Ночное сражение за Георгие-Афиопскую станицу и ранение генерала Романовского.
Уже ночью с 5-го на 6-е апреля 1918-го года командиры обеих пехотных бригад получили приказ из штаба Добровольческой армии выдвинуться в район станицы Георгие-Афиопской и стремительным бросков выбить из нее крупные силы противника, которые большевики на протяжении прошлой недели стягивали станицу, создавая мощный заслон на пути Добровольческой армии.
Дело в том, что после нескольких неудачных попыток вернуть себе Новодмитровскую красные решили блокировать дальнейшее движение колонны в сторону Екатеринодара, для чего в крупные соседние станицы были стянуты многократно превосходящие по численности отряды противника, а подступы к ним были оборудованы мощными укреплениями.
Таким образом на момент штурма Георгие-Афиопской численность пехоты красных превышала пять тысяч штыков и это не считая обслуги двух бронепоездов, а также артиллерии и пулеметов, которых на подступах и в самой станице было в изобилии.
Красные понимали, что целью Корнилова является Екатеринодар, поэтому сделали все для того, чтобы колонна не смогла спокойно покинуть Новодмитровскую и беспрепятственно достигнуть столицы Кубани.
Стоит отметить, что Гражданская война постепенно начинала принимать совсем другой вид. Если после начала Ледяного похода это были отдельные бои с постоянным передвижением Добровольческой армии среди сплошной серой массы большевиков, то теперь постепенно уже вырисовывалось очертание фронта.
Была очевидна цель Добровольческой армии и походу ее приближения — сопротивление становилось в упорнее. Теряя станицу за станицей, большевики отходили и тут же старались превратить следующий населенный пункт в непроходимое препятствие.
Помимо стратегической важности во взятии станицы была еще и практическая цель — туда красные свезли большое количество боеприпасов, которые были так необходимы армии для начала штурма Екатеринодара, поэтому взять станицу надо было незамедлительно, не позволив уничтожить склад.
Атаковать было решено силами двух пехотных бригад, оставив часть конницы в резерве. Только дивизионы Гершельмана и Глазенапа были посланы к железной дороге для того, чтобы контролировать подходы со стороны Екатеринодара и в случае чего не позволить красным внезапно атаковать. Также в станице Новодмитровской все еще оставался обоз с раненными, он должен был в последний момент покинуть станицу и после того, как дорога будет расчищена, двигаться к Екатеринодару.
С рассветом 6-го апреля добровольческие полки двинулись к Георгие-Афиопской. Первой примерно в два часа ночи была приведена в боевую готовность бригада генерала Маркова, после чего состоялся смотр 1-го Кубанского полка. Дело в том, что он был влит в бригаду в последний момент и Сергей Леонидович перед боем хотел познакомиться с составом полка, после завершения смотра он отдал приказ о движении на штурм Георгие-Афиопской.
Одновременно бригада Богаевского покинула станицу Смоленскую, она должна была обойти позиции противника и атаковать его с западной стороны, а 1-я бригада генерала Маркова согласно плану наносила удар с восточной стороны, но выполнение ее задачи серьезно затрудняла река Шелш, которую невозможно было преодолеть вброд.
В авангарде 2-й пехотной бригады шли Партизанский полк и 2-я Отдельная артиллерийская батарея. Потерявший накануне сразу двух ротных командиров в героической атаке Григорьевскую, Корниловский полк вместе с Кубанским пластунским батальоном полковника Улагая и 2-й Инженерной ротой двигался в арьергарде. Не смотря на недавний бой, у всех было приподнятое настроение, после стольких переходов и сражений наконец-то забрезжил впереди рассвет в виде Екатеринодара, с которым связывались большие надежды, но никто не знал, что их на самом деле там ждет.
По дороге бригада Богаевского внезапно была встречена красными, шедшими от станицы Северной к только что оставленной белыми станице Смоленской. Увидев в чистом поле добровольцев, противник открыл по ним сильный огонь, отступать или ввязываться в затяжной бой бригада не могла, но и ситуация сложилась непросто, позади была река, с левого фланга крупные силы большевиков, а времени на маневр не было, да и позиция для этого была далеко не самая лучшая.
