Среди жителей Ныроба сохранилась память о каменной часовне, построенной на месте заточения и гибели Михаила Никитича Романова, дяди первого царя из династии Романовых, сосланного Борисом Годуновым. Каменная часовня над ямой не сохранилась: в 1930-е годы она была разрушена. Из литературных и документальных источников известно, что она была возведена над ямой узника вместо старой деревянной по указу Екатерины II в 1793 году. Надпись на часовне гласила, что построена она «тщанием и коштом здешней волости крестьян, и усердием и старанием крестьянина Максима Пономарева».
http://www.archive.perm.ru/projects/weeklyphoto/the-chapel-of-the-archangel-michael-in-nirob/
Часовня на месте заточения боярина Михаила Никитича Романова в селе Ныроб Чердынского района и цепи Ныробского узника
Самый северный поселок Чердынского района – Ныроб – прежде считался краем земли, за которым обитаемая территория будто заканчивалась. Действительно, за последними домами села и сейчас дороги обрываются, а далее на сотни километров простирается непроходимая тайга с гиблыми болотами и белыми северными мхами. Это место освящено страданиями первого мученика Дома Романовых – Михаила Никитича Романова, родного дяди государя Михаила Федоровича. Известно, что родился Михаил Никитич около 1560 года в Москве, был третьим сыном в семье Никиты Романова Юрьева – представителя древнего знатного рода Захарьиных-Романовых-Юрьевых и второй жены его, Евдокии Александровой Горбатой-Шуйской. Доводился Никита Романович родным братом Анастасии Романовой, первой жене царя Иоанна Васильевича Грозного, т.е. был царским шурином.
Детские годы Михаила Никитича прошли в Москве, в усадьбе на улице Варварка, что в Китай-городе. Впоследствии он жил своим двором поблизости от отцовской усадьбы, на Никольской улице. Михаил Никитич, по воспоминаниям современников, отличался добрым нравом и богатырским телосложением. По традиции своего рода, он поступил на службу к государю. В 1598 году ему был пожалован чин стольника, через год – окольничего. Отец пяти братьев Никитичей – Никита Романович преставился 23 апреля 1586 года и был погребен в родовой усыпальнице в московском Новоспасском монастыре. После смерти отца его старший сын Федор Никитич (будущий патриарх Филарет) вместе с Борисом Годуновым занял место в Ближней (или Комнатной) думе царя Феодора.
В связи со смертью благочестивого государя Феодора Иоанновича, последовавшей в 1598 году, на Руси прервалась династия Рюриковичей, правивших более 700 лет. Вступивший на престол царь Борис Годунов помнил, что на склоне лет Никита Романович поручил ему заботу о сыновьях своих. Тогда Годунов дал «клятву к великому боярину иметь о его чадех соблюдение» и «завещательный союз дружбы» был скреплен крестным целованием.
Как свидетельствуют летописцы, первые два года правления Годунов был весьма милостив к братьям Никитичам. Но со временем его отношение к ним изменилось. Царь Борис стал тяжко болеть и видел своим преемником подрастающего сына. Но братьев Романовых он считал опасными соперниками, от которых необходимо было избавиться. Романовых арестовали 2 ноября 1600 года. По приказу царя Бориса была устроена особая боярская Комиссия во главе с окольничим М. Г. Салтыковым, которая якобы обнаружила в казне Александра Никитича «волшебные коренья». Всех пятерых братьев Романовых обвинили в тягчайшем преступлении – колдовстве, с помощью которого они якобы собирались погубить царя и «достать царство». Через полгода состоялся боярский приговор – братьев объявили «государственными изменниками».
Старшего из братьев, Федора Никитича, царь Борис приказал постричь в монахи в Антониево-Сийском монастыре с именем Филарет. Жену Федора Никитича сослали в Заонежские погосты и постригли в монахини с именем Марфа. С остальными братьями Годунов расправился еще суровее: Александра сослал на берега Белого моря, Ивана – в селение Пелым, что находилось на севере Перми Великой, Василия – в Яренс. Были высланы многие родственники Романовых вместе с детьми; в их числе сын Федора Никитича – шестилетний Михаил, будущий государь – его с семьей князя Черкасского удалили на Белоозеро.
