Николай II до сих пор остаётся самым загадочным русским Государем. Он не был понят современниками и до сих пор не вполне понятен нам, людям XXI столетия.
Несмотря на канонизацию в лике страстотерпцев, несмотря на массу апологетических книг, фильмов, стихов и песен, появившихся в последнюю четверть века, всё равно – есть ещё немало людей, испытывающих к Николаю II неприязненные чувства, считающих Его безвольным и слабым правителем, ответственным за беды России начала ХХ века. В сущности, это вполне объяснимо.
На протяжении всего периода советской истории, т.е. более 70 лет, образ последнего Русского Государя целенаправленно искажался. Со страниц учебников и с телеэкранов, из художественных книг и мастерски снятых кинолент людям подавалась фигура тусклого, безвольного человека, волей случая оказавшегося на престоле и неспособного управлять страной… Результаты этой почти вековой пропаганды трудно преодолеть и сейчас, когда, казалось бы, многое очистилось от лжи, и личность Николая II предстала во всей своей трагической глубине и сложности. Но именно сложность, неразгаданность личности Государя, а, главное, огромная мистическая, точнее – сакральная, роль Его в судьбе России и не дают покоя нынешним интерпретаторам Истории – политологам, литераторам, режиссёрам, стремящимся озвучить собственное мнение в общем гуле славословий и обличений.
Здесь, в стране, где меняют режимы,
Не сменив сатанинских основ,
Вы по–прежнему непостижимы,
Образ Ваш – среди мифов и снов.
Вы глядите с икон и портретов
Глубиной неразгаданных глаз,
Кровотоком державных секретов
Ваша жизнь продолжается в нас.
Возможно, я выскажу сейчас крамольную мысль, но… на моё тёплое, трепетное отношение к Государю вовсе не повлияла канонизация Царской Семьи, совершённая в августе 2000 года. Даже если бы Он и не был канонизирован, я бы Его любил точно так же, как и всегда русские православные люди любили своих Царей. Ведь, если народ – это семья, то Государь – глава семьи. Не случайно ведь, у простых людей всегда бытовало обращение Царь–батюшка. Катастрофа 1917 года, отречение Государя от престола (с которым ещё очень много неясностей) оставили Россию без Богом освящённой власти, а символически – российскую семью без отца. До сих пор, если отбросить всякую казуистику, Николай II – наш последний Государь Император.
Известно, что душа человека сквозит в его глазах. Можно взять любое фото Государя и – это и есть абсолютная правда! – увидеть спокойное, светлое, мужественное лицо прямого и честного человека, воплотившего в себе все лучшие черты русского офицера, взявшего на свои плечи невероятную ношу ответственности за Империю, занимавшую 1/6 часть планеты, за её народ, самый многочисленный в мире…
Сколько бы ни твердили ненавистники Царской России о её технической отсталости, о нищете и бесправии крестьянства, о произволе жандармов и церковном мракобесии, и, конечно, о слабости и безволии Государя, – все эти старые большевицкие песни, звучащие как заезженная пластинка, не выдерживают не то что серьёзной исторической критики, но даже простого поверхностного сравнения эпохи Николая II и ленинско–сталинских времён.
Ни в демографическом отношении, ни в хозяйственном, ни в культурном, ни в нравственно–политическом советское государство и близко не подошло к России 1913 года. А сталинский индустриальный рывок 1930–х годов оплачен был миллионными жертвами и новым закрепощением крестьянства с физическим уничтожением его лучшей, самой работоспособной части…
Почти четверть века Николай II стоял у руля государства, на Его долю выпало две тяжелейших войны, разгул революционного террора, сложнейшие процессы, происходившие в обществе, эволюционирующем в сторону демократических свобод, в обществе с интенсивно развивающейся промышленностью, с интеграцией друг в друга сословий, постепенным их смешением, слиянием…
«В управлении государствами, когда творятся великие события, вождь нации, кто бы он ни был, осуждается за неудачи и прославляется за успехи. Дело не в том, кто проделывал работу, кто начертывал план борьбы; порицание или хвала за исход довлеют тому, на ком авторитет верховной ответственности. Почему отказывать Николаю II в этом суровом испытании?.. Бремя последних решений лежало на Нём. На вершине, где события превосходят разумение человека, где всё неисповедимо, давать ответы приходилось Ему. Стрелкою компаса был Он».
Так писал в своих мемуарах британский премьер Уинстон Черчилль, не испытывавший к России особенной теплоты, и всё же возвысивший свой голос в защиту её последнего монарха.
«Вот Его сейчас сразят. Вмешивается тёмная рука, изначала облечённая безумием. Царь сходит со сцены. Его и всех Его любящих предают на страдания и смерть. Его усилия преуменьшают; Его действия осуждают; Его память порочат… Остановитесь и скажите: а кто же другой оказался пригодным? В людях талантливых и смелых; людях честолюбивых и гордых духом; отважных и властных – недостатка не было. Но никто не сумел ответить на те несколько простых вопросов, от которых зависела жизнь и слава России. Держа победу уже в руках, она пала на землю, заживо, как древле Ирод, пожираемая червями». (У.Черчилль, «Мировой кризис 1916–1918», т.1)
От Государя при Его жизни часто требовали жёсткости, даже жестокости по отношению к лицам, раскачивающим государственный корабль, и в то же время Его обвиняли именно в «пролитии народной крови». Особо ретивые необольшевики обвиняют и теперь, повторяя эпитет «кровавый»… И тут же говорят о слабости и безволии Царя, не способного взять страну в ежовые рукавицы. Воистину «люди холопского звания – сущие псы иногда…».
Да если бы Государь в своих действиях хотя бы на сотую долю уподобился циничной жестокости советских вождей, Он бы сейчас глядел на нас с бесчисленных пьедесталов! Но Он взошёл на Русскую Голгофу вместе со Своим запутавшимся, поверившим дьявольскому обману народом… И теперь Он глядит на нас с икон.
