Оборона Самарканда
В мае 1868 года генерал К.П. Кауфман без боя овладел столицей Бухарского эмирата городом Самарканд. Существовало поверье: кто владеет этим городом, тот владеет и всей Средней Азией. После того как основные Русские войска покинули город, 2 июня бухарцы подняли восстание. Восставших было до 65 тысяч. Оставшийся в городе отряд численностью около 700 человек под командованием майора Ф. Штемпеля занял оборону в самаркандской крепости, построенной ещё Тамерланом.
В течение нескольких дней до подхода основных сил 700 героев защищали Самарканд. И выстояли, будучи атакованы со всех сторон – на чужой территории, во враждебном городе, противостоя армии численностью 65 тысяч человек.
«Проклятая крепость, в три версты в окружности, везде обваливалась, везде можно было пройти в нее, и так как внутри прилегало к стенам бесчисленное множество саклей, то вошедшую партию неприятеля, даже малочисленную, стоило бы большого труда перебить.
И жутко, и смешно отчасти вспомнить: только что вернулись отсюда, и Николай Николаевич Назаров стал уже поговаривать о том, что не худо бы поесть борщу, как бегут опять, разыскивая его, с нашего старого места:
— Ваше высокоблагородие, пожалуйте, наступают!
Мы опять бегом. Сильный шум, но ничего еще нет, шум все увеличивается, слышны уже крики отдельных голосов: очевидно, они направляются к пролому невдалеке от нас; мы перешли туда, притаились у стены, ждем.
— Пойдем на стену, встретим их там, — шепчу я Назарову, наскучив ожиданием.
— Тсс, — отвечает он мне, — пусть войдут.
Этот момент послужил мне для одной из моих картин. Вот крики над самыми нашими головами, смельчаки показываются на гребне – грянуло «ура!» с нашей стороны и такая пальба открылась, что снова для штыков работы не осталось, все отхлынуло от пуль.»
(Из воспоминаний В.В. Верещагина).
Уходя 30-го числа в Ката-Курган, командующий войсками, для обороны цитадели города Самарканда, оставил в нем 558 штыков, считая в том числе музыкантов и нестроевых; сверх того 95 человек саперов и 94 парковых артиллеристов. Казаков предположено было оставить сотню, но, по ошибке, в цитадели осталось только 25 казаков, недавно пришедших из Яны-Кургана, которых велено было отправить обратно для доставления в Ташкент корреспонденции. Гарнизон цитадели был надолго обеспечен водой и продовольственными припасами, а артиллерийский склад вмещал в себе богатый запас патронов — до 220,000 — и достаточный запас артиллерийских снарядов и зарядов. В лазарете было 450 больных и раненых, т. е. немногим менее чем здоровых.
Вечером 1-го июня, аксакалы от Хаджи-арарских Ворот явились к коменданту с просьбою послать войска, чтобы прогнать шагризябцев, которые будто бы желают ворваться в город; майор фон Штемпель послал туда майора Альбедиля с ротой 6-го батальона; но майор Альбедиль не застал никого у названных ворот: жители, имеющие сакли у самых ворот объявили, что они вовсе не видали шагризябцев, и потому майор Альбедиль возвратился в цитадель. В три часа утра 2-го июня, аксакалы от Хаджи-арарских ворот сделали новую попытку обмануть коменданта: они объявили, что шагрисябцы снова подошли к воротам с намерением ворваться в город. Майор Штемпель немедленно направился туда с ротой 6-го батальона, полуротой саперов и двумя орудиями и, найдя небольшую шайку вооруженных, открыл по ним пальбу из орудий и ружейную. Вправо от дороги, в садах, теснились густые массы вооруженных. Майор Штемпель направил и туда огонь; шайки побежали, не отвечая на выстрелы, по направлению к Бухарским воротам. Аксакалы стали просить не стрелять в них, потому что это самаркандцы, якобы вооружившиеся для защиты от шаек шагризябцев и китай-кипчаков.