Требовалось спасать положение и тогда при поддержке метких залов 2-й Отдельной артиллерийской батареи полковника Егорина партизаны бросились в контратаку и опрокинули большевиков, не принявших штыкового боя. В плен были взяты несколько десятков красных матросов, которых тут же расстреляли, в войне между белогвардейцами и матросами пощады не было, это знали все, да и какой мог быть разговор после учиненных ими зверств.
Основные силы большевиков бежали на более безопасное расстояние и издали время от времени открывали огонь, но в целом путь был свободен. Однако теперь красные знали о приближении Добровольческой армии и появиться неожиданно было невозможно.
Параллельно с восточной стороны к Георгие-Афиопской приближалась бригада Маркова, она вышла на открытую местность и оказалась как она ладони перед позициями противника, с которым ее теперь разделяла только река, протекавшая на самых подступах к станице, о чем добровольцы скорее всего даже еще не знали. Все это делало положение атакующих еще хуже.
Впереди колонны шли бодрым шагом Офицерский полк под командованием генерала Боровского и командир бригады со своим штабом, дальше в основных силах двигалась артиллерийская батарея подполковника Миончинского, Кубанский полк полковника Ростислава Михайловича Туруненберга и Инженерная рота полковника Банина.
Одновременно конница Гершельмана и Глазенапа выдвинулась в район железной дороги. Она должна была прикрывать это направление, попутно уничтожив мосты у станции Энем. Дивизион Глазенапа лихим рейдом провел разведку и добрался до железной дороги, но подорвать мост не смог ввиду того, что он охранялся крупными силами большевиков.
Пришлось ограничиться выставленным прикрытием и подрывом железнодорожного полотна в нескольких места, после чего дальнейшее продвижение красного бронепоезда стало невозможным, а сам Глезенап присоединился к бригаде Богаевского, прикрывая левый фланг. Попутно дивизион по дороге к Георгие-Афиопской разгромил отряд красных матросов, получив за свои действия личную благодарность командующего армией.
А вот дивизиону Гершельмана повезло меньше, он наткнулся на превосходящие по численности отряды большевиков и бросился в героическую атаку прямо в лоб на станцию Энем. Бой был отчаянным, конница белых дралась изо всех сил, но численность была слишком неравна и им пришлось отступить.
В пылу сражения Гершельман со своим дивизионом вышел к своим слишком поздно. Бронепоезд красных успел его опередить и вернулся обратно к Георгие-Афиопской, где уже стоял еще один бронепоезд, вместе они отрыли убийственный огонь по атакующем цепям 1-й пехотной бригады Маркова.
Белым оставалось идти порядка двух верст, когда красные после первоначального замешательства, вызванного неожиданным появлением добровольцев с восточного направления, встретили их залпами артиллерии и пулеметными очередями. А впереди была, уже упомянутая мной выше река Шелш, которую можно было преодолеть только через единственный узкий мост. Она делала это расстояние непреодолимым под огнем красных.
И все же, рассыпавшись в цепи, без единого выстрела добровольцы продолжали двигаться дальше, они словно отрешились от происходящего, видя перед собой лишь одну цель — выполнение боевого приказа. Справа шел Офицерский полк, он должен был охватить станицу с фланга, левее него шли батальоны Кубанского полка, здесь же в полной готовности была батарея Миончинского, а резерве у Маркова оставались лишь Техническая рота и 5-я и 6-я роты Офицерского полка, сформированные в Новодмитровской из Юнкерского батальона.
В момент начала обстрела рядом с командиром бригады находился весь штаб Добровольческой армии во главе с командующим Корниловым, над их головами развивался большой трехцветный флаг.
После первого же залпа вскрикнув, упал с коня начальник штаба генерал Романовский, пуля угодила ему в ногу, также рядом неуклюже завалились несколько солдат личного конвоя Лавра Григорьевича, но он продолжал невозмутимо отдавать последние приказания перед штурмом станицы. Вокруг свистели пули, рвалась шрапнель, падали люди, штаб спешился, но бригаду не покинул.
