Необходимо спасти действующую армию от развала, продолжать до конца борьбу с внешним врагом, спасти независимость России и судьбу династии. Это нужно поставить на первый план хотя бы ценою дорогих уступок.
Повторяю, что потеря каждой минуты может стать роковой для существования России и что между высшими начальниками действующей армии нужно установить единство мыслей и спасти армию от колебаний и возможных случаев измены долгу.
Армия должна всеми силами бороться со внешним врагом, а решения относительно внутренних дел должны избавить её от искушения принять участие в перевороте, который безболезненно совершится при решении сверху.
Если вы разделяете этот взгляд, то не благоволите ли телеграфировать спешно свою верноподданническую просьбу Его Величеству через Главкосева.
Между высшими начальниками действующей армии нужно установить единство мыслей и целей и спасти армии от колебаний и возможных случаев измены долгу.
2-го марта 1917 года »
Таким образом заговорщики приступили к завершающему этапу великого предательства, превратившемуся в начало русской трагедии.
В 10.45 по московскому времени генерал Рузский передает императору разговор с Родзянко. К тому моменту он уже знает о том, что ставка лояльно относится к идее отречения и готов озвучить это роковое требование, тогда же он передает текст телеграммы Алексеева к командующим фронтами.
Государь все понимает, он предан и попал в западню, в тот день он напишет в своем дневнике печально знаменитую фразу:
«Кругом предательство, трусость и обман.
Тем временем в Петрограде и Царском селе стоит не менее печальная картина событий. Солдаты отказываются выполнять приказы, грабят и местами убивают своих офицеров, повсюду начинается хаос.
В ночь с первого на втрое марта рота Собственного Железнодорожного полка подняла восстание и убив двух офицеров, ушла в Петроград. Вскоре вслед за ними последуют две роты Гвардейского экипажа, оставив царскую семью в руках мятежников
Государь оказавшись фактически под арестом, ничего не знает о своей семье, генералы и депутаты продолжают оказывать на него жесточайшее моральное давление, срываясь на угрозы и хамство.
В промежутке времени между двумя часами дня и двумя тридцатью дня в ставку начинают прибывать ответы командующих фронтов. Большинство высказались за отречение, в том числе дядя императора Великий Князь Николай Николаевич, так и не простивший государю то, что его племянник оказался куда более достойным Верховным Главнокомандующим вооруженных сил:
«Как верноподданный считаю по долгу присяги и по духу присяги коленопреклонённо молить государя отречься от короны, чтобы спасти Россию и династию.»
Подобную позицию поддержали: генерал Эверт(Западный фронт), генерал Брусилов(Юго-Западный фронт) и генерал Сахаров(Румынский фронт), назвавший Госдуму «разбойной кучкой людей, которая предательски воспользовалась удобной минутой для проведения своих преступных целей», но тем не менее, поддержавший отречение:
«Рыдая, вынужден сказать, что, пожалуй, наиболее безболезненным выходом для страны и для сохранения возможности биться с внешним врагом, является решение пойти навстречу уже высказанным условиям, дабы промедление не дало пищу к предъявлению дальнейших, ещё гнуснейших притязаний», а генерал Эверт заметил, что «на армию в настоящем её составе при подавлении беспорядков рассчитывать нельзя…
Я принимаю все меры к тому, чтобы сведения о настоящем положении дел в столицах не проникали в армию, дабы оберечь её от несомненных волнений. Средств прекратить революцию в столицах нет никаких.»
Но были и те, кто не смотря ни на что, остались верными государю и присяге до конца, так адмиралы Колчак и Русин, генералы Каледин и Винекен(застрелился, не желая давать присягу временщикам) отказались поддержать заговор, а генерал граф Келлер направил свергнутому императору телеграмму с предложением прийти и уничтожить мятежников, однако послание перехватили по дороге.
Государь так никогда и не узнал, что любимый генерал Царской семьи, первая шашка России остался ему верен до последнего вздоха и пал от руки петлюровских палачей в Киеве в 1918 году, отказавшись бежать вместе с немцами, когда те предложили ему надеть их мундир и снять русские генеральские погоны.
Но этого тогда не знал и не мог знать Николай Второй, он был окружен предателями и видел лишь одну картину продолжения дела Иуды в лице генерала Рузского и его подельников Данилова и Саввича, приехали для выполнения своего грязного дела и депутаты Шульгин и Гучков.
Мы уже никогда доподлинно не узнаем того, что произошло за закрытыми дверями царского вагона. Было ли подписано отречение или нет — я не знаю, это в наши дни точно никому не известно.
Мог ли государь его подписать? Это сложный вопрос, теоретически наверное все же такой вариант имеет право на существование, не стоит забывать, что будучи царем, он оставался таким же человеком как и все мы.
Судьба его семьи была неизвестна, генералы и депутаты предали, Николай Второй отчетливо понимал, что Рузский в любом случае не выполнит приказ о подавлении восстания, даже если таковой будет ему отдан.
Однако в версии отречения все с начала и до конца выглядит не правдоподобно, начиная с того, что сам манифест составлен обычным карандашом, внизу стоит такая же подпись «Николай», но это еще не все, «отречение» почему-то обращено к генералу Алексееву. Так что это на самом деле было, отречение или переделанный приказ начальнику Генерального Штаба?
Так или иначе, но все было кончено, официально престол перешел не к цесаревичу Алексею, а к Великому Князю Михаилу, который под давлением временщиков власть не принял. Впрочем, Михаил не отрекался, как это преподносят нам вот уже сто лет, а передал полномочия Учредительному Собранию, которое должно было избрать форму дальнейшего правления и вот тогда он был готов взойти на престол.
В те роковые минуты Великий Князь Михаил еще не знал, что только что подписал себе смертный приговор, приведенный в исполнение 13 июня 1918 года близ Перми руками большевицких палачей.
Россия предав своего Божьего Помазанника, казненного вместе с семьей в ночь с 17 на 18 июля 1918 года в подвале Ипатьевского дома, в Екатеринбурге, поспешно шагнула в пропасть, впереди было столетие трагедии, позора и геноцида народов России. Прости нас, царь, прости, Россия…
Руководитель культурно-исторического проекта «Забытая Россия» Денис Романов.