Не доверяя аксакалам, майор Штемпель, воспользовавшись отступлением шаек от Хаджи-арарских Ворот, запер их и поспешно направился к Бухарским воротам цитадели, где застал подходившими к этим воротам массы вооруженных самаркандцев.
Отбросив их к стороне дороги в Бухару, майор фон Штемпель, убежденный окончательно в измене самаркандцев, вошел в цитадель, запер ворота и начал готовиться к обороне цитадели. Из всех аксакалов, только один старший, Каты-Амин, явился к коменданту, прося убежища в цитадели. Он объявил, что семейство его увезли в Ургут, имущество разграблено за преданность к русским. Но и он обманул: семейство его было перевезено с почетом в Ургут, а имущество сохранено до последней мелочи.
2-ю июня, в 4 часа утра, т. е. в то самое время, как раздалась канонада на зерабулакских высотах, в то время, когда командующий войсками приказал атаковать бухарцев, Ката-Тюря, Джура-бий и Баба-бий-бек повели свои несметные орды на освобождение трона Тамерлана. Шагрисябцы, жители Ургута, Самарканда, жители Мианкальской Долины, найманы, каракалпаки, китай-кипчаки, с барабанным боем, при звуках труб и с криками «ур! ур!» наводнили улицы Самарканда, ведущие к цитадели, заняли сады и сакли и, открыв из сакель меткую пальбу по гребню стен и по проломам, атаковали цитадель со всех сторон; они бросились на штурм семи пунктов одновременно. При известии об опасности, воодушевление гарнизона было полное. Все офицеры, чиновники, купцы и приказчики, оставшиеся в Самарканде, выздоравливавшие из больных и слабые разных частей, числом около 140 человек, изъявили добровольное желание принять участие в обороне. Подполковник Назаров, не обращая внимания на старшинство в чине, добровольно стал в ряды защитников, охотно подчинив себя младшему по чину коменданту. Неустройство эспланад, впереди ворот, сакли вокруг стен и неустройство прикрытий для стрелков на гребне стен уничтожали всякую возможность успешно поражать неприятеля выстрелами из орудий и ружейным огнем.
Страдая сильно от неприятельских выстрелов, гарнизон наш на всех пунктах отражал непрерывные натиски мусульман, прорывавшихся местами в цитадель, огнем ручных гранат, да молодецким употреблением в дело штыка, поддержанного огнем ружей и орудий с самого близкого расстояния. Самые энергические приступы были направлены на кладбище, на ворота и на пролом левее Бухарских ворот. Непрерывные приступы на кладбище, Самаркандские и Бухарские ворота, при значительной убыли их защитников убитыми и ранеными и при сильном утомлении людей, все это требовало поддержки их резервом. Майор фон Штемпель, оставив при себе, как последнее средство для выручки на самом опасном пункте, три десятка рядовых 1-й роты, направлял взвод 3-й роты всюду, где неприятель действовал наиболее настойчиво. И надо удивляться быстроте, с какою 3-й взвод, несмотря на полуверстное расстояние, отделявшее ханский дворец от Бухарских ворот, поспевал всюду, где была в нем надобность. Направленный комендантом к кладбищу, он поддержал защитников кладбища; как только массы, штурмовавшие кладбище, были отбиты, 3-й взвод, под начальством распорядительного подпоручика Сидорова, бросился к Самаркандским воротам, помог отбить отчаянный приступ неприятеля на эти ворота и затем, поспешив к Бухарским воротам, успел поддержать защитников этих ворот, которые неприятель успел уже зажечь.
Потеря гарнизона в первый день штурма была весьма велика: два офицера и двадцать нижних чинов убиты; штаб-офицер, три обер-офицера и 54 нижних чинов ранены; всего 80 человек выбыли из строя.