Михаила Никитича выслали в глухую деревеньку Ныробку – крайнее северное поселение Перми Великой, находящуюся в 45 километрах от Чердыни и состоящую всего из шести крестьянских изб. Путь до Ныробки длиной в 1 700 верст занял не менее трех месяцев. В наглухо закрытом возке везли узника, закованного в тяжелые, специально изготовленные для него кандалы. Поставленный на сани, этот возок часто чуть ли не до половины увязал в трясине. В сентябре 1601 года под конвоем из шести человек Михаила Никитича доставили в Ныробку. В селении ничего не было приготовлено для размещения изгнанника. Начальник конвоя Роман Тушин распорядился выкопать большую яму в 50-и шагах от последней деревенской избы. Ныробским жителям приказано было нарубить в лесу и принести к яме толстые еловые плахи.
Через несколько часов земляная темница размером в два с небольшим кубических метров была готова. Когда Михаил Никитич, весь окованный железом, увидел приготовленное ему «жилище», он пришел в такой гнев и отчаяние, что перевернул и отбросил на несколько шагов неподъемный возок, который шесть стражников едва могли сдвинуть с места. Он понял, что его привезли на смерть. Михаила Никитича столкнули в яму и приковали цепями к столбу. Вместе с массивными замками цепи из толстых железных колец весили под три пуда. Страдалец мог сесть и лечь, но не мог ходить. Для подачи пищи в крыше оставили небольшое отверстие.
О личности узника, замурованного в яме, жителям деревни знать не полагалось. Однако со временем ныробчане что-то о нем вызнали и не только прониклись жалостью к Михаилу Никитичу, но и полюбили его, разглядев в нем святого мученика, ниспосланного им Господом. Сам узник, оказавшись в заточении, всей душой обратился к Богу. Единственным занятием, утешавшим его, стала молитва. Предание повествует, что «несчастный боярин, томясь в подземелье, духовно укреплял себя пением псалмов и других церковных песнопений. Он пел так умилительно, что жители Ныроба сходились его послушать».
С наступлением сильных холодов в землянке сделали небольшую печь, топить которую должен был сам Михаил Никитич; дрова ему подавали через отверстие в крыше. Стражники, угнетаемые деревенским безлюдьем и скукой, надеялись на скорую смерть узника. Однако он оказался выносливым. И тогда они начали постепенно урезать пищу, состоящую из хлеба и воды, а иногда и вообще ничего не приносили.
Сострадательные ныробцы, жалея Михаила Никитича, но опасаясь стражников, научили своих детей, чтобы те, как бы играя, подбрасывали узнику в яму съестные припасы. Но один из селян донес обо всем начальнику конвоя Тушину. Тот, желая удостовериться в правильности доноса, однажды вышел, будто бы прогуляться невдалеке от темницы. Крестьянские дети, как обычно, прибежали со съестными припасами и начали опускать их узнику. Тушин велел схватить детей. Те в испуге рассказали, что они кормили боярина по приказанию своих родителей. Тушин не замедлил донести об этом в Москву царю Борису, который велел пять человек ныробцев увезти в Казань и, предав жестоким пыткам, дознаться, по чьему повелению они заботились об узнике.
Проведя почти год в нечеловеческих условиях, в августе месяце (по другим сведениям, весной) 1602 года, изъеденный собственными нечистотами и паразитами, некогда богатырь, а к тому времени чуть живой старик – Михаил Никитич отошел ко Господу. Ему было всего сорок два года от роду. По одной из версий, в день смерти боярина начальник стражи Роман Тушин спустился зачем-то в яму и, поднявшись вскоре наверх, объявил о кончине узника. Неизвестно, сам ли умер страдалец или поспособствовал тому Тушин. Вскоре Борис Годунов отблагодарил своего понятливого слугу за усердную службу, назначив его воеводой в город Туринск. Похоронили Михаила Никитича на взгорке, неподалеку от того места, где он томился. За полгода перед кончиной Михаила Никитича умерли в неволе и двое его братьев – Александр и Василий. Так «исполнил» царь Борис клятвенное обещание, данное на кресте ближнему боярину Никите Романову, – так «позаботился» о детях боярских.
