Своей красотой Верхневолжские озера не уступят Селигеру. Начинаются они с озера Стерж, за ним идут Вселуг и Пено. Между собой, как и плесы на Селигере, они соединены узкими протоками, где местами катера могут пройти только по высокой воде. У самого впадения Волги в озеро на мысу находится Стерженское городище — место древнейшей стоянки людей в этом крае. Во второй половине I тысячелетия до н. э. здесь селились племена дьяковской культуры. С тех пор, вплоть до середины XV века, по-видимому, с небольшими перерывами, тут сменилось несколько поселений. Последними жителями Стерженского городища были новгородцы, которые возвели такие же укрепления, как и на Березовском. Мыс окружен водой, и лишь узкий перешеек связывает его с материком. Городище служило перевалочным пунктом на пути из Волги в озеро Селигер и к верховьям Западной Двины. Тут же, на городище, стоял каменный Стерженский крест, поставленный новгородским посадником Иванком Павловичем в 1133 году, видимо, перед началом работ по углублению русла какой-то реки. Иванко Павлович погиб через год в битве на Ждане-горе, и какую он «почах рыти реку», как сообщает текст надписи на кресте, остается до сих пор невыяснено (Стерженский крест хранится в Калининском государственном объединенном историко-архитектурном и литературном музее). Неподалеку от Стерженского городища находились два других — Белковское и Городецкое, а также селище Заручьевское.
В 1495 году северной частью озера Стерж владел новгородский Аркажский монастырь. Из городища жители, вероятно, переселились на новое место, на северо-восточное побережье, километрах в трех от него, названное Стерженским погостом (возможно, место древнего торга). На погосте находилась деревянная церковь Петра и Павла, дворы священника, пономаря, дьячка, «5 дворов людей непашенных и 12 пашенных». Погост постепенно сливался с деревней Новинки, о его названии стали со временем забывать, и за этим местом окончательно утвердилось название Новинки. Сколько сменилось деревянных церквей на Стерженском погосте до начала XIX века — неизвестно. Наконец в 1807 году началось строительство. «Оною консисториею выдан мне план с фасадом, на построение вновь в погосте Стерж каменной церкви, для засвидетельствования онаго Губернскому архитектору тот план засвидетельствован и при сем в оную консисторию благопочтенейще представляется…», — доносил местный священник духовному начальству. Строительство церкви шло крайне медленно, денег постоянно не хватало. «Скудность церковных доходов зависит от многих причин, а именно: крайней бедности прихода, малочисленности и разбросанности. Приход расположен в самом глухом углу Осташковского уезда, удален от всяких промышленных центров и не имеет никаких местных промыслов, ни отхожих, ни кустарных, ограничиваясь одним сельским хозяйством, которое… приносит им незначительную пользу», — так охарактеризовал эти места в своем рапорте Синоду архиепископ тверской и кашинский Антоний в начале нашего века.
Окончательно Петропавловская церковь была построена лишь в 1822 году. Вероятно, подрядчиком строительных работ был осташковский мастер Петр Иванович Цепляев.
Но каково качество самого строительства работ, хорошо видно все из того же рапорта: «…в придельном трапезном храме с давняго времени имеется по всю длину сводов значительная трещина, которая… образовалась сразу по окончании кладки храма по вынутии кружал. Означенная трещина с течением времени… увеличивалась все более, а кроме ея появилось несколько боковых трещин…»
Композиция и план стерженской церкви совершенно непохожи на те, которые нам приходилось видеть в Осташковском районе, потому, что церковь построили по плану, составленному, видимо, тверским губернским архитектором. Она очень небольшая. Отголоски стиля барокко еще очень живы в этой постройке, но декор уже почти классический. При внимательном знакомстве памятник оказывается гораздо интереснее. Во-первых, интерьер храма похож на крестообразные в плане усадебные церкви со скругленными ветвями креста и, во-вторых, завершен храм не восьмериком, а ротондой, перекрытой полусферическим куполом. С фасадов он по сторонам света имеет развитые ризалиты, которые вводят в заблуждение, придавая ему форму восьмерика. Оригинальным оказывается и размещение апсид трапезной. Апсиды расположены так, что с двух сторон как бы охватывают западную часть храма. Поэтому снаружи они воспринимаются его продолжением.
Такое построение храма — один из излюбленных приемов стиля барокко, свидетельствующий о том, что проект здания был исполнен рукой незаурядного мастера, но осуществление его в натуре в данном случае происходило без участия архитектора. Все чуть-чуть тяжеловато, детали чуть-чуть грубее, нежели в столичных постройках. Конечно, сооружения XVIII—XIX веков в Москве, Ленинграде, в усадьбах богатых вельмож построены правильнее, строже, изящнее. В них нет или почти нет каких-либо стилистических погрешностей. Однако в них отсутствует и та наивная простота, которая так подкупает зрителя своей уютной непритязательностью, которая совершенно особенно, эмоционально воздействует на зрителя и которую иногда с некоторым оттенком иронии называют «провинциализмом».
По книге А.А. Галашевича «Художественные памятники Селигерского края»
