Один день из жизни русских эмигрантов на Кипре.
«Дни в Калохорио были длинными и насыщенными. По утрам бабушка выдавала мне корзинку, и мы вместе отправлялись в курятник, где я собирала коричневые яйца, покрытые грязью и перышками. Иногда курицы еще сидели на яйцах, тогда бабушка толкала их, заставляя двигаться с места. Они кудахтали, как бы протестуя. Яйца нужно было вымыть и сложить в большую коричневую миску. Четыре мы сразу брали для завтрака. Бабушка опускала их в кипящую воду с помощью большой ложки, засекала три минуты и доставала все, кроме одного, — дедушка любил вкрутую.
После завтрака мы с бабушкой отправлялись в деревню по узкой тропинке вдоль реки. Чтобы добраться до главной дороги, нам приходилось пересечь несколько дощатых мостов, одни уже, другие шире. Потом мы проходили мимо стены каменного дома, вверх по склону (мне он казался обрывом), и уже тогда оказывались на главном мосту, под которым шумела река.
Сперва мы заходили в булочную за буханкой свежеиспечённого хлеба, потом на железнодорожную станцию, чтобы забрать почту. Далее продуктовый магазин, которым управлял мухтар деревни, мистер Киприс. Магазин и склад размещались на первом этаже, на второй этаж, где жила его семья, вела наружная лестница.
Жена Киприса, София, приглашала нас наверх выпить кофе или лимонада, но бабушка никогда не принимала приглашение, ведь она всегда спешила. Я старалась поспевать, когда она бегала от одного места к другому: заказывала удобрения, оставляла сообщение садовнику-турку, чтобы он пришёл и обкопал деревья, звонила из кофейни, чтобы узнать, почему не приехал человек, обещавший привезти солярку для водного насоса.
Дома, пока на двух примусах готовился ланч, она сидела с моей мамой за чашкой кофе и читала сонник. Дедушка был в своей мастерской, копал очередной колодец или возился с водным насосом. Это было время мамы и бабушки. Мама рассказывала, что ей снилось прошлой ночью, после чего они сверялись с сонником, чтобы узнать значение увиденного сна. Мать моей бабушки, Антонина Волоткина, много лет назад привезла эту книгу из России. Написана она была на украинском. Бабушка хорошо знала язык в молодости, но уже давно не пользовалась им, и временами даже слова из сонника были ей не по силам.
Проблемы возникали, когда маме снилось что-то необычное. Бабушка начинала рассеянно листать страницы, бормоча «хммм» и «так-так» и, наконец: «Ты уверена, что ты видела именно это?»
-Мария Николаевна, как это будет по-украински? — нетерпеливо спрашивала моя мать.
— Должно быть, где-то здесь, — отвечала бабушка, продолжая листать страницы.
В итоге они сходились на каком-то общем описании, а не на конкретном объекте. Толкование снов было непростой задачей. Сперва нужно было найти то, что вам приснилось: спящий мужчина, две разговаривающие женщины, три ссорящиеся женщины и так далее; потом — где это происходило: в помещении, на улице, на горе, в доме; и, наконец, в какой день приснился сон. Иногда это имело решающее значение, ведь летать во сне в понедельник могло предвещать большое счастье, а во вторник — смерть одного из членов семьи. В таких случаях определённо происходила некая подтасовка: «Тебе это приснилось сразу, как ты легла спать, или ближе к утру? Если снилось утром, получается, это уже была среда».
Сеанс заканчивался, когда по запаху, идущему от примуса, становилось ясно, что еда готова. Стол накрывался в тот момент, когда за стол садился дедушка.
Летом все, кроме бабушки, ложились вздремнуть после обеда. Она же суетилась, готовила корм для кур, нанизывала фасоль для сушки или что-то перебирала.
Позже мы собирались в спальне бабушки и дедушки, чтобы послушать военные новости по BBC или «Радио Москва» на коротковолновом приёмнике, после чего следовал военно-политический анализ от дедушки.
До ужина нужно было успеть покормить кур и приготовить парафиновые светильники к вечеру. Их собирали с двух домов и ставили на обеденный стол. Каждую стеклянную колбу нужно было помыть и протереть, фитили подрезать, парафин аккуратно залить в лампы. Мама относила наши в нижний дом, а бабушка развешивала свои на крючках вдоль стен.
День завершался большой тарелкой супа и чаем или бренди для мамы и дедушки. Если в этот день «козлятница» приносила молоко, я должна была выпить целую чашку кипячёного молока, что мне очень не нравилось. Прежде чем я ложилась спать, мама или бабушка читали мне книжку».
Лана дер Партог «Самовар на столе»
#НаследиеИмперии #история #общество #НИ_лица #Империя