В десять часов утра огромные толпы неприятеля ворвались в цитадель с двух противоположных сторон: с западной, против провиантского склада, и с восточной, в пролом, правее Самаркандских ворот. Как только разнеслось об этом известие, 25 человек больных и легкораненых, взяв ружья, бросились к провиантскому складу и, соединясь с фурштатами, писарями и музыкантами, встретили неприятеля дружным ударом в штыки и вступили в свалку. В это время подоспели взвод 2-й роты, направленный комендантом от сарбазского двора, одно орудие, снятое с барбета на кладбище, и команда артиллеристов с ручными гранатами. Неприятель был выбит и отступил с уроном.
В одиннадцать часов утра, после продолжительной, усиленной стрельбы по Бухарским воротам, толпы фанатиков сделали отчаянный приступ на эти ворота, эскаладируя стены вправо и влево от ворот. Команда подполковника Назарова, осыпанная ружейным огнем через ворота и камнями с гребня стен взобравшегося туда неприятеля, отвечала сначала огнем картечи и ружей; когда же неприятель вскочил на завал, встретила его молодецким ударом в штыки. Во время свалки, храбрый подпоручик Служенко, лично направляя огонь орудия в более густые толпы фанатиков, был поражен тремя пулями и умер, как истый артиллерист, на орудии, крича до последней минуты жизни: «ура братцы! пли!» После свалки, продолжавшейся около четверти часа, подполковник Назаров опрокинул неприятеля и преследовал по улицам города, несмотря на фланговый огонь, направленный из окон и с крыш саклей. Во время преследования подпоручик Черкасов исправил завал. Потеря наша в этот второй день штурма простиралась до 70 человек убитыми и ранеными. В оба дня убыло из строя 150 человек; остальные были утомлены и обессилены.
С рассветом четвертого числа, большая толпа ворвалась в пролом левее Бухарских ворот, но скоро была обращена в бегство. Капитан Михневич преследовал эту толпу ракетами, пускаемыми настильно сквозь пролом, ракеты оказали превосходное действие пробивая стены сакель, они выгоняли засевших там стрелков. Дальнейшее действие ракетами значительно ослабило стрельбу неприятеля по пролому и по южной стене цитадели.
Упадок сил стал сказываться заболеванием, лазарет был и без того полон в нем лежало до 450 человек. Лазаретной прислуги было до того мало, что некому было поить и кормить больных и раненых, делать им своевременно перевязки, подавать лекарства. При многочисленных пунктах атаки, удаленных на значительное расстояние один от другого, уносить раненых тотчас по получении ран было также некому. Поэтому перевязка ран сперва делалась под выстрелами; но когда один из двух медиков, оставшихся в Самарканде, был ранен, вся масса больных и раненых осталась на попечении одного только врача. Зачастую голодные больные выходили из лазарета, направляясь к ротным кухням, в надежде найти там пищу, которой тщетно ожидали на местах; но, бессильные, падали от изнеможения на улицах цитадели, не дойдя до ротных кухонь.
Пятого, шестого и седьмого июня, неприятель продолжал приступы, атакуя ежедневно по разу ворота и проломы. Пальба по стенам и цитадели днем не прекращалась вовсе, к ночи ослабевала. Гарнизон, отбивая приступы, делал вылазки очищая впереди ворот и вдоль южной и юго-восточной стен цитадели эспланаду, что весьма значительно уменьшало пальбу неприятеля по цитадели.
Вечером 7 июня от генерала Кауфмана было получено известие о том, что он идет на выручку форсированным маршем. Тотчас же эта радостная весть облетела многострадальный гарнизон; громовое «ура» раздавалось по всей цитадели, и защитники поздравляли друг друга с благополучным окончанием осады.
8 июня бухарские войска стал поспешно отступать, и последние их толпы были атакованы гарнизоном цитадели. Вскоре показались передовые казаки, а за ними генерал Кауфман с отрядом вошёл в город и горячо благодарил храбрый гарнизон, потерявший более трети своего состава, за геройскую защиту цитадели. В наказание жителей было приказано сжечь городской базар, как главную часть города.