Цепи продолжали двигаться навстречу красным, 4-й Офицерской роте ротмистра Дударева было приказано прорваться на железнодорожное полотно и выйти в левый фланг противника, но огонь был настолько сильным, что даже лучшие части Добровольческой армии оказались перед ним бессильны, рота вначале остановилась, а потом залегла. Вскоре всей бригаде пришлось во избежание тяжелых потерь рассредоточиться вдоль насыпи, прикрываясь ею от огня противника, это было единственное спасение в сложившейся ситуации.
Время шло, утро сменилось днем, а станица все еще была в руках большевиков. Запланированная ночная атака не удалась, сказалось потерянное время, а сражение началось только утром. Теперь же надо было как-то выходить из сложившейся ситуации, но что можно было поделать, когда бронепоезда красных, рассредоточившись по всему периметру восточной окраины, вели смертоносный огонь, покрывая разрывами и пулями всю близлежащую местность?
Тем временем Марков бросил в бой свои последние резервы в виде двух рот Офицерского полка, направленных на помощь 4-й роте, которой больше всего досталось во время атаки, но этого было катастрофически мало, да и в любом случае пехота была бессильна против бронепоездов, которые были неприступны для нее.
Тогда Сергей Леонидович отдал приказ артиллерии Миончинского открыть ответный огонь по бронепоездам, а сам во главе цепей пехоты бросился в отчаянную атаку прямо в лоб на позиции красных и их броневые махины, это было последней надеждой атакующей бригады.
Было уже четыре часа дня, приближался вечер, когда 1-я Отдельная батарея рысью выдвинулась вперед и начала обстрел мечущихся бронепоездов противника. Одновременно без выстрела с винтовками наперевес шли вперед Офицерские роты. Однако и это не дало должного эффекта, да и что такое четыре орудия (далеко не самого большого калибра) против двух мощных бронепоездов.
Осложняло условия ведения огня по противнику и то, что артиллеристы Миончинского не имели права на ошибку. Позади железной дороги располагались склады с боеприпасами, которые являлись одной из целей атаки Добровольческой армии и без них нечего было делать под Екатеринодаром.
Дмитрий Тимофеевич блестяще руководил действиями батареи, первые же выпущенные снаряды, оказались точны, повредив вагон бронепоезда, но однажды его артиллеристы все же допустили промах, угодив в одно из зданий, чем отчасти вызвали панику в рядах обороняющихся большевиков.
В этот момент на красных налетела 2-я пехотная бригада Богаевского, совпадение получилось удачным и своевременным. Конечно, небольшой взрыв не был основной причиной бегства красных, но он стал моральным толчком для Офицерского и Кубанского полков, не имевших никакой связи с партизанами и корниловцами, но увидевших хаотичное движение на позициях противника и усиливших свой натиск.
На самом же деле причиной паники было неожиданное появления 2-й пехотной бригады. Стянув всю огневую мощь на восточную окраину, большевики толком ничего не противопоставили полкам Богаевского, которые беспрепятственно пересекли железнодорожное полотно и развернувшись в боевой порядок, пошли в решительную атаку на Георгие-Афиопскую и ее станичную станцию.
Партизанский полк по большому счету не встречая сопротивления на своем пути, в лоб атаковал западную окраину, а Корниловский полк по приказу Богаевского обошел позиции красных и одновременно ударил с тыла в районе станции, однако напоролся на крупные силы пехоты противника, которые при поддержке своего бронепоезда открыли плотный огонь по наступающим цепям.
Времени на затяжной бой у корниловцев не было, тогда 3-й батальон во главе с полковником Индейкиным выдвинув вперед свои пулеметы, атаковал противника меткими очередями с обеих флангов, также вовремя по их бронепоезду и пехоте ударили орудия 2-й Отдельной батареи. Неожиданный маневр корниловцев создал угрозу окружения и вызвал среди обороняющихся сильную панику.
Красные не выдержали и бросились бежать, теперь они отступали по всей западной стороне. Преследуя большевиков, 2-я бригада уже целиком ворвалась в станицу. Несколько десятков корниловцев и кубанцев бросились тушить, подожженные красными склады с боеприпасами, а остальные продолжили избиение убегающих красных, костяк гарнизона которых состоял из отборных отрядов матросов, известных своей жестокостью ко всему живому на их пути.
