Казанский храм в Никольске был задуман во имя Пресвятой Богородицы, в честь ее Казанской иконы, явленной возле речки Дуниловки крестьянину Диомиду Крохалевскому. Икона всенародно почиталась в этих краях и прославлялась как чудотворная.
В 1890 году прихожане Никольского Сретенского собора обратились к властям с прошением о строительстве новой церкви. В апреле того же года было получено разрешение Великоустюжского Духовного Правления, подкрепленное планом будущего здания и проектом строительства, предоставленным Вологодским Губернским Строительным отделением. Со времени обращения прихожан до начала стройки прошло полгода, и вот, наконец, настал долгожданный момент: «…30-го июня текущего (1891) года, – сообщал об этом событии священник Александр Замараев, – Господь благословил с подобающею торжественностию и по чиноположению Святой Церкви положить основание сему Святому Храму, на радость граду нашему и утешение всему Соборному приходу». Уже через три месяца состоялась закладка престолов. Председатель попечительства, городской голова Е. Рыжов издал по этому случаю специальное распоряжение: «Никольское Церковно-Приходское попечительство покорнейше просит всех торговцев города Никольска по случаю имеющего быть 29 числа сего сентября, в воскресенье, Священного торжества с крестным ходом к вновь строящейся в г. Никольске церкви для закладки престолов. Во время Божественной Литургии и крестного хода, впредь до возвращения последнего в Собор, закрыть все торговые, промышленные заведения…».
Все работы по строительству нового храма производились исключительно за счет добровольных пожертвований, сбор которых проходил с 1889 года и занял 15 лет. Началу сбора средств положило прошение от 22 апреля 1889 года городского церковного старосты Семена Сергеевича Лешукова и сельского старосты Родюкинского прихода Андрея Матвеевича Тропина. В прошении, поданном на имя епископа Великоустюжского Иоанникия, старосты от имени своих прихожан указывали и саму организацию сбора средств, которая включала: 1) кружечный сбор в церкви и на рынке; 2) сбор по подписке с обязательной фиксацией в специальной ведомости; 3) рассылка частных писем купцам; 4) сбор с прихожан согласно приговору последних. Организация работ и контроль за их выполнением находились в ведении церковно-приходского попечительства. В попечительство избирались от прихожан самые уважаемые люди, известные своей порядочностью, деловитостью, инициативой и умом, а главное – радением о церкви. Основу попечительского совета составили купцы: Поповы, Панов, Спирин, Ильины, Сорокины, Рыжковы, Шереметьев, Сумароков, Лешуковы, Пьянковы, Барболины, Слепухин, Шемякин; среди попечителей много было и крестьян. Возглавлял попечительство сам городской голова, известный Никольский купец Евгений Яковлевич Рыжков. Все «господа попечители» (так было принято именовать их вне зависимости от сословий) регулярно осматривали ход и результаты каждого вида работ, собирались для принятия важных решений по текущим делам. В компетенцию председателя входила рассылка письменных уведомлений о времени и месте встреч и обсуждений.
Ходом строительных работ непосредственно руководил младший архитектор Вологодского Губернского Правления Петр Александрович Федоров. Он следил лично за качеством материала и работ, за точным соблюдением технологии. В частности, за тем, чтобы воду для строительного раствора брали только проточную, из реки. Перед началом строительства П.А. Федоров в присутствии попечителей взял пробы грунта, для того чтобы убедиться в правильности (с точки зрения безопасности) выбора места. Качество постройки, которая и до сих пор находится в прекрасном состоянии, говорит о том, что Петр Александрович отлично знал свое дело. 24 августа 1891 года был завершен первый важный этап работ: выборные от прихожан и попечителей осмотрели готовый фундамент и цоколь и остались довольны. К 1893 году возникла финансовая проблема: израсходовались средства на постройку, и прихожанам пришлось обратиться к епископу Вологодскому и Тотемскому Израилю с просьбой дать благословение на сбор средств для продолжения строительства храма на территории всей европейской части России. Кроме того, настоятель Сретенского Собора протоиерей Александр Замараев вновь обратился к своим землякам с воззванием, строки которого без волнения читать было невозможно: «При помощи Божией, по минувшее лето сего 1893 года здание церкви возведено почти по окна, средства ж денежные истощились, жертвы прихожан, в последствие недостаточных в последние годы урожаев хлеба становятся ныне настолько малозначащие, что оными едва-едва можно будет оправдать уплату за подготовленный кирпич. Оставлять же Святое дело на неопределенное, более продолжительное время при настоящем положении построенного здания и небезопасно для самого здания и крайне грустно для христианского чувства. Посему в нашем благом и Святом предприятии одна теперь надежда на милостивых благотворителей вне нашего соборного прихода, благочестивых христиан – жителей Никольского уезда, к которым, с разрешения местных Властей, и обращаемся с мольбой. Помогите, возлюбленные во Христе братие, нам при построении Храма Божия! За всякую жертву вашу великую и малую, которую мы примем с величайшей благодарностию, и Милосердный Господь не оставит вас Своею милостию по молитвам Пречистой Своей Матери и преподобного отца нашего Сергия, как в сей жизни пошлет Святое Свое благословение на Вас, на Ваши семейства и на ваши честные труды и предприятия, и силою Честного и Животворящего Креста Господь избавит вас от всех бед и скорбей, так и в будущей жизни помянет Вас за Вашу милость в Царствии Своем».