После смерти Бориса Годунова, в 1606 году, по приказу Лжедмитрия I останки братьев Никитичей были доставлены в Москву и с почестями погребены в монастыре «Спаса на Новом», где с XV века находилась родовая усыпальница Романовых. Причем тело Михаила Никитича по свидетельству церковной летописи, «в пятый год после его кончины взято ничем невредимо, только от руки, от перста едина некоторую часть земля отъяла».
Над местом захоронения Михаила, Александра и Василия Романовых в Новоспасском монастыре их племянник, молодой царь Михаил Федорович распорядился поставить храм в честь иконы Божией Матери «Знамение», родовой святыни Романовых. Перезахоронением страдальцев занимался вернувшийся из неволи их брат Иван Никитич. В 1640 году здесь же похоронили и самого Ивана Никитича. Через год после того, как в Москву увезли останки Михаила Никитича, в Ныробку вернулись местные мужики. Но не все: один из них умер под пытками. Покалеченные, но оставшиеся в живых, ныробцы благодарили Бога за свое спасение и были уверены, что оно совершилось по молитвам святого мученика Михаила Романова.
Кончилось «смутное время» на Руси. Жители селения Ныроб в благодарность за их заботу о Михаиле Никитиче были освобождены государем Михаилом Феодоровичем от государственных налогов и податей. Ныробцы не могли забыть знатного страдальца, который поразил их своей скорбной судьбой и смирением. По преданию, уже в 1602–1606 годах над ямой, в которой Михаил Никитич Романов провел зиму 1601 года и скончался, появилась первая деревянная часовня во имя Архангела Михаила. Сохранили крестьяне и кандалы узника, почитая их как святыню.
В 1729 году в Ныробе на месте первого погребения Михаила Никитича была воздвигнута каменная церковь во имя Богоявления Господня. Здесь, над бывшей могилой Михаила Романова, в нише за левым клиросом ныробцы устроили символическую гробницу, с балдахином над нею и надписью: «Смириша во оковах нозе его, железо пройде душа его». Рядом на помосте хранились оковы ныробского мученика.
В 1793 году обветшавшую деревянную Михайло-Архангельскую часовню над местом заточения Михаила Романова заменили на каменную. В полу часовни находилось отверстие для спуска в яму-темницу. С четырех сторон под карнизом часовни помещался текст, из которого следовало, что к сооружению часовни причастна Екатерины II: «На том месте построена была деревянная часовня, ныне вместо этой деревянной по указу Ея Императорского величества в 1793 году построена сия каменная часовня единственно в память бывшего на том месте в заточении болярина Михаила Никитича Романова тщанием и коштом здешней волости крестьян, а усердием и старанием крестьянина Максима Пономарева». Это историческое место позже обнесли ажурной металлической оградой с великолепными каменными столбами. Вокруг часовни посадили деревья и разросшийся со временем сад назвали Романовским.
Маленькая деревня Ныробка постепенно выросла в большое село на севере Пермской губернии. Ныроб стал местом паломничества, за год село посещало до 6 тысяч паломников, более всего в Великий пост – до 1200 человек. Сюда со всей России стекались богомольцы, чтобы помолиться на месте страданий Михаила Никитича и прикоснуться к святыне – его цепям.
Профессор Санкт-Петербургского университета Н. Г. Вагнер, побывавший в Ныробе в 1857 году, отметил, что «цепям Михаила Никитича приписывается даже целебное свойство, и во время церковных служб многие болящие надевают на себя части цепей (смотря по тому, сколько могут вытерпеть) и в таком виде простаивают целые обедни. Простой народ горячо верит в целебную силу цепей».
Ежегодно 6 сентября (в этот день Православная Церковь вспоминает чудо Архистратига Михаила в Хонех) в часовне Михаила Архангела совершалась панихида по Михаилу Никитичу, а в праздник Святой Троицы на площади у часовни служился молебен Архистратигу Михаилу.