Теперь же эти «бравые солдаты» революции в ужасе бежали в направлении станции Энем, а вслед за ни обдавая все вокруг клубами пара, отходил и бронепоезд, минутами ранее обстрелявший корниловцев. Однако на перерез ему с противоположной стороны уже спешили белогвардейские роты — это бригада Маркова воспользовавшись паникой на позициях красных, с громким «Ура!» не обращая внимания на еще продолжающийся огонь, в едином порыве перешла мост через реку Шелш и опрокинула противника на восточной окраине.
Теперь большевики убегали со всех сторон, вместе с ними старались проскочить оба бронепоезда, один из них успел это сделать, издалека обстреливая атакующих марковцев, а вот второй бронепоезд оказался менее удачливым. 2-й Офицерский батальон полковника Назимова двинулся к железнодорожной насыпи, приближаясь к станции с северо-восточной стороны. 5-я и 6-я Марковские роты, сформированные из бывшего Юнкерского батальона, первыми достигли железнодорожного полотна, а 4-я рота ротмистра Дударева продвигалась чуть левее, охватывая станицу.
В это время на полной скорости на встречу им устремился бронепоезд красных. Ведя на ходу огонь изо всех пулеметов, он пытался прорваться через замыкающееся кольцо. В ответ юнкера 5-й роты с трехсот метров открыли меткий огонь по паровозу бронепоезда и мгновенно вывели его из строя. Выбегая из броневых вагонов и площадок, красные матросы прыгали с насыпи и пытались бежать, но юнкера на одном вздохе перекололи их и захватили бронепоезд вместе с исправными пулеметами. Это было последнее столкновение, противник полностью оставил станицу и беспорядочно бежал, оставив лежать свыше тысячи убитых, раненных также с собой красные не брали. В качестве трофеев победителям досталось порядка 700 снарядов, пулеметы, винтовки и множество патронов.
Уже темнело, когда выстрелы практически прекратились, все было кончено. Части Добровольческой армии с двух сторон заняли Георгие-Афиопскую, мгновенно заполнив ее узкие улочки. Уставшие после перехода и тяжелого боя, добровольцы разбредались по домам на отдых. Тут же были оборудованы перевязочные пункты, куда свозили раненных, которых было в достатке.
Задача была выполнена, одна из последних преград на пути к Екатеринодар пала, а силы большевиков были основательно потрепаны и разбросаны, но победа досталась тяжелой ценой. Особенно велики были потери Офицерского полка, принявшего на себя главный удар всей огневой мощи противника, но при этом не стоит забывать и успешный обходной маневр корниловцев, которые по сути дела спасли всю 1-ю бригаду. В сражении армия продемонстрировала высокую боевую готовность и умение сражаться даже в непредвиденной ситуации, угрожавшей самыми печальными последствиями.
Одним из первых в станицу со своим штабом въехал генерал Корнилов, выстроив на площади бригаду Богаевского, он поздравил всех с успехом и поблагодарил каждую часть отдельно. С особенным трепетом командующий обратился к полку Неженцева:
— Спасибо вам, мои ударники, за ВЕЧНОЕ дело.
Высоко оценил действия Корниловского полка и генерал Казанович, командовавший в то время Партизанским полком. В ответ на поздравление, высказанное его полку командующим, он произнес:
— Никак нет, Ваше Высокопревосходительство. В этом бою всех успехом мы были обязаны Митрофану Осиповичу Неженцеву и его Корниловскому Ударному полку.
Как видите, никаких попыток выделись свою заслугу в победе у боевых командиров Добровольческой армии не было, для генералов не было чем-то зазорным поставить выше себя полковника, напротив каждый стремился отметить своего ближнего, что говорит о небывалом единстве этого маленького братства, поставившего своей задачей спасти Россию от хамов и поработителей. Честь им и слава.
Уже ночью генерал Марков выдвинул в стороны Энема прикрытие из состава Офицерского полка, остальные части Добровольческой армии за исключением небольших сил, оставленных прикрывать обоз в Новодмитровской, расположились на ночлег в Георгие-Афиопской. Времени на отдых было немного, главные события и испытания только начинались.
Денис Романов.