Казанская церковь – крестово-купольный храм около тридцати метров высотой с большой колокольней. Построен он в византийском стиле. Величественный купол диаметром в десять метров венчает трехметровый крест, колокольня имела высокий шпиль с крестом, крыша крыта по закомарам, что подчеркивает красоту самой конструкции в сочетании вертикали и полукружия арки. Декор строгий и выразительный. С северной и южной сторон – два высоких каменных крыльца с двускатной крышей. По своему облику храм напоминал самые древние русские храмы: Киевскую Софию, с другой стороны, он несет на себе печать русской архитектуры XIX века. Храм необычен для северной традиции и совершенно уникален для Вологодской губернии.
Постепенно строительство близилось к завершению. Известь на стройку возили из Аргуновской волости, из деревни Слуда крестьяне Андрей и Макар Перфильевичи Шиловы. Само название этой деревни – Слуда – вызывает в памяти вид извести из этих мест, как бы искрящейся от множества кристалликов слюды. Штукатурка в храме белоснежная и по сей день, в отличие от современной, которая содержит цемент. Каменный пол в церкви настилал выходец из Вятки Александр Кузьмич Шемякин. Крышу покрасил великоустюгский мещанин Илья Алексеевич Буравкин. Деревянный иконостас изготовил резных дел мастер Михаил Николаевич Дмитриев. Он выполнил резьбу, левкас и позолоту рамы стоимостью 1.700 рублей. Одежду престола (чеканка по металлу) выполнил крестьянин Кологривского уезда Дмитрий Воронцов. В 1898 году духовные власти объявили особый сбор: «Радетели благочестия Храма Божия приглашаются к пожертвованию на позолоту шара под крест колокольни вновь строящейся церкви в городе Никольске». Отдельно собирали средства на позолоту крестов…
В начале XX века, уже в бытность нового настоятеля Сретенского собора, к которому была приписана Казанская церковь, – священника Иоанна Гвоздева, стали собирать средства на написание икон. Иконостас заказали в Москве в 1904 году иконописной артели под началом Ивана Максимовича Челяпова, крестьянина Пронского уезда села Дурнаго. Он написал около трех десятков икон местного ряда «лучшего художественного письма с золотой чеканкой, эмалью по кайме», по цене 65 рублей за икону, и 27 икон праздничного ряда. Общая стоимость иконостаса (без деревянной резьбы) составляла 2.240 рублей. Он был полностью готов к марту 1906 года, когда богослужение в Казанской церкви уже совершалось. Начало богослужений в Казанском храме следует относить к 1905 году, но никаких документов об этом событии пока не найдено.
Казанская церковь представляет собой большое каменное здание с трехчастной осевой симметричной планировкой и включает в себя паперть, храм и алтарь, с двумя боковыми приделами, примыкающими к храму с севера и юга, каждый с собственным алтарем. Между трехгранными апсидами храма и приделов устроены двухгранные вставки притворов. Выделяется кубический основной объем храма, на котором установлен возвышающийся над остальными объемами восьмигранный (со скошенными углами) полуярус, а на нем, на ступенчатом основании – шестнадцатигранный большой световой барабан, завершенный куполом с тонкой граненой шеей, на которой укреплено яблоко и крест на шатрике. К северной стене северного придела пристроено небольшое крыльцо бокового входа, над папертью ранее возвышался объем трехъярусной колокольни, с двумя нижними четвериковыми ярусами, восьмигранным ярусом звона и завершением в виде восьмигранного купола со шпилем и крестом. Утрата колокольни существенно изменила характер объемно-пространственной композиции церкви.
Фасадный декор церкви выполнен в манере эклектики с явным влиянием русско-византийского стиля. В нижней части стен выделен ступенчатый цоколь, на стенах алтарной части цоколь особенно высок и снабжен большими продухами. По верху стен всех объемов проходит широкий венчающий карниз с мелкой и сложной профилировкой. Световой барабан храма не имеет венчающего карниза; каждая из шестнадцати граней барабана завершена лопастной закомарой, обведенной тройным валиком. Вертикальные членения фасадов выражены слабо. На углах объемов приделов и центральной апсиды помещены неширокие лопатки, в верхней части стен, под валиком фриза, соединенные поясом такой же ширины. Стены прочих объемов гладкие, только на углах паперти помещены широкие пилястры. Арочные оконные проемы заглублены относительно плоскости стен. По верху они украшены широкими архивольтами, причем по два окна на западных стенах приделов и по три – на боковых стенах паперти объединены архивольтами, смыкающимися в пятах; узкие межоконные простенки украшены штукатурными тягами.
Северный боковой вход украшен плоским арочным порталом; в круглой, обведенной пояском нише над входом помещена иконка. На углах крыльца – трехчетвертные колонны тосканского ордера с коническими уширениями на капителях. Грани восьмерикового полуяруса над основным объемом храма украшены тройными арочками. На углах светового барабана – пилястры с расширяющимися кверху капителями. Декор западного фасада паперти утрачен, по старым фотографиям видно, что арочный вход на паперть был оформлен порталом с треугольным фронтоном над ним. При входе с запада ныне восстановлено открытое крыльцо. Такое же крыльцо сохранилось на южном фасаде южного придела. По-видимому, крытого крыльца, подобно имеющемуся на северном фасаде, здесь не было. В интерьере помещения паперти и приделов перекрыты высокими коробовыми сводами. Эти помещения связаны с храмом широкими арками. Восемь больших окон барабана позволяют отлично осветить храм. Широкая арка связывает храм с алтарем, межалтарные притворы имеют плоские потолки.
http://www.booksite.ru/fulltext/nikol/skaja/sta/rina/8.htm
